С высоты моего опыта это празднество выглядело жутко убого. Да что говорить, даже проходившие в Винисисе военные парады и те были намного красочнее. Но для Бельграна это было что-то невообразимое. За всю свою историю Гораг не знал подобных массовых празднеств.

Королевская казна стремительно пустела. После этой свадьбы Камрис Милосердный фактически становился банкротом, если бы здесь знали такие слова. До чего же он глуп! Разве мало вещей и дел, которые и правда стоят таких трат? Конечно, много, но вот королю захотелось, и все тут, хоть кол на голове теши. А то, что почти годовой бюджет государства профукан впустую, его не волнует. Если меня и несколько терзали сомнения, то постепенно их место занимала холодная злость. Я не буду сожалеть ни о чем!

Тем временем процессия уже втягивалась в ворота замка, чтобы приглашенные и виновники торжества могли стряхнуть дорожную пыль. Стражники отступили в глубь площади, давая возможность народу наконец-то на нее выйти. Не занятый толпой участок нужен был дружине для своих построений…

Оруженосец баронета Икийского, молодой эсквайр Вирам, едва только получивший право на ношение меча, сейчас чувствовал себя очень неловко. И было от чего. Его вызвал на парад лично виконт Гибас, так что юному эсквайру пришлось участвовать в церемонии. Сейчас он вместе с полусотней таких же неудачников парился на солнцепеке. Стоять под палящими солнечными лучами закованным в полную броню со строевым пехотным щитом в одной руке и кавалерийским копьем в другой было мучительно. Вирам не подозревал, что ему повезло родиться раньше века стали. А то вместо кожаной брони с бронзовыми бляхами и деревянного шлема, обитого тонким слоем того же металла, в схожей ситуации он мог бы носить стальные латы весом более тридцати килограмм. Но эсквайр этого не подозревал, считая происходящее с ним адской пыткой.

Последовала команда: «Копья вверх!»

Вирам с облегчением опустил тяжелое копье тупым концом, уперев его между камней брусчатки. Так было значительно удобнее. Можно даже использовать пику как своеобразный столб, чтобы опереться на его крепкое древко. Впрочем, если бы он удосужился оглянуться, то заметил бы, что далеко не единственный дружинник, кто оценил такую возможность.

Поданная команда означала, что вот-вот на балконе, который возвышался как раз над головами выстроенных в правильный строй воинов, должны были появиться виновники торжества. Звучно затрубили рога. По прокатившейся по толпе волне беспокойства эсквайр понял, что начинается кульминация празднеств — приветствие своего народа королем и молодоженами. А через несколько мгновений у Вирама заложило уши от вопля, вырвавшегося из сотен глоток. Так жители столицы приветствовали короля, наследника с невестой и прочих влиятельных лиц королевства, которые вышли на широкую галерею, возвышавшуюся над людским морем.

Вирам даже забыл о всех неудобствах: больше всего ему хотелось хоть краешком посмотреть на происходящее. Но, увы, даже если он задерет голову, то увидит только возвышающиеся на высоте пяти его ростов балконные балки.

Внезапно под ногами качнулась земля, едва-едва, легонечко. Не понимая, что происходит, Вирам посильнее ухватился за копье. Видимо, ему это не почудилось, так как до того буйно шумевшая толпа вдруг резко затихла. Только эсквайр надумал было встать ровно, как опять немного тряхнуло. А затем последовал резкий толчок, от которого у дружинника чуть не подогнулись колени. Парень весь сжался, до судорог вцепившись в древко копья, казавшееся ему сейчас самым незыблемым предметом на свете. Над головой что-то треснуло, по его наплечам застучали какие-то деревянные обломки. Но Вирам этого не замечал, он зажмурил веки и, плотно сжав ладони, читал молитву. Даже когда что-то тяжелое рухнуло на его стоящее вертикально копье и повисло на нем огромной тяжестью, ничто не заставило молодого оруженосца выпустить свою «опору» из рук. Безумные людские крики, от которых, казалось, сейчас лопнет голова, еще больше пугали его, заставляя сильнее сжимать веки. И только когда что-то липкое и теплое потекло ему за шиворот, бедняга нашел в себе силы открыть глаза и посмотреть вверх. На него в упор уставился мертвый человек. На его пику, которую так и не выпустил из рук Вирам, подобно коллекционной бабочке был нанизан труп короля Камриса Милосердного. Оруженосец барона Икийского тихо ойкнул и без чувств повалился на брусчатку…

Когда Шалус оправился от последствий подземных толчков и возблагодарил всех святых за то, что здание герцогов Бирских было построено на совесть, он сразу выглянул в окно. Представшая его взору картина потом снилась ему в самых страшных кошмарах, преследуя мастера-кожевника с удивительной периодичностью…

Нет, от самого землетрясения город почти не пострадал. Если быть честным, то стоит признать, что не столь изысканно вычурные по сравнению с республиканскими дома в королевстве все же могли похвастаться одним очень хорошим свойством — прочностью. В подавляющем большинстве своем ни в одном из них даже трещин на штукатурке не образовалось. И все случившееся запомнилось бы в людской памяти лишь как небольшое недоразумение на свадебной церемонии… Если бы не одно «НО». Обрушился праздничный помост, на котором стояли король, молодожены и прочие приглашенные на церемонию благородные гости!

Так сложился пазл темной воли — из десятка, казалось бы, не связанных между собой случайностей. Королевство вмиг «осиротело». Погибли все, кто находился во время торжеств на галерее, а также несколько дружинников из тех, кто ближе других стоял к стене донжона. И никто не слышал, с каким торжеством щелкнул хвост дьявола…

Раньше мне думалось, что дьяволы ну никак не могут страдать от мук совести. Это было ошибочным мнением. Каждый раз, когда я осуществлял очередное воздействие из тех, что должны были сложиться в интересующий меня результат, возникало желание прекратить. Оставить все как есть или придумать что-то иное. Но как бы я ни перебирал варианты, как ни просчитывал возможности, все одно выходило, что, не решись я использовать этот момент, и… И в совсем недалеком будущем прольется намного больше крови. А если вообще ни во что не вмешаюсь — то через пару десятков лет. Бельгранское королевство придет в такой упадок из-за бездарности своих королей, что станет лакомой добычей для любого. И развяжется на острове война всех против всех. Без какого-то шанса на победу чьей-либо стороны. И воцарится на Аркахе полный бедлам и анархия, где каждый владетель, даже крохотного замка или поместья, возомнит себя единственным королем земель. Полная феодальная раздробленность, полный упадок городов, уничтожение даже тех ростков науки, что взрастали на столь бедной почве сейчас. И как венец — приход войск Самиантра на все готовенькое.

В результате «дьявольских происков», как обозвали бы церковники, если бы хоть чуть-чуть подозревали мое вмешательство, погибло восемнадцать человек. Король — добродушный дурак. Наследник, который больше всего на свете боялся принимать решения. Второй королевский сын, для которого все кругом были просто солдатиками. Невеста наледника — якобы дева непорочная, а на самом деле откровенная шлюха. Ее отец — второй по влиянию в королевстве человек и по совместительству дурак еще похлеще своего господина. А также их окружение, состоявшее поголовно из мнящих себя «серыми кардиналами», которые дергают за нитки своих повелителей-марионеток. Ну и четверо дружинников — они давно имели бронь в одном из адских котлов за взятки, насилие, грабежи и прочие столь милые многим вооруженным и обремененным властными полномочиями людям.

Ох, знал бы кто, каких трудов стоило собрать всех этих особей на хлипком, опять же благодаря мне, такому хвостатому и рогатому, балконе.

Дорога к трону для моего протеже была открыта.

Первого октября 605 года от Р. А., во время скромной церемонии, проходившей в пока недостроенном соборе, посвященном Деве Аире, короновался Кагр Первый, впоследствии названый Объединителем. История Аркаха изменилась бесповоротно.