Прежде это не имело значения — всем хватало того, что удалось улететь. Но как только цель была достигнута, откуда ни возьмись стали появляться новые проблемы.

— Что ты предлагаешь? — спросил Доччи.

— Осциллограф, — с победным видом заявил Джордан.

— Бесполезно. — Доччи покачал головой. — Она достаточно часто оказывалась рядом с осциллографами и не проявила к ним никакого интереса — значит, ничего не почувствовала.

— А может, она сумеет по-настоящему писать, прямо на экране.

— Нона осталась той же, и ее интересы, я думаю, не изменились. Насколько нам известно, она не использует слова, мыслит механическими категориями. Гравитационный компьютер оказался первой достаточно сложной машиной, заинтересовавшей ее.

— Но ведь Нона всегда находилась рядом с компьютерами.

— Это не так. Она попала сюда годы назад, и хотя на доставившем ее корабле имелся компьютер, Нона была еще мала, чтобы использовать его. С тех пор ее содержали вдали от главных компьютеров, как и нас.

Джордан задумчиво раскачивался, опираясь на руки.

— Так она научилась всему, проведя с нами несколько часов на корабле?

— Несколько дней, — поправил Доччи. — Да. Это была ее единственная возможность. Она постигла странный язык, тот код, который сложный компьютер использовал внутри себя: включение, остановка; действие, бездействие; электронный поток данных; магнитная память, прокручивающаяся вперед и назад. Она постоянно слышала скрип тех стальных извилин, из которых состоял мозг вычислительной машины. Возможно, только компьютер мог ответить ей взаимопониманием. И все же Нона оставалась созданием из плоти, костей, желез, нервов и крови, текущей по венам в соответствие с непреложными и непостижимыми законами жизни.

Анти нетерпеливо плеснулась в своем бассейне. Кислотная волна перекатилась через край и упала на траву, тут же съежившуюся и почерневшую.

— Я сказала, что могу подождать, но не говорила, что ждать мне нравится. Почему бы вам двоим не заняться делом?

— Я раздумывал, с чего начать, — ответил Джордан. Он забрался на ремонтного робота, которого оставил себе. Кому-то это транспортное средство могло показаться неудобным, но Джордану годилось в самый раз.

Доччи поднялся на ноги; для него не существовало вопроса, с чего начинать. За что ни хватись, все надо начинать заново. В борьбе за свободу, в сопротивлении, оказанном охранникам, об этом как-то не думалось. Им придется многое пересмотреть, переориентироваться и изменить взгляды. Возможно, это самая сложная из задач, стоящих перед ними.

— Доброго пути, — крикнула Анти им вслед. Доччи оглянулся. Картинка казалась незабываемой: бассейн с Анти и Нона, сидящая словно в оцепенении под деревом. Одна временами ведет себя инертно, но творит чудеса, внешне не прилагая усилий. Другая исполнена неуемного желания жить, но вряд ли когда-нибудь встанет на собственные ноги.

Доччи спешил за Джорданом, стараясь не отставать. Он прибавлял шагу, но разрыв между ними увеличивался. Немного времени спустя пошел медленнее, на ходу стараясь оценить ущерб, причиненный охранниками и сейчас представший перед его глазами.

Судя по внешнему виду, разорили они многое, но почти ничего не уничтожили. Придется подремонтировать технику и частично разобранные постройки. Незначительность повреждений объяснялось тем, что генерал до последнего надеялся отыскать Нону и удержать астероид. Если бы это удалось, за бессмысленные разрушения пришлось бы отвечать. Можно сказать, им повезло, потому что охранники почти не причинили ущерба.

И все же их ожидают трудности. Они ожидали бы и здоровых людей, до которых инвалидам далеко. Экипировкой для экспедиции подобного рода они не располагают. Придется каким-то образом изобретать то, чего не хватает. Свет, тепло и функционирование энергетических установок обеспечивались автоматически. Запасы кислорода астероид способен восполнять почти самостоятельно. А вот с менее значимыми вещами возникнут проблемы. Какая-то часть продуктов питания на астероид всегда завозилась, но теперь поставок не будет. Их требуется заменить. Теперь, когда у них есть величайшее из благ — свобода делать то, что им хочется, можно обойтись без роскошеств.

Доччи сам был неплохим инженером, а способности Ноны вообще трудно переоценить. Они сумеют из ненужного оборудования создать то, что им требуется. Из двух разобранных ронов и ремонтного робота они построят невиданную ранее машину, которая решит продуктовую проблему, станет пополнять запасы воздуха или обнаруживать метеориты — все, что угодно, надо только подумать.

Джордан рискованно свесился с робота, на котором скакал.

— А где все? — крикнул он.

— Наверное, спят, — предположил Доччи.

— Спят, когда столько дел?

Возобладала привычка. Механизмы астероида продолжали функционировать так, как их настроили. Освещение в куполе говорило о том, что наступила ночь, и все отправились спать. Но теперь их жизнью управляли не часы, дни и недели, а одна лишь необходимость.

— Мы это изменим, — сказал Доччи. — Почти со всеми из нас обращались как с инвалидами, и мы в это поверили. Разделимся на группы, и с этого момента кто-нибудь будет бодрствовать, работая или наблюдая, или то и другое вместе.

Понятно было, что он имеет в виду. Космос пуст, но до какой степени? Район возле Солнца достаточно исследован, но что лежит за ним? Между Солнцем и Альфой Центавра могут встретиться такие массы вещества, которые раздавят астероид. Надо принять меры предосторожности.

Словно желая компенсировать чужое бездействие, Джордан погнал машину вперед. Внезапно он остановился, поджидая Доччи. Глядя вниз, Джордан заявил:

— Вот одна из любительниц поспать. Если только с ней ничего…

Доччи посмотрел на лежавшую. То была одна из Нон, еще не успевшая удалить макияж. Косметолог сделала свою работу добросовестно, и Доччи не мог определить, кто эта женщина. Ее сходство с Ноной казалось пугающим. Тело свернулось в неудобном положении; становилось понятно, что здесь она оказалась не случайно.

Спустившись с робота, Джордан пощупал у нее пульс.

— Бьется, — сообщил он и внимательно осмотрел тело. — Ничего не видно, — сказал он, наконец. — Я подумал, это охранники сделали, но нет ни переломанных костей, ни, насколько я понимаю, внутренних повреждений. Ей требуется осмотр врача.

Доччи встревожился, лицо его засветилось. Теперь им предстояло обходиться без врачебной помощи. Эпидемий они не боялись: астероид находился в изоляции, их тела проявляли феноменальную устойчивость к заболеваниям, а имевшиеся в запасе антибиотики могли справиться с любой известной инфекцией. Но здесь они столкнулись с тем, чего не ожидали.

— Среди нас должны быть женщины, работавшие раньше медсестрами, — сказал Доччи. — Нам лучше найти их.

— Где? — проворчал Джордан. — Помощь ей нужна сейчас.

Он был прав; девушка ждать не могла. Трудность заключалась в том, что многие пациенты страдали особенными недугами. Лекарство, спасавшее одного, могло убить другого. Следовало установить личность девушки, прежде чем что-нибудь предпринимать. Нанесенный грим позволил им вырваться на свободу, но сейчас он мешал.

— Ты можешь удалить камуфляж? — спросил Доччи у друга.

— Без той вязкой гадости, которую они таскают в своих косметических наборах? Вряд ли. Я ей лицо до костей сотру.

Перевозка девушки без оказания первой помощи могла стать смертельно опасной; но как ее оказать, эту помощь? Сама она наверняка знала; каждый пациент астероида знал. Все они являлись экспертами по своим болезням и могли детально изложить предписания, диеты, физические упражнения и точный перечень того, что им надлежит делать для сохранения здоровья.

Джордан осторожно встряхнул девушку. Она не отреагировала. Тогда он встряхнул сильнее. Девушка пошевелилась, захлопала ресницами и что-то прошептала.

— Спроси, кто она, — велел Доччи, но это оказалось невозможно. У девушки уже кончились силы, и она опять потеряла сознание.