На архиепископа было больно смотреть, старик просто посерел от этих известий.

— Они, они уничтожили храм Святого Арита?!

Верховный служитель Единого на острове не мог поверить в случившееся.

— Как ни горько мне вам такое говорить, но да. Разрушили.

— Варвары! Негодяи! Разорители! Погубили такое великолепие! Безбожники! Язычники! Звери в людском обличье!

Оривис аран Нилос вскочил со своего места в порыве столь недостойного служителя Бога гнева. Но никто не упрекнул его в столь грубом проявлении чувств. Все присутствующие были в ужасе от этой новости.

Купца щедро одарили и быстро выставили вон, пообещав торговые льготы. А затем архиепископ, король и верные рыцари короны еще долго обсуждали, что делать… Оривиса было не остановить в потоке его праведного возмущения. Постепенно позиция архиепископа, глубоко осуждающая разрушение храма, сожжение церковных книг, святынь и вообще столь жестокие действия ниоргов, стала преобладать за столом. Рыцари даже предложили выступить в немедленный поход и отбить Борш. Столь велико было их давление и всемерна поддержка верховного служителя в этом, что королю пришлось сдаться.

Был объявлен большой морской поход. Дружины стекались в Гораг несколько дней. Снаряжались ладьи. Но поход не состоялся. Через неделю после принесенных купцом Доримисом известий в порт прибыл новый купеческий караван и принес иные новости. Ниорги уже покинули Борш, оставив после себя пепелище и разруху. Плыть в земли самих ниоргов, преследовать разорителей в их родных водах, прорываться через узкие фиорды было безумием. И как ни велик был гнев церкви, Кагр Первый нашел способ убедить служителей культа, что подобная «акция возмездия» принесет только огромные бессмысленные жертвы. Кто из многочисленных ярлов востока принимал участие в налете на Борш — неизвестно. Воевать же со всеми ярлами было глупо и безнадежно.

Если бы не мое совсем мизерное вмешательство, приведшее к участию в разговоре архиепископа, то новости, привезенные купцом, послужили бы поводом только к обсуждению военных вопросов. Король и рыцари долго бы судили, как ниоргам удалось захватить Борш. Они бы до хрипоты спорили: ночной штурм там был, подкуп или предательство.

А вот реакцию служителя на известие о разрушении великого храма предсказать труда не составляло. А не воспользоваться ею на благо своего замысла было бы невероятной глупостью. Как повернуть известие о нападении подопечных Самиантра на Борш в нужном мне направлении, пришло мне в голову неожиданно. Да, такое влияние — лишь малый камушек, но он позволит укрепить фундамент плана. Праведный гнев арана не только ставил вопрос о варварах, о разграблении святынь. Слова архиепископа породили пока невероятно малое, но сомнение — а стоит ли Кагру самому уподобляться ниоргам? Ведь чем, по сути, будет отличаться запланированное им разорение республики, разорение храмов пантеона, сожжение трудов философов, уничтожение всего, что отлично от привычной ему жизни? Ничем. Ниорги сделали это во славу своих богов. Он же, король востока, планирует сделать то же самое во славу Единого. Это, конечно, безмерно правильнее, даже в чем-то свято, но… Червь сомнения начал свою работу, подготавливая почву для тех всходов, которые я готов был обильно высадить.

Как вовремя активизировались ниорги! С одной стороны, я понимал — захватом такого большого города Самиантр начинает подготовку к вторжению. «Не стоит сопротивляться. Если сейчас я настолько силен, то через десятилетия буду безмерно сильнее», — как бы говорил он мне. С другой стороны, ненависть этого дьявола к вере в Единого была его ахиллесовой пятой. Не сожги ниорги храм Святого Арита, и мне не предоставилось бы, возможно больше никогда, такого яркого примера разрушения и разорения, чтобы донести одну столь малую мысль до Кагра: разрушение — это плохо! А заронить такое зерно сомнения удачно удалось Оривису.

Если два объекта воздействия — король и легат — придут к нужным мне выводам, то… Ой, не хочу загадывать! Как бы не сглазить.

Свериус был очень удивлен, когда я, подойдя, три раза плюнул ему в глаза. Суеверия, они так навязчивы…

14 декабря 609 г. от Р. А. Замок Лар Догим;

граница Бельграна и Винилюдса

Кагр не зря выбрал именно эту неприступную твердыню, она запирала один из горных перевалов. Даже если эта встреча — ловушка, даже если Лар Догим падет, то маленький секрет замка — прорубленный в толще гор почти трехсотметровый подземный ход — позволит королю спастись.

Нет, Кагр не был трусом. Нет, он не страдал излишним недоверием к переговорщикам. Король просто всегда старался продумывать все варианты развития событий. Как ни мал был шанс на ловушку, но он не мог им пренебречь. Чего хочет от него легат республики? К чему предложение именно тайной встречи? Один на один, без посторонних глаз и ушей. Причем Вариан Синесис предоставил Кагру самому выбирать место и время, был готов прийти один даже сюда, в подконтрольную его врагам твердыню.

Сейчас король в нетерпении мерил шагами малую трапезную залу замка. Он был один, не считать же за общество нескольких лучников, которые могли простреливать все помещение из незаметных амбразур под потолком. Монарх ждал. И, судя по поднявшемуся шуму, послышавшемуся со двора замка, это ожидание подходило к концу.

В дверь трапезной постучали.

— Да! — немного более поспешно, чем подобает коронованной особе, выкрикнул Кагр.

— Тот, кого ожидает ваше величество, прибыл, — доложил сэр Годар, начальник его стражи в этом замке. — Все как вы и говорили. Прибывший один, закутан в плащ с капюшоном, лицо закрыто темной шалью. Согласно вашего приказа, мы не предпринимали никаких действий, чтобы установить его личность. Только обыскали. — Кагр поморщился, он просил этого не делать. — Вы нас простите, ваше величество, но иначе поступить мы не могли.

— Проводите моего гостя в этот зал и оставьте нас одних, сэр Годар. — Король интонацией особо выделил, что посетитель — его личный гость.

— Будет исполнено, ваше величество. — Рыцарь с поклоном удалился.

Кагр едва сдерживал себя в руках, столь велико было его нервное напряжение. И когда в трапезную вошел закутанный с головы до ног в темное одеяние мужчина, король с облегчением вздохнул.

— Присаживайтесь, мой гость. Испейте вина с дороги. — Король не только отдавал дань вежливости своему гостю. Усадить этого несомненно опасного человека за другой край семиметрового стола являлось способом самозащиты: ни один воин не способен преодолеть такое расстояние быстрее выпущенной стрелы.

— С радостью, дорога по горным перевалам трудна. — Гость скинул свое верхнее облачение на край соседнего стула и присел на предложенное ему место. — О, вы изучили мои вкусы, — наполнив чашу сухим красным вином, оценил легат. — Весьма польщен. — Разбавив вино водой, легионер сделал небольшой глоток.

— Рад нашему знакомству. — Ранее эти двое заочно сталкивались друг с другом только на полях сражений северной войны. — За встречу. — И Кагр поднял свой кубок.

— За встречу! — Один из влиятельнейших нобилей республики с готовностью откликнулся на королевский тост.

— Именно таким я вас и представлял. — Король, когда был еще юным герцогом, видел легата только издали, да и то тот был в доспехах и верхом.

— Рад оправдать ваши ожидания. — Вариан едва удержался, чтобы не хмыкнуть. Перед этой встречей он несколько часов планомерно изучал портреты Кагра Первого. Оценивал его скулы, подбородок, взгляд, посадку головы. Разбирающемуся человеку черты лица, даже облагороженные художником, могут многое поведать о характере изображенного на холсте.

— Вы с дороги, может, приказать принести что-нибудь посущественнее запеченной утки? — Кагр старался быть вежливым, хотя сейчас ему больше всего хотелось послать подальше все эти политесы и наконец-то узнать, зачем легату эта встреча.

— Давайте перейдем к делу. — Вариан даже не притронулся к еде. — Я понимаю, что ваше положение обязывает вас соответствовать короне, но… Я не ваш подданный, скорее даже ваш враг. Думаю, можно пропустить вступление. Вас подобное не покоробит?