На следующее утро, едва взошло солнце, Арнитиус уже был на том же самом берегу. Только в его руках были уже две игрушки. Одна — брошенная вчера незнакомым мальчонкой, другая — из детства самого корабела: тоже в локоть длиной моделька ладьи, которую он получил в подарок от отца в двенадцать лет. Этот кораблик, в отличие от найденного вчера, был сделан просто великолепно. Даже дерево было заботливо просмолено, а прямой и широкий парус нес рисунок с парящим соколом. У этой игрушки даже имелись весла, вырезанные из веточек. Но сегодня эти весла корабел оставил в избе. Все же не играться он пришел на пруд, хотя и возникало у него иногда желание взять отцовский подарок и пойти пустить его, но Арнитиус уже взрослый — засмеют.
Сегодня ему было все равно, как на него посмотрят: он шел работать. Почти всю ночь мастер не спал, смотрел на этот нелепый кораблик, разбирал его нехитрую конструкцию, а потом собирал вновь. Лишь под самое утро его сморил сон. Сейчас же Арнитиус едва не бежал проверить — не почудилось ли ему вчерашнее.
Встав на берегу с наветренной стороны, Арнитиус аккуратно и осторожно спустил на воду две игрушки, выровнял их по ветру, перечеркнул свою грудь жестом стрелы, глубоко вздохнул и отпустил кораблики в плавание. Вначале все шло так, как и думал корабел. Отцовский подарок, набрав полотном прямоугольного паруса ветер, намного охотнее побежал по мелким волнам пруда, оставив далеко позади неказистую поделку, которая была к тому же намного тяжелее из-за обуха топора, что торчал у нее снизу. Но вот ветер немного усилился. Игрушка-ладья, набрав свой максимальный ход, уверенно шла к противоположному берегу. Грубая поделка же все набирала и набирала ход. Начав свой путь намного медленнее, она постепенно сравнялась в скорости с ладьей, но не остановилась на достигнутом и шла все быстрее и быстрее. На середине пруда два кораблика поравнялись. А в берег подобранная вчера игрушка стукнулась первой, на пять корпусов опередив отцовский подарок. Четыре раза мастер повторял этот эксперимент. И лишь один раз, когда ветер был особенно слаб, игрушка-ладья смогла прийти почти одновременно со своим противником. Чем сильнее дул утренний бриз, тем увереннее обгоняла вчерашняя находка игрушку его детства.
На этом свои опыты Арнитиус не прекратил. Сперва он попробовал пустить оба кораблика строго против ветра, ни один из них и не подумал плыть вперед. Может, ему померещилось вчерашнее? Корабел спускал суденышки на воду раз за разом, но безуспешно — не плыли игрушки против ветра, и все тут. С досады мастер плюнул, оставив их плескаться в воде, достал завернутый в холстину завтрак и устроился на берегу — перекусить и подумать. Мелкие волны били о борта игрушек, постепенно разворачивая их параллельно суше. Все шло в полном соответствии с законами природы. Ладья полностью развернулась и стала наваливаться боком на бережок. А вот «находка» повела себя иначе. Едва ее корпус развернулся по ветру на пятьдесят градусов, как натянулись веревочки, треугольный парус, в котором житель Земли с легкостью узнал бы бермудскую конструкцию, немного отклонился, тут же наполнившись ветром, и медленно и неторопливо это поленообразное двухмачтовое недоразумение заскользило по глади пруда. Что, впрочем, тоже было в соответствии все с теми же законами физики. Недоеденная краюха хлеба выпала из открытого рта корабельного мастера…
Вот классная ведь мысль! Найти молодого, жаждущего стать лучшим корабела и подкинуть ему в виде игрушки идею. Супер! Нашел кандидата, выстругал собственными когтями кораблик, прямо перед носом корабельного мастера продемонстрировал его возможности. Тот заинтересовался. Ура! И столько трудов, столько часов раздумий… обернулись грандиозным провалом!
Арнитиус настолько заинтересовался возможностями новой игрушки, что, побросав все дела, день за днем что-то стругал, вырезал, мерил, чертил палочкой на песке. Все шло как нельзя лучше. Трижды ура! Я был полностью уверен: на Аркахе, опередив время почти на тысячелетие, вот-вот появится такой тип парусного судна, как кеч. Это судно я выбрал в качестве прообраза игрушки. Две мачты, вторая намного меньше первой, косое, называемое бермудским парусное вооружение, что позволяет ходить невероятно остро к ветру. Эти кечи, даже во времена пара, не утратили свою актуальность. Их продолжали строить и в двадцатом веке! Простота конструкции, высокая грузоподъемность, малое количество экипажа. А главное — отличная мореходность, великолепная, одна из лучших среди парусных судов, управляемость. Прекрасная ходкость как по ветру, так и под острыми углами. Нет, я, конечно, не рассчитывал, что Арнитиус построит копию именно кеча, это было бы чересчур наивно. Но надежда на появление полностью парусного судна, которое с легкостью пройдет в проливе — что с востока, что с запада… Да, эта надежда во мне пылала.
Арнитиус настолько был поглощен идеей, что даже не принял заказ на классическую ладью. Он решил построить свой корабль! Я хлопал в ладоши, предвкушая небывалый рост товарооборота, прибыль от которого будет оседать в купеческих закромах бельгранских торговцев. Увы…
Построенный Арнитиусом корабль, едва выйдя в море, от резкого порыва бокового ветра накренился, потом затрещал всем корпусом. Передняя мачта не выдержала давления и надломилась. Закрепленный внизу тяжелый киль также не прошел проверку на прочность, его оторвало, выломав огромную дыру в днище корабля. Судно буквально рассыпалось! Хорошо, что это произошло всего в двухстах метрах от берега. Никто из команды не погиб. Но Арнитиус, увы, погубил свою репутацию и вынужден был отправиться на заработки в Винилюдс. Там как раз затевалась грандиозная корабельная стройка, и власти республики даже издали указ о привлечении корабельных мастеров со всего острова, обещая просто огромные заработки…
Так канула в Лету одна из множества моих идей. Жаль… Я почти плакал.
Корабельная программа республики. Столь перспективное с точки зрения вмешательства дело! Не получилось дать толчок судостроению на востоке, я обратил свое пристальное внимание на запад. Было только огромное «НО». Западные судостроители настолько преклонялись перед мастерами павшей империи, что считали кощунственным любое отклонение от чертежей и планов, составленных в то далекое время. Правда, надо отдать должное тем забытым мастерам. Составлять проектную документацию они умели просто великолепно. К чертежам прилагалось буквально все. Даже описание самой мелкой детали, из какого именно дерева следовало изготавливать ту или иную корабельную оснастку, а если этого дерева нет, то каким заменить. Сколько промачивать бревна в соленой воде перед тем, как пустить их на доски корабля… И многие сотни таких деталей. Умопомрачительная для того времени по объему работа. И это на каждый тип судна! Титаны — вот кто такие имперские мастера, ну или страшные бюрократы, что более вероятно.
Даже если мастера главной верфи Винисиса ни разу не строили какое-либо судно, то им достаточно было найти в архиве то, что им было нужно, тщательно изучить старые документы и следовать предписанию. Неудивительно, что такой подход напрочь убивал любой изобретательский порыв.
Почему же Винилюдс тогда не господствовал на море? Помимо финансовых причин были и технические. Судостроительная мысль империи родила множество различных типов гребных судов. Но вот беда — все они предназначались для хождения вдоль южного побережья континента. В аркахских водах из всего этого разнообразия могли уверенно ходить только сиремы — специально для северных морей сконструированные корабли галерного типа.
Сиремы, к сожалению, имели множество недостатков. Первый и основной — даже на полном ходу они развивали не более шести узлов, а ладьи пиратов легко выдавали все восемь. Получается, республиканцам было просто не догнать пиратов, если те замечали их первыми. Второй недостаток — невысокие борта этого корабля. Были случаи, когда флотилия из трех и более варварских ладей зажимали одинокую сирему, и, несмотря даже на то, что воинов на галере было больше, чем на ладьях, республиканцы терпели поражение. Из-за низких бортов сиремы пираты легко перепрыгивали со своих ладей на галеру и брали ее на абордаж, пользуясь численным превосходством.
