— Уверен? А как по-твоему должно быть? Никак не быть или пельмени?

Я не знал что ответить. В каждом мире ответили по-разному. Каждый я из других миров что-то говорил, что-то непонятное.

Помутнение прекратилось так же резко, как началось. Я вновь мог спокойно смотреть на окружающий мир, слышать лишь единичные звуки. Блаженство.

Рядом с психом, величаво смотря в даль стоял боевой кролик с доспехами из часового механизма. Несмотря на довольно спорный внешний вид, выглядел он все же величаво: взгляд, устремленный сквозь тебя, белоснежный мех, острые два зуба блестят на солнце.

— Чаю. Ну нет, что вы. Давайте лучше поговорим о том, как вы до нас добрались. Хотя нет, это совсем моветон. Лучше говорить о сельдерее, чтобы не задеть ваши чувства. Согласитесь, что среди животных сельдерей имеет право быть диктатором. Его харизма не знает пределов, разве что господин Таракан способен собой затмить… — И подобного бреда на несколько долгих минут. Говорил незнакомец не останавливаясь. Говорил быстро, то срываясь на шепот, как будто открывает мне страшную тайну, то переходя на крик, возмущенный ситуацией расизмы среди красных и розовых помидоров. Я спокойно слушал. Нити повествования не было, впрочем как и какого-либо смысла, поэтому я осматривал окрестности почти отключив слух, в поисках неточности этого мира.

Монолог прервался. Человек дернулся. Секунда — мир истлел.

Я оказался в картинной галерии. Тысячи картин. Десятки тысячи самых разных картин. Они весели на идеально белых стеных в идеально-прямом коридоре. Картины были самые разные: черно-белые и цветные, осмысленные и нет. Цветы, бабочки, кровь. Я невольно засматрелся на одну из картин, что была передо мной.

На сером фоне клубящаясегося тумана виднется черный силуэт человека. Он стоит спиной к зрителию. Его взор устремлен к звездам, которые чувствуются где-то за картиной. Правая рука держит за сспиной, припрятанную ото всех, ярко-красную розу.

— Искусство — есть отражение человека. В картинах наш разум. — Я обернулся на голос говорящего. В человеке, одетым довольно просто, я узнал безумца. Он сложил руки сзади и, как будто бы не замечая меня, рассматривал картины.

— Согласитесь, что это место — лучше из всех. Здесь покоятся мечты. Вы пока осматривайтесь, я не буду Вам мешать. — Сказав это Незнакомец продолжил разглядывать чей-то яркий портрет.

Я молчал. Говорить что-либо не хотелось, да и нечего было говорить. Все мое внимание было приковано к картинам. Каждая была уникальна. СТили, мазки — отличалось все. Некоторые были больше похожи на фотографию, некоторые — на заметку сумасшедшего, иные оставляли впечатление работы мастера-абстракциониста.

Мир дернулся.

— Вы присаживайтесь, присаживайтесь, сейчас принесу вам меню у меня тут много чего вкусного есть. — Незнакомец на этот раз предстал передо мной в фартуке и поварском колпаке.

Мое гигантское тело смотрелось несколько нелепо в прекрасном зале ресторана. Наверное, будь я тут не единственным гостем, то меня бы разглядывали во все глаза; но в прекрасно зале я нахожусь один.

— Чего желаете сегодня, месье? Как в прошлый раз, пиц-цу по Вашему рецепту? — Услужливый голос послышался со спины, и предо мной упала огромная книга «МЕНЮ» толщиной в несколько томов «война и мир».

— Не волнуйтесь, наша заведение позволяет предстать в истинном облике. — После этой фразы я начал уменьшаться в размерах. Несколько секунд и я — человек.

— Так пиц-цу или на этот раз хотите порадовать себя чем-нибудь особенным? — Повар указал на книгу. Я осторожно кивнул.

— Н-нет. Пожалуй, давайте пиццу.

— Как вы любите? — Повар добродушно улыбался.

Я еще раз кинул, на этот раз смелее.

— Одну минуту, Вы главное не исчезайте, я скоро приду.

Я остался один сидеть за белым столом.

«Приятная обстановка. — Подумал я, окидывая взглядом зал. Деревянные, лакированные стулья, высокие потолки с люстрами, большие окна, гладкие столы на каждом из которых — красная роза в белой вазе. — Только вот солнце в глаза бьет. Надо бы занавеску прикрыть.»

Потянувшись к тряпки я невольно взглянул в окно, которое было несколько выше моего «сидящего» роста. Лучше бы я этого не делал: куча тухлых продуктов: мясо, фрукты, овощи, зелень, — всем этим был устлан горизонт, а сам «ресторан» находился на горе из всего этого.

Я поспешил задернуть занавеску и сесть, когда услышал приближающиеся шаги — кто знает как на это отреагирует местный псих, кто знает на что он способен.

— Вот, как вы и хотели — пицца, острая, мясная, обильно сдобренная оливками и содержащая превеликое количество сыра. — Передо мной оказалась идеальное блюдо. От одного только ее запаха вполне можно было сойти с ума. Она манила к себе. Я не стал себя сдерживать.

— Приятного аппетита. — Повар поставил передо мной стакан с квасом, который больше напоминал графин. Я осторожно сделал несколько глотков. Затем еще и еще, пока не выпил половину. Удивительно, но вкус был именно такой, как в детстве — с нотками мандаринов. Казалось бы, кто добавляет в квас мандарины, но именно так поступал мой дед.

Видя мои удивленный глаза, повар радостно ухмылялся.

Через несколько минут я прикончил всё угощение. Удивительно, но казалось бы небольшого пиццы и стакана кваса мне хватило ровно чтобы набить свой желудок до отвала, но при этом не впихивать в себя сверх меры. Кажется, мои кулинарные предпочтения этот «Незнакомец» знает гораздо лучше меня самого.

— Чем оплачивать будете? — Вкрадчивым голосом спросил Повар. Увидя мою ошеломленность на лице и бегающий взгляд, он тут же добавил:

Вы не волнуйтесь, я прекрасно понимаю, что в этом мире богатство вашего ничего не стоят, поэтом мне не нужно от вас ничего материального. Просто одна… небольшая… просьба. — Выглядело так, будто бы кулинар тщательно подбирал слова, но в голове эхом прогремели тысячи дежавю, где он говорил все тоже самое, только с немного другой интонацией, где-то быстрее, где-то медленнее. Я зажмурился. Удивительно, но наваждение почти тут же закончилось и я смог дать вразумительный ответ.

— За столь приятный… ужин я готов на многое ради Вас.

— Тогда прошу, пойдемте-с за мной. — Он повел меня куда-то на кухню, сквозь столики. Однако на кухне, показавшейся мне более чем удивительной, мы надолго не задержались. Повар повел меня куда-то дальше, через печки, странные устройства, через еду, разбросанную повсюду, через магические эссенции, парящие вокруге.

— От Вас не потребуется многого, — добродушно кряхтя говорил повар, не оборачиваясь на меня, — просто составить мне компанию за ужином. Видите-ли, в наше время ничтожно мало любителей высокой кухни. И мне бывает здесь очень одиноко. А ведь иногда так хочется за ужином поговорить с образованным разумным о чем-нибудь высоком. — Чем дальше мы уходили тем темнее становилось. Каждый шаг прибавлял уверенность в заброшенности всего, что есть рядом. То тут, то там, лежали стухшие продукты, многие причудливые приборы были покрыты ржавчиной и многосантиметровым слоем пыли.

— Как-то у вас тут… заброшено. — Заметил тихо я.

— Это временно. Скоро хлынут покупатели как только… впрочем неважно. — Повар достал из ниоткуда факел (по крайней мере я не заметил откуда появился эта каноничная палка со смоленной тряпкой на конце).

— Вид отсюда не красивый? — Спросил я немного отвлеченно.

— А?… Не понял моего намека повар.

— Ну, везде окна, а тут — темень. — Пояснил я обводя тьму, окружающую меня.

— Это связано… С определенной сложностью хранения особых продуктов. Ты скоро все сам поймешь, пойдем. Не отставай.

Еще около минуты мы бродили по довольно запутанным коридорам, совершая бесчисленное множество поворотов. Думаю слишком очевидно говорить о том, что мне это не понравилось еще на этапе, когда количество света начало убывать. Сейчас же я уже серьезно нервничал. В теле каменного гиганта сложно забыть о том, что ты в игре полностью. Сейчас же, мне слишком сложно представить, что есть какой-то другой мир. Больших усилий стоит напоминать себе о нереальности происходящего.