Она посмотрела на него долгим пытливым взглядом.

– Вот как... Кевин, я хочу, чтобы ты был со мной честен.

Он шутливо поднял правую ладонь:

– Клянусь говорить правду и только правду.

– Я серьезно. – Она ударила его по руке.

– Хорошо, в чем дело?.. Спросите меня – и я отвечу. – Он развернулся на винтовом стуле и взял коктейль.

– Отбросим в сторону весь этот юридический жаргон: иски, ведение дела, процесс и прочее, а также твою роль как защитника подсудимого. Забудем об этом. Тебе удалось доказать, что три девочки солгали, что их заставили солгать, то есть сделали они это не по своей воле, а потому, что их шантажировали. Во всяком случае, это действительно могло случиться. Допускаю, что так оно и было. И я не отрицаю, что Барбара Стенли виновата в этом, но при чем тут Лоис Уилсон? Разве это отменяет то, что она совершила с девочкой? Разве может человек, который воспользовался своим положением для совращения малолетних детей, занимать учительское место? Ты допрашивал ее, и вообще ты провел немало времени с Лоис Уилсон. На твой взгляд, она могла совершить это?

– Вполне возможно, – отвечал он, не задумываясь.

Она похолодела. То, как он это сказал, так безразлично...

– Что значит – может быть? Так ты не уверен в ее невиновности...

Он пожал плечами:

– Я только защитник, я ведь уже объяснял. Преступление – на совести подсудимого, мое же дело – защищать его любыми средствами. То есть находить прорехи в следствии, в ведении дела и бить без промаха туда, где они наиболее уязвимы.

– Но, если она виновна...

– Кто знает, на самом деле – кто виновен, а кто нет? Согласно адвокатской этике, мы должны быть совершенно уверены в невиновности клиента, какие бы сомнения ни возникали в ходе... га, ты просила не говорить таких слов, но, все равно, пусть будет – в ходе процесса. Если бы мы, адвокаты, брались только за дела, где изначально ясно, что клиент чист и невиновен, мы давно бы уже умерли с голоду.

Он махнул официанту, повторяя заказ.

То, что Кевину казалось столь простым и естественным, для Мириам моментально стало тучей, закрывшей солнце. Свет как будто померк в ее глазах. Она бессмысленно уставилась в глубь бара, созерцая батареи дорогих напитков, к каждому из которых была приклеена своя красочная этикетка. Выпрямившись, она обвела взглядом публику – и внимание ее привлек мужчина среднего возраста в элегантном костюме. Внешность у него была вполне европейская и, надо сказать, весьма привлекательная. Он сидел за угловым столиком. Отчего-то Мириам была уверена, что он смотрел на них. Встретив ее взгляд, он улыбнулся. Она ответила улыбкой, проявив обычную учтивость, и тут же отвернулась.

– Кевин? Кто этот тип за угловым столиком? Ты знаком с ним?

– Что за тип? – Кевин повернулся на стуле. – Ах, этот. Нет, я с ним не знаком.

– Почему же он так пристально нас разглядывает?

– Прежде я с ним никогда не встречался, но он присутствовал на процессе.

– На каком процессе? Сегодняшнем?

Мужчина за столиком вновь кивнул им, отвечая белозубой улыбкой. Кевин кивнул в ответ. Незнакомец, очевидно, восприняв это как приглашение присоединиться, направился к ним.

– Добрый вечер.

Весьма элегантный мужчина высокого роста протянул широкую ладонь с длинными пальцами и ухоженными ногтями. На мизинце красовалось золотое кольцо с вензелем "П".

– Позвольте присоединиться к поздравлениям по случаю победы, маэстро. Впишите мое имя в список ваших поклонников. Пол Сколфилд.

– Благодарю, Пол. Моя жена – Мириам.

– Миссис Тейлор, – сказал он, понимающе кивая. – Вы можете гордиться своим мужем.

Мириам зарделась.

– Спасибо, – робко выдавила она, смущенная присутствием столь элегантного мужчины, вдруг появившегося на их небосклоне.

– Не сочтите это за вторжение, – продолжал Сколфилд. – Дело в том, что я присутствовал сегодня на вашем процессе и видел вас в действии.

– Спасибо, я вас, кстати, тоже заметил в зале. – Кевин присмотрелся. – Но, по-моему, мы прежде никогда не встречались.

– Нет. Я не из местных. Служу в одной из нью-йоркских адвокатских контор. Можно я присяду? – спросил он, показывая на место рядом с Кевином.

– Пожалуйста.

– Благодарю. Я вижу, вы уже заказали, разрешите, я распоряжусь еще по одному. – Он подал знак официанту. – Какой-нибудь коктейль с шампанским, три раза.

– И к какой же отрасли юриспруденции, мистер Сколфилд, относится сфера ваших занятий? – поинтересовался Кевин.

– Прошу, называйте меня Пол. Мы практикуем в уголовном судопроизводстве, Кевин. Возможно, слышали о фирме "Джон Милтон и партнеры"?

На миг призадумавшись, Кевин покачал головой.

– Простите, ни разу.

– Ничего, еще услышите.

Сколфилд улыбнулся.

– О нашей фирме слышит всякий, кто попадает в беду. Мы специалисты в области неразрешимых проблем, это без излишнего хвастовства. Мы беремся за дела, от которых отказываются остальные адвокатские конторы.

– Звучит... заманчиво, – проговорил Кевин. Что-то в этом человеке отпугивало. Он уже пожалел, что позволил ему сесть рядом. Тем более, не хотелось говорить о пустяках, а тон незнакомца и его слова о пресловутой конторе располагали именно к этому. Поэтому он вежливо прервал беседу:

– Кажется, нам пора присмотреть столик, Мириам. Я проголодался.

– Да, в самом деле, – откликнулась она, сразу уловив намек.

– Не беспокойтесь, – сориентировался Сколфилд, ничуть не смутившись, – я не собираюсь вам мешать.

Он извлек на свет визитку.

– Я не случайно зашел на сегодняшний процесс, Кевин. Мы слышали о вас.

– В самом деле?

Кевин был несколько смущен.

– Мы отслеживаем наиболее талантливых адвокатов, которые способны справиться с ведением уголовных дел. Посему воспримите это как приглашение работать в нашей фирме. Немедленно. Начиная с этого дня.

– Что?

– И, после того, как я – то есть, считайте, мы – увидели вас в действии, я бы настоятельно рекомендовал вам связаться с нами.

– Да, но...

– Понимаю, что после такой победы вам будут предлагать отличные возможности в вашей прежней фирме, но, все же, позвольте заметить, пусть это звучит несколько высокомерно, работа в прежней фирме не даст вам и половины того, что вы сможете получить у нас.

– Ваш столик готов, сэр, – подоспел метрдотель.

– Спасибо, – тупо отозвался Кевин. Он обернулся к Сколфилду. – Так вы говорите о двойной ставке?

– Совершенно верно. Мне хорошо известно, что с прежней фирмой вас не связывали партнерские отношения. Мистер Милтон немедленно удвоит ваш гонорар, и в самом скором времени вы также получите подъемные – нечто вроде премиального бонуса. Это весьма значительная сумма.

Сколфилд встал.

– Давайте не будем тратить ваше драгоценное время. Ешьте, пейте, развлекайтесь. Вы с вашей супругой заслужили сегодня семейное уединение, – добавил он, подмигнув Мириам.

И вновь она почувствовала, что краснеет. Он подтолкнул карточку к Кевину по стойке бара.

– Одного вашего звонка будет достаточно. Вы не пожалеете, уверяю. И еще раз, – добавил он, – мои поздравления по поводу громкой победы. Миссис Тейлор... – откланялся он.

Подняв бокал на прощанье, Сколфилд удалился, оставив их наедине.

Некоторое время Кевин сидел как парализованный. Затем посмотрел на визитку. Некоторое время он не решался взять ее в руки. Выпуклый шрифт, казалось, выступал над карточкой, увеличиваясь, точно голограмма Тихая музыка, приглушенное бормотание вокруг них, даже голос Мириам – все внезапно отдалилось. Он почувствовал, что куда-то уплывает.

– Кевин?

– А?

– Что все это значит?

– Не знаю, но звучит интригующе. Нет?

Сколфилд вернулся за свой столик, откуда послал Мириам еще одну улыбку. Что-то холодное сдавило ее сердце, заставив его трепетать.

– Кевин, наш столик готов.

– Отлично, – откликнулся он. И снова посмотрел на визитку, после чего быстро сунул ее в карман и последовал за Мириам.