— Что-то не так? — натянуто спросил Всеволод, одёргивая свою вечную рубашку, на которую уже никто в офисе не мог смотреть, застёгнутую наглухо, с тремя пуговицами на воротнике. — Мне надо начинать работать…

— В кабинет, — рыкнул Игорь, не давая времени одуматься, и, повернувшись спиной к сотруднику, уверенно последовал к себе.

Потрясённо оглянувшись и убедившись в том, что никто не спешил его спасать, Всеволод поплёлся следом за начальством.

В кабинете, в котором ему прежде никогда не приходилось бывать в качестве провинившегося, Сева поспешил занять стул, но под тяжёлым взглядом Игоря понял, что что-то не так.

— Встань, — приказал Ольшанский. — Немедленно. Тебе никто садиться не предлагал.

— Но я…

— Значит, слушай сюда, — промолвил он. — Ты знаешь, что это такое?

Сева проводил взглядом тоненькую папку, в которой содержались неизвестные ему бумаги, и отрицательно покачал головой.

— Это твоё личное дело. Со всеми твоими повинностями на работе, с контрактом, на котором стоит твоя подпись. А знаешь, какие там перечислены правила и обязательства? А я вот знаю, хотя, по твоему убеждению, занимаю место Регины не по праву. Пускай, — Игорь коварно улыбнулся, — но даже если это и так, я всё ещё имею право тебя уволить. За невыполненные задачи, три подряд. За распространение слухов — между прочим, тут есть раздел, касающийся корпоративной этики.

Всеволод помрачнел и опустил голову, с трудом сдерживаясь, чтобы не снизойти до оскорблений.

— Парламент по тебе плачет, — пробормотал он. — А не работа в айти-сфере.

— Ты хочешь потерять своё место? — прямо спросил Игорь, игнорируя очередной злой выпад. — Вижу, что нет. Так вот, задействуй свои необыкновенные связи, отца, да хоть самого Господа, но Регина должна выйти на связь.

— Что?! — вспыхнул Всеволод. — А разве до этого она не…

— Ты плохо меня слышишь? Вряд ли. Так вот, давай не тратить мои нервы и твои драгоценные минуты, — Игорь опустил руку на плечо Севе. — Вперёд. Справишься — я закрою глаза на то, что творится в итогах, и переведу тебя на другой проект, не будем дразнить друг друга. А если нет, то вылетишь отсюда, и твой отец будет искать тебе другое место. Всё понятно?

— Это низко!

Игорь смерил взглядом Всеволода, вспомнил слова Эндрю и подумал, что обращать внимания на его крики всё равно не станет.

— Я отлично знаю о том, какого ты обо мне высокого мнения, — ответил он вместо того, чтобы вспылить, — а ты должен понять, что меня это нисколечко не волнует. Либо мы работаем на моих условиях, либо не работаем вообще. На каком варианте остановишься?

— Хорошо, — буркнул Всеволод. — Я найду Регину. Но на кой чёрт тебе это вообще сдалось?

— Ну как же? Жду прекрасной возможности получить волчий билет за самовольные действия.

— Так это правда? — ужаснулся Сева.

— Что я тут противозаконно? Разумеется! Я ж мечтаю о том, чтобы попасть за решётку, — кивнул Игорь. — Спешу прямо! Но ты, может, не знаешь, что в конце месяца принято платить по счетам, а временно исполняющий обязанности, опять-таки, по незнакомым тебе договорам, не имеет права ставить за Регину подпись в финансовых документах, тем более без генеральной доверенности? Я руковожу фирмой, а не владею ею, если кто-то забыл. А теперь марш отсюда. И советую поторопиться с поисками начальства.

Сева, вместо того, чтобы уйти, только сел обратно на стул и вперил глаза в пол. Щёки его ни с того ни с сего покраснели, словно он искренне боялся, что сейчас придётся и вправду искать Регину.

— А если я её не найду?

— Будешь уволен, — равнодушно ответил Игорь.

Он вернулся на место, включил компьютер и, сделав вид, что забыл о присутствии Севы, углубился в изучение очередного куска кода.

Всеволод встал. Переступая с ноги на ногу, он оглядывался, будто искал пути отхода или что-нибудь в этом роде, а потом жалобно вздохнул. Ольшанский даже не отреагировал. На Севу у него не было времени, а фирма и вправду умрёт, если Регина не появится в скором времени. Одно только повышенное внимание ван Дейка чего стоит.

— Хорошо, — вздохнул Сева. — Я её найду. Но я только не понимаю, зачем ты всё это делаешь. Какая тебе разница, что будет с этой фирмой? Ты можешь за такую же зарплату, а то и выше, работать где угодно. Я знаю, Регина говорила: опыт, статус.

Можно было просто послать Всеволода куда подальше, но Игорь сам поразился той серьёзности, с которой произнёс следующую фразу.

— Потому что есть такое понятие, как патриот своего дела, — сухо промолвил он. — Или своей страны. Можно сбежать, конечно, как крыса с тонущего корабля. А можно сделать так, чтобы он остался на плаву. Я предпочитаю второй вариант.

Неизвестно, почему у Севы так заалели щёки, но он буквально вылетел из кабинета и громко хлопнул дверью. Игорь лишь пожал плечами и вернулся к работе. Времени на чужие выходки у него не было.

217

28 сентября 2017 года

Четверг

— Открыто, — отозвался Игорь в ответ на тихий стук в дверь.

По ту сторону преграды, кажется, остановились и засомневались. Потом дверь наконец-то открылась, и в кабинет заглянула Саша, несмело улыбнулась и спросила с преувеличенной осторожностью:

— Можно?

— Да, конечно. Заходи.

Он закрыл вкладку с очередными расчётами, потом систему синхронизации кода, выключил компьютер и повернулся к девушке. Было уже шесть, и задерживаться Игорь сегодня не собирался. Но сейчас следовало спросить у Саши, пришли ли результаты, а у Ольшанского почему-то не поворачивался язык. Этот листок с цифрами, показаниями и заключением врача мог как подтвердить, что всё хорошо, так и в один миг разрушить с трудом воцарившуюся, хрупкую идиллию, заставить Александру поверить, что она обречена на одиночество, и убедить её сбежать к своей ненормальной матери с котом в обнимку.

Потому Игорь только и смог, что неуверенно посмотреть на неё и запнуться, не в силах выдавить всё-таки тот коварный, страшный даже вопрос. Девушка и сама закусила губу и застыла напротив, сжимая спинку одного из стульев.

— Тебе… не интересно? — спросила наконец-то она с каким-то странным выражением лица, словно не могла выбрать между смехом и слезами.

— Скорее страшно, — признался Игорь. — Но если ты не будешь держать интригу, я буду очень благодарен.

— Разве мужчины так боятся интриг? — Саша сделала ещё один шаг к нему навстречу и с трудом сглотнула. Голос её едва слышно подрагивал, и сама она дрожала, то ли от ужаса и сдерживаемых слёз, то ли от возбуждения.

Он тоже не мог определиться, должен ли быть серьёзен или имеет право на слабую, совсем крохотную улыбку.

— Нет, не боятся, — Игорь оттолкнулся от офисного кресла и встал на ноги. — Но у меня дурная наследственность.

Саша смотрела на него так, словно до сих пор не смогла определиться с ответом. Воздух, конечно, не трещал, пронзаемый невидимыми молниями, потому что это было физически невозможно, но ментальное напряжение мог ощутить, наверное, самый бесчувственный человек на свете — Надежда Петровна таковым, между прочим, и считала своих сына и мужа.

— Всё хорошо, — выпалила Саша. — Если не будет проблем с резус-фактором… Когда-нибудь потом.

Игорь кашлянул.

— У тебя ведь положительный? — опасливо уточнила она.

Он зажмурился, пытаясь добыть информацию, признанную ненужной — то есть, всё то, что касалось здоровья, а потом кивнул. Саша облегчённо выдохнула и совершила совершенно несвойственное для неё действие — буквально бросилась Игорю на шею. Он с трудом успел поймать её, заключая в объятия в ответ.

Что ж, вполне нормальная реакция, по крайней мере, как показалось Ольшанскому.

Следовало спросить у неё, что дальше, или предложить отметить это как-нибудь, но Игорь не успел. Хлопнула дверь, которую Саша забыла закрыть, и раздалось возмущённое покашливание.

— Что тут происходит?! — возмутился знакомый голос.