Оглянувшись, я заметил, что и Лань и Морж тоже затаили дыхание, перестав пыхтеть как паровозы, с интересом исполняя роль благодарной аудитории.

— Микроволны в природе излучают только звёзды. Вряд ли микробиота жор собралась покорять космические просторы. По крайней мере, не на текущей стадии своей эволюции.

— А не в природе? Кто излучает микроволны? — И девочка тут же сама ответила на собственный вопрос — Микроволновки же! Может эти бактерии думают, что кто-то где-то еду разогревает — вот и командует жорам идти в ту сторону?

Я не выдержал и рассмеялся. Настроение определённо улучшилось — я снова вспомнил давно забытое наслаждение от бесед на научно-популярные темы:

— Смелая версия, коллега! Но бактерии не думают. Им нечем. Они в свою очередь тоже повинуются рефлексам. Химическим реакциям. И чтобы такой рефлекс выработался в процессе отбора, то упомянутый тобой фактор должен был постоянно на них влиять. Излучение печей. Но почти ни одна микроволновка не работала с тех пор, как все стали жорами.

Алина тоже заулыбалась от обращения «коллега» — докапываться до истины и познавать мир вокруг она любила так же, как и я когда-то. Но крыть ей было нечем. И я сам пришёл к ней на помощь:

— Но микроволны излучают, как видишь, не только печки для разогрева. — Я похлопал по чёрной коробке. — Антенны, линии передачи электроэнергии, генераторы... Вся эта кухня, конечно, тоже замолчала ещё зимой. Но, видимо не полностью. Помнишь, Кит говорил, что их приёмник ловит позывные аэропортов? Наверняка есть и другие автономные источники сигналов, которые ещё работают. Получается, что толпа красноглазых жор вокруг ДК «Восход» сбежалась не столько на запах Джона, сколько на излучение его передатчика...

— Автономные... — Алина снова вытаращила глаза и затрясла пальцем в воздухе, припомнив что-то важное. — А разве не так назывался тот проект, который должен был ликвидировать отец Василисы в НИИ?

— Проект «Автоном». Да. Только не сам проект, а документацию по нему. И, судя по рассказу Славы, это подполковник сделать успел.

— И в НИИ теперь улей... Может... Может жоры... То есть эта их жоровая зараза воспринимает сигналы от передатчиков как признак того, что рядом есть живые и здоровые люди? И что есть ещё кого заразить?

— Вот это уже больше похоже на правду. — Я тоже перехватил свой край носилок поудобнее, хотя усталости по-прежнему почти не ощущалось. — В конце концов, Слава же наверняка не единственный человек, которому повезло оказался в полной изоляции в момент катастрофы. Ему лишь повезло после этого выжить и устроить себе быт.

— Надо ему обязательно это всё рассказать!!! — Девочка начала подскакивать от нетерпения, окончательно забыв про усталость после длинного дня, полного событий и приключений. Как ужасных, так и очень приятных. — Долго ещё идти?

— Сейчас уже дома начнутся. — Отозвалась Лань позади нас. — Так Слава — это человек, что ли?

— Так точно. Я бы даже сказал — человечище! — Обернувшись, я улыбнулся и подмигнул девушке. — Увидишь, не хочу сюрприз портить.

Лесной массив ощутимо поредел и вскоре мы уже спускались с пригорка по асфальтовой дороге, лежащей между давно разграбленными частными домами и многоэтажными коттеджами. Построить дом в двух шагах от заповедника — дорогого стоило. И смекалистая шпана поживилась имуществом этих богатеньких буратин в первую очередь.

— Так, теперь давайте потише. Тут вроде пусто. Но не будем удачу испытывать.

Мои спутники послушно притихли, стараясь не топать и не пыхтеть. Но и Лань и Морж уже заметно устали, всё чаще перехватывая свои концы носилок. Дестрой сжимал губы и временами натужно сопел.

— Болит? — Алина поравнялась с носилками и присмотрелась к перевязке. Пятно крови на бинтах, к счастью, не росло.

— Ничего... Щипет немного...

— Промыть бы получше... — Я покосился на капитана Чёрного отряда. — Как в остальном? Голова не болит? Не тошнит?

— Вроде нет...

Труднее всего нам дался переход через мост над железнодорожными путями. Подъём и спуск по длинным лестницам заставил всех нас как следует попотеть.

— Фух... Так, давайте привал на пять минут... — Я осторожно опустил свой край носилок. — Тут уже рукой подать, считай пришли...

Разграбленный железнодорожный вокзал справа от нас зиял разбитыми стёклами широкого фасада. Хотя что тут брать? Общепиты в здании обожрали, наверное, в первые же часы... Сувенирные лавки? Кому они теперь нужны... Разве что отдел транспортной полиции. Там, вроде бы, Перец своих ищеек нашёл. Наверное, на этом и поднялся среди прочей центровой братвы.

— О, а я тут была! Мы тут проезжали, когда к бабушке ехали. — Алина всмотрелась в позеленевший памятник посреди привокзальной площади. — Стоянка долгая была. И мы выходили посмотреть, погулять. Вот это вот — Дзержинский, да?

— Правильно. Рыцарь Революции, собственной персоной. — Я тряс затёкшими руками, пытаясь разогнать кровь и усталость.

— А вон там дальше — это же та самая улица между медицинским университетом и Дзержинкой, да? Где мы были? — Девочка показала рукой в сторону улицы Московской, отходившей от привокзальной площади в сторону набережной.

— Да. Только до того перекрёстка отсюда ещё пара кварталов. Там мы сможем тихонько под землю уйти. Главное к Дзержинке сильно не приближаться.

— Ой... Кажется там кто-то ходит... — Зоркие глаза Алины видели то, что для меня представлялось какими-то тёмными размытыми пятнами. Тем более в бедном свете неполной луны.

Она привстала со ступенек и пригляделась повнимательнее к проезжей части между рядами невысоких многоэтажек:

— Ох... Это жоры... Много... И, кажется, с прыгунами... Чего-то они тоже далековато от своего гнезда...

— Перед нашим походом Альфа-один говорила о том, что улей в Энгельсе расширяется. Некоторых красноглазых амазонки видели уже возле речпорта. А ты же помнишь, как далеко от него до Мясокомбината, как долго мы ехали. — Сощурившись, я тоже смог разглядеть далёкое движение. — Красноглазых в районе Крытого рынка тоже замечают всё дальше от этого здания и тоннелей рядом с ним. Похоже, что и это кубло растёт.

— А если они с этой стороны так приблизились от НИИ к вокзалу... То те тоннели, через которые мы попадали к Славе, теперь тоже заняты жорами... Как же мы туда теперь попадём... — Алина растерянно оглядывала всех присутствующих, словно чувствуя в происходящем свою личную вину. — Да и Слава со студентами и Джоном там теперь в западне. Может они даже за водой теперь сходить не могут.

— А может пробьёмся? — Морж тоже видел лучше меня и сейчас внимательно разглядывал далёкие тени. — Там их вроде не особо много.

— Там их гораздо больше, чем было в лесу. — Я всё равно на всякий случай проверил остатки патронов. В том числе пощупал и подкладку. Кроме тех, что уже заряжены — больше нет. — Одного прыгуна сейчас хватит, чтобы нас разметать... Вас разметать. Меня они по прежнему принимают за своего.

— А если ты один туда Дестра понесёшь, то его всё равно... — Лань предположила совершенно верно и я кивнул, подтверждая её невысказанную версию.

— Ладно... Времени нет, надо действовать. — Бледный вид раненого капитана подтверждал мои слова. — Проверим, действительно ли сигналы этой коробки их массово к себе влекут. Я сейчас подманю их вон с той стороны. А вы хватайте носилки и сразу идите туда, налево. Мимо базарчика, на Аткарскую. Там есть проход через двор. И потом, когда жоры отойдут — по Кутякова бегом спуститесь до Дзержинки. Алина знает, где именно там нужно уйти под землю.

— А вдруг не сработает? — Алина заламывала себе руки от переживаний. — Или наоборот... Что если сработает? Куда ты их поведёшь? Это же ещё хуже! Ты же рядом с ними опять сдуреешь в одиночестве! Я с тобой!

— Ты-то не дури. Во-первых, Лань и Морж не знают, куда идти. И даже если сами найдут вход — Слава их может не пустить. И правильно сделает. Мало ли кто на ночь глядя ломится. — Я старался говорить спокойно и уверенно, чтобы возросшее волнение девочки не переросло в панику. — А во-вторых, прыгуны защищали меня от Лётки. А значит и тебя жалеть не станут, когда рядом увидят. Разорвут.