– Мы поженились вчера после полудня.

– Не хочешь ли ты сказать, что прошедшая ночь была вашей первой брачной ночью?

– Да, – признался Джо и, чувствуя, что ступает на весьма зыбкую почву, не удержался от того, чтобы доба­вить: – Формально.

Кристине неимоверным усилием удалось растянуть рот в улыбке.

– Формально? Что ты имеешь в виду?

– Не то, что ты думаешь.

– Откуда ты знаешь, что я думаю по этому поводу? Джо мысленно сгруппировался перед тем, как пуститься в объяснения.

– Ты видела ее вчера. Она валилась с ног.

– Я думаю, ты сумеешь наверстать упущенное.

Мак-Марпи припомнилась их с Кристин первая брачная ночь. На ум приходили прилагательные лишь в превосход­ной степени.

– Кстати, насчет кофе. Почему бы тебе не порыться в холодильнике? Может, удастся найти хоть какой-нибудь суррогат с молоком.

– Хорошая мысль, Джо.

– Я тоже так считаю.

– Ты любишь ее?

– Какого ответа ты ждешь?

– Не знаю. Вероятно, хочу услышать, что ты ее обо­жаешь, не можешь без нее жить, что она делает твое пре­бывание на этом свете радостным одним фактом своего присутствия.

– Все еще читаешь романы, детка?

– Я хочу услышать от тебя, что ты ее любишь.

– То, что я к ней чувствую, не имеет значения.

– Боже мой, Джо, она твоя жена! Если ты ее не лю­бишь, зачем ты на ней женился?

– Я не сказал, что не люблю ее.

– Но ты и не сказал, что любишь.

Джо вдруг вспомнил о пустой спальне для гостей.

– Где этой ночью спал твой друг?

– Наверное, в гостевой спальне, где же еще?

– Даю тебе вторую попытку.

– Это что, проверка?

– Ты не ответила на мой вопрос.

Кристина прищурилась, глаза ее зло заблестели.

– Я не обязана отвечать на твои вопросы. Джо щелкнул пальцами в воздухе:

– Бинго! Твоя взяла! И потише, Крис! Я не хочу стать героем твоего очередного шоу.

Слова его больно ранили. Никто бы не догадался об этом, но Джо понял, как глубоко она уязвлена, по тому, как она распрямила плечи, как застыла на миг, призывая к дей­ствию свою легендарную волю. Ему захотелось обнять ее и все рассказать, но он обещал Рику хранить в тайне все, что касалось Марины. Кроме того, поделиться чем-нибудь с Кристиной было равносильно тому, чтобы напечатать свою историю на первой полосе «Нью-Йорк тайме». Подробно­сти его женитьбы появятся на страницах желтой прессы быстрее, чем вы успеете произнести слово «папарацци», и Марина окажется перед лицом серьезной угрозы.

– В доме нет кофе, – сказала Кристина по дороге к двери. – Одеваюсь и отправляюсь в город.

– Ты на машине?

– Я пойду пешком.

– Идти придется больше двух миль.

– Как-нибудь дойду.

– Я пойду с тобой.

– Не надо, – замогильным голосом ответила Крис. – Тебе лучше быть здесь, когда проснется твоя новобрачная.

«Новобрачные, – повторяла про себя Кристина, обла­чаясь в джинсы и футболку. – Они новобрачные!»

Казалось, ничто уже не может ранить ее сильнее, чем тот факт, что Джо женат на другой женщине. Однако мысль о том, что Джо и Марина к тому же и новобрачные, бук­вально сводила ее с ума.

Присев на край постели, она стала натягивать носки, затем туфли. Если бы неделей раньше, даже днем раньше…

– Кого ты обманываешь? – спросила она отражение в зеркале.

Все кончено.

У Джо теперь новая жена и новая жизнь, и еще до наступления вечера Кристина позаботится о том, чтобы он перебрался жить в другое место.

– Сразу скажу: я съехать не могу, – заявила Кристи­на, когда они, вернувшись из города, сели на кухне завтра­кать, а заодно и обсудить ситуацию. – К тому же на этот адрес будет приходить почта и прочее.

Джо откинулся на спинку стула, раскачивая его на зад­них ножках.

– Я позабочусь, чтобы почту пересылали тебе в Манхэттен.

– Почему бы тебе не перебраться в Манхэттен? Как я понимаю, сюда ты приехал отдыхать, а не работать?

Кристина вопросительно взглянула на Марину, с безу­частным видом наливавшую себе чай, и добавила:

– У вас ведь медовый месяц, не так ли?

– Притормози, Крис, – предупредил Джо. – Ты рискуешь потерять лицо. К тому же ты могла бы выбрать место попредставительнее, чтобы принимать всех этих свет­ских львов и львиц, не так ли?

– Зря стараешься, Джо. Полдома принадлежат мне. Я остаюсь. Я первой сюда приехала.

Отлично, Крис, убедительная логика школьницы млад­ших классов.

– А я и не против. Оставайся, если хочешь.

– Как это благородно с твоей стороны, – огрызну­лась Кристина, спиной чувствуя на себе взгляд Слейда, по­явившегося на пороге кухни.

Джо наклонился вперед, и стул с грохотом опустился на все четыре ноги.

– У тебя здорово получается уходить, Крис, почему бы тебе не продемонстрировать перед зрителями свои способ­ности?

Мак-Марпи даже не пытался сдержать ярость.

Ответом Джо стала напряженная тишина. Кристина чув­ствовала себя крайне глупо. Марина грела руки, сжимая в маленьких ладонях чашку с чаем, и впитывала новую для себя информацию. Наверняка она прекрасно понимает, в каком незавидном положении находится Кристина, возмож­но, даже злорадствует на ее счет. Кристина посмотрела на Слейда. Только смертельный страх потерять работу удер­живал его от того, чтобы запечатлеть эту безобразную сце­ну на пленку.

Кристина перевела дыхание, встала и на удивление ров­ным голосом сказала:

– Делай что хочешь, но только не надейся, что я стану угождать тебе и твоей… жене. Покупайте еду сами, доставайте себе транспорт и не мешайте мне жить так, как я хочу.

Джо встал следом:

– Ты высказала вслух мои мысли, Крис. Я не смог бы выразиться яснее. Дом большой. Вполне хватит места для всех, чтобы жить, не попадаясь лишний раз друг другу на глаза.

– Мы взрослые люди, – со скорбной решимостью заявила Кристин. – Мы должны справиться.

С этими словами она протянула Джо руку. Он взглянул сначала на ее ладонь, потом поднял глаза и посмотрел быв­шей жене в лицо. Один миг, и ее узкая кисть исчезла в его ладони. Его рукопожатие показалось ей крепким, уверен­ным, и ладонь его была неожиданно теплой и родной. Как-то сразу вспомнилось, как эти сильные руки ласкали ее тело…

– С тобой все в порядке? – спросил Джо. Кристина выдавила улыбку:

–Да.

Он отпустил ее руку.

Кристина вышла из-за стола.

– Я должна поработать, – сообщила она. – Если я кому-то понадоблюсь, найдете меня в спальне.

Джо поднял глаза от чашки, услышав, как захлопнулась дверь их когда-то общей спальни. Кристине всегда удава­лись выразительные фразы.

Марина сидела молча, медленно потягивая чай. Слейд потянулся за пончиком.

– Хочешь? – спросил он Марину. Она кивнула.

– Лучше не бери, – предупредил Джо. – Кристина может воспринять это как нарушение конвенции.

Слейд порылся в карманах, вытащил двадцатицентовую монету и положил на стойку бара возле пакета с едой.

– Пончик за мой счет, – сказал он и с пончиком в одной руке и чашкой горячего кофе в другой вышел из кухни, оставив Джо наедине с дочерью Рика.

При дневном свете она выглядела еще моложе. И, как заметил Джо, еще тщедушнее. И такой скромной, застен­чивой. Хотя, пожалуй, это было бы уже натяжкой. Глядя на нее сегодняшнюю, трудно было представить, что она и есть та самая фурия, что царапалась и лягалась вчера, пыта­ясь удрать от него на той стороне пролива. На ней были черные видавшие виды штаны и тот же бесцветный свитер, что и вчера.

– У тебя что, нет другой одежды? – спросил Джо, указывая на свитер.

Марина сделала очередной глоток.

– Одежда для меня ничего не значит. Мода – буржу­азная выдумка.

– Я говорю не о моде, – уточнил Джо. – Я говорю об удобстве. Если это все, что у тебя есть, возникнут про­блемы, когда вещи придется отдавать в чистку.

Еще глоток чаю. Марина отлично усвоила тактику пауз.

– Я позабочусь о том, чтобы ты меня не стеснялся.