– Сочувствую.

– Ничего. Как сказал мне сегодня утром мистер Милтон, надо исходить из того, что есть, а не думать о том, чего никогда быть не может. Играть надо с того расклада, который на руках.

– Неплохой совет, между прочим, – заметил Кевин, тем временем соображая, как бы он отнесся к сообщению, что он или Мириам бесплодны. Ребенок всегда значился в его планах как нечто непременное и важное. И, как любой будущий родитель, он частенько мечтал о том, как будет ходить с сыном на баскетбол или покупать дочери кукол. Он бы с самого дня рождения стал откладывать деньги им на колледж. Они с Мириам уже решили, что будет мальчик и девочка, и сделали уже четыре серьезные попытки. Сейчас, при его нынешнем окладе, он уже мысленно довел число своих отпрысков до четырех.

– Да, – продолжал тем временем Пол. – Мы подумываем об усыновлении.

– А что случилось с ребенком Джеффи? – Кевин немного отошел от темы.

– Его уже забрал брат Ричарда, он, кстати, тоже адвокат. Он пообещал мистеру Милтону сделать все возможное, чтобы сын Ричарда пошел по стопам отца.

– Мистер Милтон знает его?

– Он взял его под опеку сразу же после... трагической кончины Ричарда. А это что-то да говорит о человеке. Ну вот, – добавил Пол, поднимаясь, – пора возвращаться к работе. Удачи, Кевин. Ах, да, – он повернулся с порога, – тут пошел слух, что мистер Милтон затевает вечеринку в вашу честь у себя в пентхаузе, где-то на днях. И, поверь мне, если уж мистер Милтон что-то затевает, это будет устроено на широкую ногу.

Мириам обессиленно рухнула на диван. Не считая обеда, у нее с самого утра не было передышки. Норма и Джин, конечно, чудесные помощницы, но под конец они стали доставать ее своим легкомыслием и болтовней, затеяв спор, кто из них первый будет принимать у себя в гостях Кевина и Мириам. В конце концов она посоветовала им бросить монету, и Норма победила. Завтра вечером им с Кевином предстояло идти к ней в гости, а следующий вечер принадлежал Джин.

Но самым мучительным событием дня оказался визит Хелен Сколфилд. Она как-то странно, точно призрак, материализовалась на пороге. Никто не слышал ни звонка, ни как открылась дверь. Они втроем перетаскивали диван из одного угла гостиной в другой, а потом на старое место, смеясь над своей тупостью. Тут Мириам внезапно почувствовала постороннее присутствие за спиной и обернулась. Сперва она подумала, что это вернулся Кевин, что-то забыв.

На пороге стояла молодая женщина, прижимая к груди прямоугольный пакет. Она с тихой улыбкой смотрела на их жизнерадостную возню.

Мириам издала возглас удивления, который мог сойти за приветствие, и вопросительно глянула на подруг.

– Хелен, – удивилась Норма. – Мы даже не слышали, как ты вошла.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Джин.

– Мне уже лучше, – откликнулась гостья и поздоровалась с Мириам.

– Мириам, это Хелен Сколфилд, Хелен – Мириам Тейлор.

– Я догадалась. – Мириам растерянно кивнула.

– Эту картину я принесла вам в подарок, на новоселье, – сказала Хелен, приближаясь к ней и протягивая коричневый сверток. – Надеюсь, вам понравится.

– О, большое спасибо, мне даже как-то неудобно принимать...

– Это моя картина.

– О! Чудесно.

– Я же говорила тебе, Хелен – художница, – напомнила Джин.

– Я бы так себя не назвала. Мои картины... особые. Не все способны оценить их, – и Хелен выразительно посмотрела на своих соседок. Очевидно, они принадлежали к той части общества, которая не понимала ее живописи.

В таком случае, задумалась Мириам, зачем дарить картину, которую не всякий способен оценить? Не выяснив сначала, что из себя представляют люди, которым ты преподносишь подобный подарок?

– У нас как раз ни одной современной картины, – гостеприимно защебетала она. – Боюсь, мы с Кевином полные невежды в искусстве.

– У тебя все впереди, – пообещала Норма.

– Может, Хелен присоединится к нам? – предположила Джин. – Мы как раз собрались на этой неделе в Музей современного искусства.

Все взоры сошлись на Хелен. На лице ее расцвела улыбка.

– Посмотрим, – неопределенно ответила она.

– Чашечку кофе? – предложила Мириам, так и не развернув подарок.

– О нет, благодарю. Не хочу вас отвлекать.

– Пора устроить перерыв, – заявила Джин. – Мы уже запутались, куда что ставить.

– Я все равно не могу остаться, – отказалась Хелен. – Мне сегодня назначено к доктору.

– Что ж, очень жаль, – сказала Мириам.

– Я только забежала познакомиться.

– Может, потом у вас найдется время, когда освободитесь, – предложила Мириам.

– Конечно. – Однако в тоне Хелен не было уверенности, что у нее найдется свободная минутка. Она огляделась по сторонам. – А у вас тут уютно, совсем, как было... – видимо, она хотела сказать "как у Джеффи", – совсем, как у нас, – поправилась она.

– Здесь, наверное, так здорово жить – столько музеев вокруг, ресторанов.

– Да. Здесь мы близки ко всему. Как к хорошему, так и к плохому.

– Зачем говорить о плохом? – скуксилась Джин, разочарованно глядя на соседку. Норма тоже посмотрела на нее с укоризной.

– Но я ничего такого не имела в виду. Вы же не делаете ничего плохого? – спросила Хелен, словно размышляя вслух. Казалось, она в этот миг забыла о их существовании. Мириам посмотрела на Норму, та покачала головой. Джин выразительно закатила глаза к потолку.

– Тебя отвезет Харон? – спросила Норма, очевидно, желая поскорее от нее избавиться.

– Кто же еще? Всех перевозит Харон, – отозвалась Хелен. – Это его работа.

Странно, подумала Мириам. Что значили эти слова? Здесь был какой-то скрытый смысл – или эта женщина находилась в прострации, не совсем понимая, что говорит. Может, у нее температура?

– Так он, наверное, уже ждет тебя внизу, – подсказала Джин.

Мириам заметила, как блуждающий взор Хелен вдруг сфокусировался на двух ее новых подругах. Затем она вновь улыбнулась как ни в чем не бывало и обратилась к Мириам:

– Простите, что мой первый визит оказался столь краток. Я просто забежала познакомиться перед походом к доктору.

– Спасибо вам за все, за визит и за подарок. Ах, я даже не успела развернуть. Как неучтиво с моей стороны. Просто я...

– Все в порядке, – Хелен остановила ее жестом, и Мириам увидела в ее взгляде мучительную боль. – Посмотрите потом... когда останетесь одна. Там есть... некий посыл.

– В самом деле? Звучит интригующе. – Она стала разворачивать обертку.

Хелен отступила и уперлась взглядом в Норму и Джин, которые, не отрываясь, смотрели, как Мириам достает картину из упаковки. Отбросив бумагу, она подняла ее перед собой.

Воцарилась долгая пауза. Некоторое время никто не находил слов. Краски живые и настолько яркие, что холст кажется объемным. Сперва Мириам даже не поняла, где верх, а где низ и как его надо правильно держать.

Картина казалось подсвечена лампочкой с обратной стороны холста. В центре было нечто вроде солнца – или католической облатки, от которой разбегались синие мазки. Темно-зеленый частокол, с острыми краями, щерился внизу. Над ним повисла размытая женская фигура, в которой отчетливо различимым было только лицо, с застывшей на нем предсмертной мукой. Под грозным частоколом бурлило море кипящей крови, с белыми пузырями, похожими на костяные черепа.

– Да, тут в самом деле заложен посыл, – глубокомысленно сказала Норма.

– Какие цвета! – обратила внимание Джин.

– Ничего подобного я не видела, – пробормотала Мириам и тут же подумала, не истолкуют ли ее превратно. – То есть я хотела сказать...

– Если вам не понравилось, я пойму, – спокойно сказала Хелен. – Как я уже говорила, это не совсем обычная картина.

– Нет, нет, что вы, теперь я с ней не расстанусь. Мне всегда хотелось иметь картину, что-нибудь такое... выразительное. Вот интересно, что скажет Кевин, когда увидит, ему тоже непременно понравится. – Она обратилась к Хелен: – Вещь весьма необычная, тут есть о чем подумать. Огромное спасибо. – На миг она задержала взгляд на Хелен. – Вы вложили в нее нечто сокровенное, не так ли?