Лёшка счастливым отнюдь не казался. В его глазах застыла усталость, явно спровоцированная Бонечкой, а может и трудовыми буднями, казавшимися после отпуска особенной каторгой, джинсы приобрели какой-то странный серый оттенок — ещё одно последствие содержания в доме и выгуливания одного громадного и несколько некультурного сенбернара, — а сам Алексей засыпал на ходу. К тому же, утром он явно ушёл из дома раньше, чем проснулась Марина, потому что застегнул рубашку криво.

— Ты б привёл себя в порядок, — скривился Игорь. — Твоя будущая супруга что, вообще за тобой не следит?

— Моя будущая супруга, — поделился Алексей, — поехала к своей матери на три дня. И это кошмар! Когда твоя Саша захочет куда-то поехать, ни за что её одну не отпускай, увязывайся следом. Иначе ты — пропащий человек. Это с ума сойти можно, честное слово! Я чувствую себя так, словно вспахал поле…

Игорь усмехнулся. Это его нисколечко не удивляло. Он и сам с трудом представлял, как бы всё успевал, живи сейчас один.

— Ну, — протянул он, — жди тогда будущую супругу. Так что ты там хотел?

Алексей вдруг умолк. Мгновение назад он ещё пытался привести свои пуговицы в порядок и по-человечески застегнуть рубашку, а сейчас вдруг застыл и смотрел мимо Игоря, да ещё и так, словно только что увидел страшное, отвратительное привидение.

Ольшанский тоже оглянулся, собираясь удивлённо хмыкнуть и сообщить, что Лёшка превратился в пугливого зайца, и застыл, пожалуй, в похожей позе, с трудом сдержавшись, чтобы не распахнуть от удивления рот и не выразить своё удивление вскриком или чем-то вроде этого.

— З-здравствуйт-т-те, — пятый раз застёгивая и расстёгивая одну и ту же пуговицу, прошептал Лёшка.

— Доброе утро, — Игорь успел взять себя в руки и произнёс положенную фразу куда спокойнее, чем его друг, — Регина Михайловна. Какими судьбами?

Вот правду говорят, что нельзя поминать чёрта к ночи, а то явится, да ещё и не один, а как минимум с десятком своих помощников. И с вилами. Вот и Регина пришла, да ещё и не в том состоянии, к которому они в последнее время так привыкли. Она опять была подтянута, бодра, с минимальным количеством косметики на лице, но с удачно замаскированными тёмными кругами под глазами и прочими изъянами, которые так легко выдают усталость.

Ольшанский с трудом мог вспомнить, когда в последний раз видел Разумовскую такой — целеустремлённой и готовой в любой момент перестроить всю фирму. На её безымянном пальце вновь красовалось обручальное кольцо, на сей раз уже другое, более дорогое, чем простой золотой ободок, глаза — светились одновременной строгостью и уверенностью в себе.

— Пришла спросить Эндрю, как идут дела, и уточнить концепцию развития, — промолвила она таким тоном, словно Игорь должен был заранее догадаться о причине её прибытия. — Алексей… — она сделала шаг вперёд. — Может быть, ты всё-таки отойдёшь? Мне нужно пройти.

— А? — Лёшка вздрогнул. — Да-да, конечно. П-п-проходите, — он посторонился, проводил Разумовскую взглядом, а потом поражённо уставился на Игоря. — И как это понимать? Она… Вернулась?

— Не знаю, — с неожиданным равнодушием ответил Игорь.

— А если вернётся? Что тогда делать? Это ж опять террор устроит, — Алексей старался говорить тихо, словно боялся, что Регина может его услышать. — А потом оправдывайся, думай, как выкрутиться, возись, значит… Одни проблемы в очередной раз. А ты что будешь делать?

— Если она вернётся? — Игорь задумался на секунду, а потом ответил с такой уверенностью, что даже сам поразился произнесённым словам: — Доведу этот проект до конца и сменю работу. Уверен, что меня легко возьмут на ту же должность в какое-нибудь пристойное место.

— Да ладно тебе! — воскликнул Лёшка, забыв о том, что должен вести себя тихо, если не хочет привлечь лишнее внимание. — Прямо так? Но ведь вы с ней вроде как ладили…

— Ладили, — согласился Игорь. — Только я не тягловая лошадь. И отпуск раз в три года и только при временном начальстве — это, знаешь ли, слишком… извини, мне надо работать.

И, не дав Лёшке в очередной раз преградить ему дорогу, Ольшанский ушёл, сам не зная, что именно подтолкнуло его к такому странному, неожиданному даже решению.

Но отчего-то, стоило только произнести несколько фраз, на душе моментально стало намного легче. Игорь даже почувствовал себя свободным от всех обязательств, и смешная идея — уволиться и найти другую работу, ту, что будет его больше устраивать, — прочно угнездилась у него в голове.

131

23 декабря 2017 года

Суббота

О встрече с Региной Игорь Саше рассказал, и о желании сменить работу, если она вернётся — тоже. Он сам не знал, зачем это сделал, ведь всё это было под огромным знаком вопроса, но на душе стало заметно легче, и Ольшанский почувствовал себя куда более свободным. Может быть, ему давно надо было рассказать Александре и о накопившейся усталости, и о желании отойти немного от работы, и о том, что с Региной работать в пределах одной фирмы нереально, даже если ему раньше казалось, что она — это идеал начальства, особенно если смотреть на всё это с точки зрения успеха фирмы.

— А я бы осталась, — промолвила в ответ Александра. — Может быть, это было бы даже хорошо, если б мы не мозолили друг другу глаза на работе.

— Ты права, — благодарно кивнул Игорь, сжимая её вечно холодные пальцы. — В два раза меньше возможностей поругаться.

— Ну, — Саша встала и подошла к нему поближе, высвободила ладонь, но только для того, чтобы опустить руки Ольшанскому на плечи. — Я ведь у тебя понимающая жена. Хотя, мы вроде как и не ругались на работе. Или я что-то не заметила?

Ответом на её шутливый вопрос мог быть только смех. Игорь, склонив голову, только коснулся губами её ладони, и Саша на мгновение одёрнула руку, словно напоминая ему, что всё это совсем неуместно. Зря — Магнус, кажется, приняв её за мышь, со всей дури бросился на Игоря и устроился на его плечах пушистым воротником, мурчащим на одной низкой ноте.

Ольшанский скривился, но коротким жестом прервал все попытки Саши стянуть кота с его плеч.

— Не надо, — протянул он, сгребая Александру в охапку и усаживая её к себе на колени. — Это лишнее. Он тёплый, чем не грелка в холодные зимние дни?

— О да, — рассмеялась Саша. — Грелка просто отличная. Только с когтиками, но если тебя это не смущает.

— Я привык, — отмахнулся Игорь. — Магнус мне уже почти как родной. Правда, пушистая зараза?

— Мур-вау, — согласился кот, ласково потрепав когтистой нижней лапой Игоря по уху — тот прямо чувствовал, как от такого нежного выражения чувств краснеет, правда, не потому, что смутился, а потому, что кровь прилила к новообретённым царапинам. — Мур-р-р-ру.

Ольшанский приловчился и свободной рукой поймал-таки шкодливую лапу. Когти моментально впились в ладонь, но зато больше не были в такой опасной близости от глаз, что не могло не радовать. Магнус совершил ещё попытки три продрать руку насквозь, добился первой крови и успокоился, довольствовавшись малым. Что ж, прежде за ним не наблюдалось такого альтруизма, и Игорь мог с уверенностью сказать, что их кот очень быстро прогрессировал в своём привыкании к человеческому обществу.

— В следующую субботу, — протянул Игорь, — мы будем уже далеко отсюда. А в воскресенье — и вовсе окажемся в прекрасном снежном лесу, где нет места всяким пушистым вредным котам… И никакой работы. Представляешь?

— Нет, — покачала головой Саша. — Я так давно не отдыхала, что поверить в это не могу.

Игорь подался вперёд, целуя её в уголок губ, и девушка со смехом отпрянула на несколько сантиметров, но Магнус, проникшись романтикой, поймал её лапой за свитер, подтягивая поближе. Улыбка так и не стёрлась с Сашиного лица, и она прижалась к мужу ещё крепче.

— Мама обещала за ним присмотреть, — прошептала она Игорю на ухо. — Возможно, она даже выдержит несколько дней наедине с Магнусом в пределах одной квартиры…