После спонтанного оборота голова всегда идёт кругом, а когда тебя при этом ещё и целуют так, что дыхания не хватает…

Нетерпеливо рыкнув, Серго перевернул меня на живот. Я попыталась встать на четвереньки, но он положил руку мне между лопаток, прижимая меня к влажному песку, второй рукой при этом скользнув мне на живот.

Пуговица на джинсах была с треском выдрана, молния испуганно взвизгнула под стремительным напором и моих обнажённых ягодиц сначала коснулась ночная прохлада, а уже потом влажный от нетерпения, каменно-твёрдый член.

– На тебе до фига одежды, – прорычал мой муж, толкаясь внутрь моего тела и выбивая мой первый стон. – Чёр-ртова куча! Боже…

Я всхлипнула, от остроты ощущений и от того, что казалось, словно я не только себя ощущаю, но частично и Серго тоже. Чувствую, как туго моя плоть обхватывает его член и как моему мужчине нравятся судорожные сокращения внутри моего тела.

– Серёжа!

– Погоди. – Он вышел из меня и, низко зарычав, ме-едленно вошёл обратно. – Это просто…

– Серго! – Я дёрнула бёдрами навстречу его выпаду, делая проникновение более полным, и взвыла, когда он прихватил меня зубами за холку и заколотил так, что у меня звёзды из глаз посыпались.

На узком берегу безымянной реки мы с Серго задержались на всю ночь. Сначала долго любили друг друга, затем приходили в себя, затем безуспешно пытались развести костёр, по заветам предков, пытаясь выбить искру из двух камней. И говорили, говорили, говорили…

Я испуганно всхлипывала, слушая рассказ мужа о том, как ведьмак Владыки без предупреждения воззвал к звериному началу Серго, о том, как белоснежному волку пришлось драться не с одним – а сразу с тремя соперниками.

– С-скоты! – подколодной змеёй шипела я, но мой мужчина возражал:

– Нет. Всё правильно. Если бы Владыка хотел убить людей – хватило бы палача. Но бешеный волк рано или поздно всё равно вернётся. А ведь мы с тобой не хотим, чтобы он выбрал одного из наших сыновей, когда те побегут по Лунной тропе?

– У нас пока ни одного нет! – смущённо напомнила я.

– Это пока, – самодовольно заверил Серго. – И лучше уж так. Выдержать один серьёзный бой сегодня, но потом до конца дней жить спокойно. Чем каждый день ждать удара неизвестно откуда.

Я молча слушала рассказ о суде. Оказывается, никому и не были нужны. Не было прений сторон, показаний и речи прокурора.

А был ведьмак, одним лишь взглядом поставивший полсотни оборотней на колени. Была яма, в которую сбросили Серго и троих преступников и был призвавший своего гризли Владыка.

Медведь за боем наблюдал сверху. И в случае чего он спрыгнул бы вниз, чтобы довести возмездие до конца… Но этого, к счастью, не понадобилось. Мой белоснежный волк со всем справился сам.

– Злопамятный засранец! – ругалась я. – Каждый оборотень – член семьи Владыки по законам Луны! Он мог с этой грязью разобраться без нас! Сам палец о палец не ударил, чтобы избавить наш лес от Дикой охоты, а понтов-то, понтов!

– Зато нашим детям не грозит жизнь на чужбине, – перебил моё возмущение Серго. – И внукам тоже.

Я перешла на шёпот:

– Он обещал?

– Луной поклялся.

Светало. Мы кутались в объятия друг друга, пытаясь согреться, шептались о любви, но не торопились уходить из этого леса. Я всматривалась в серую предрассветную мглу и мне мерещилось, что на вершине обрыва стоит пара волков. Он – большой и белый, а она изящная серая, с острой мордочкой и любопытным взглядом. Они наблюдали за нами какое-то время, а затем развернулись и убежали встречать рассвет к Орлиному обрыву. Туда, где встретились впервые и потом встречались каждый раз, когда вселенная пыталась их разлучить.

За неделю до Большой игры, которая по традиции была назначена на двадцать пятое декабря, в нашем доме собралась толпа. И, честно говоря, я с тоской вспоминала о тех временах, когда в стенах этого дома обитало лишь два существа – мой муж и я.

И Нора. Но она по понятным причинам не в счёт.

Началось всё с того, что Владыка отпустил Вадика и Нану на зимние каникулы. Ну а уже в Новоозёрске дети решили, что останутся в городе до Большой игры.

– Сергуня раньше не пускал меня в свою волшебную берлогу, – наябедничала мне младшая сестра мужа уже через секунду после знакомства.

– Он бы и сейчас тебя не пустил, – ворчал Серго, – но его спросить забыли.

Вслед за Наной и Вадиком в «норе» появилось старшее поколение Вольфов и мне всё же пришлось ближе познакомиться со свёкром и свекровью. Боялась я совершенно напрасно, они оказались очень приятной парой. Разве что очень громкой. Громче их, пожалуй, были только их младшие дети. Сандру Вольф только с виду был взрослым, а на деле так ругался со своей сестрой, словно ему самому едва десять лет исполнилось.

Через два дня после приезда родителей Серго на пороге «норы» появилось ещё несколько гостей. Я чуть не оглохла на оба уха, когда они повисли на мне проворными обезьянками.

– Сюрприз! – верещали они, а я хлопала ресницами и не верила, что мама не просто сумела выбраться из посёлка, но и братьев с собой привезла.

– У меня приглашение на Большую игру от Владыки, – смущённым шёпотом объясняла она. – Против этого даже Вожак не нашёлся, что возразить.

– Всё равно не верю, что он тебя отпустил, – рассмеялась я.

– А он и не отпускал. Он с нами приехал, но мы с мальчишками удрали из гостиницы, когда он оставил нас одних. И сразу к тебе.

Я испуганно охнула, представив, в какое бешенство придёт Вожак, но мама небрежно махнула рукой.

– Не переживай, – сказала она. – Последние месяцы принесли в посёлок много изменений. И не только в посёлок.

Дальше я не успела расспросить, потому что на шум из «норы выскочил» Вадик, а следом и Нана, которая не отходила от моего брата ни на шаг. За Наной Сандру, за ним Вольфы… Хорошо, хоть соседи полицию не вызвали, решив, что на наш с Серго дом напал цыганский табор.

Короче, до большой игры оставалась ещё целая неделя, а покой нам с мужем теперь только снился. Хотя какой тут сон, когда в доме четверо детей. Потолок на голову не падал – и то хлеб.

К разговору о переменах в родном посёлке мама вернулась вечером того же дня. Серго отдал малышне на разграбление чердак и мелкие мародёры орудовали там в поисках несметных сокровищ (сундука со старинными ёлочными игрушками), а мародёры постарше на повышенных тонах обсуждали, в каком углу лучше будет смотреться ёлка. И что надо поставить её так, чтобы она одновременно не загорелась от выпрыгнувшей из камина искры, но и не загораживала телевизор никому из гостей.

Серго в этот момент не было дома, и я решила, что новостями о том, что гости не съедут от нас и после игры, я обрадую его не сразу, а постепенно. На чердаке кто-то завизжал, потом что-то грохнулось с такой силой, что, кажется, даже стены пошатнулись, но Нора не включила сигнал тревоги, значит, можно было пока не бояться обрушения потолка.

Мама вошла в мою спальню с виноватой улыбкой и неуверенно пробормотала:

– Точно твой Серго не злиться на тебя за нас?

Я, стоя на коленях, разбирала нижние ящики одёжного шкафа. Как выяснилось, зимой пользоваться гардеробной было совершенно невозможно из-за того, что в эту комнату Серго по неясным причинам не провёл отопление. Поэтому приходилось постоянно тасовать вещи в слишком маленьком для двоих взрослых людей шкафу.

Ну и, к огромной радости Норы, планировать на весну ремонт.

– Мам, ну что ты! – Я резво поднялась на ноги и потянулась к дорогому человеку с объятиями. – Серго ворчун, но семья для него на первом месте.

Мама улыбнулась и присела на краешек кровати. На чердаке снова что-то упало. На этот раз без предварительного визга.

– Это хорошо. Правильно, – похвалила мама и вдруг заморгала часто-часто, пытаясь сдержать слёзы. – От такого вожака стая разбегаться не станет. Из посёлка три семьи уехало, а он только и делает, что гайки закручивает…