Далее Ген. штаб в своем проекте приводит следующие цифровые данные об агентурной сети Кавказского военного округа: штаб округа должен иметь в Турции 13 тайных агентов, а Ген. штаб непосредственно — 10 тайных агентов, с отпуском денег — первому — 30.000 руб., а второму — 37.000 руб. в год.
Получив эту критику, штаб Кавказского военного округа встал, что называется на дыбы. Начальник штаба от имени главнокомандующего писал (18/XII 1908 г.):
"… Главнокомандующий не нашел возможным согласиться с мнением Ген. штаба о недостаточности результатов военной агентуры относительно пограничного с Кавказом передового турецкого театра и считает их вполне достаточными и в высшей степени ценными; равно достаточными признаны и результаты военной разведки в V и VI корпусных округах, сравнительно, конечно, с их отдельностью и затраченным на них средствами…"
Далее начальник штаба Кавказского военного округа по пунктам разобрал предложения Генерального штаба и пришел к заключению, что они не выдерживают никакой критики и совершенно неприемлемы.
Капитулировать Ген. штабу перед штабом округа не хотелось. 1-й обер-квартирмейстер составил ответ на имя начальника Ген. штаба, в котором указывал, что"…своим возражениям по поводу сообщенного ему проекта организации разведки, штаб Кавказского военного округа предпосылает обнимающее две страницы заявление полемического характера, в котором противопоставляет мнению Начальника Ген. штаба о разведке округа — совершенно противоположное мнение о ней — наместника. Заявление это, как по содержанию, так и по форме, является крайне опасным посягательством штаба округа — из-за спины безответственного наместника — на авторитет ответственного за оборону государства Начальника Ген. штаба, а потому требует решительного отпора во избежание создания крайне опасного прецедента, могущего повлечь за собой крайне неблагоприятные для работы Ген. штаба последствия. Необходимо иметь в виду, что проект реорганизации разведки штаба Кавказского военного округа явился последствием наглядно обнаружившейся в минувшем году и дорого стоившей государству несостоятельности штаба округа, как организатора и руководителя разведки в Азиатской Турции, и, кроме того, полного отсутствия у него бережливости и сознания необходимости разумной экономии…"
Генерал-квартирмейстер, однако, с этим мнением не согласился и приказал оставить разведку штаба Кавказского военного округа на прежних основаниях. По всей вероятности, при решении этого вопроса играли решающую роль какие-то закулисные интриги.
Части обер-квартирмейстерств Ген. штаба на этом, однако, не успокоились и в 1910 году опять подняли вопрос о разведке штаба Кавказского военного округа. Часть III обер-квартирмейстерства в своей оценке разведывательной деятельности штаба Кавказского военного округа, между прочим, писала: "…штабом Кавказского военного округа представляются не копии донесений негласных агентов в Азиатской Турции, а лишь сводки этих донесений с обозначением корпусного округа, которого сведения касаются.
Наиболее обильные донесения поступают из района IV турецкого корпусного округа (до 120 донесений), но главная масса их касается разных мелочей, касающихся жизни войск IV корпуса… Все эти донесения, отличаясь иногда большими подробностями и всеми деталями, не дают, однако, широкого освещения войск корпуса.
В донесениях по различным вопросам нет последовательности или определенной системы пополнения необходимых сведений, не видно общего плана разведки… Большинство донесений имеют характер как бы случайно полученных сведений, а не преследующих определенную цель по заранее намеченному плану пополнения пробелов нашей военной агентуры в Азиатской Турции.
То же самое можно сказать о районе V корпусного округа. Многочисленные донесения, касающиеся возможных сторон жизни войск V корпуса, отличаясь подробностями, не дают достаточно полной картины его боевой готовности. Большинство их также носит характер случайных сведений, не связанных общей идеей возможно полного и яркого освещения вопроса о том, что этот корпус может дать в случае войны Турции с Россией.
Наиболее скудными по своему содержанию надо признать донесения о войсках VI корпуса. Большая часть их касается политического положения в районе корпуса и мелких экспедиций против некоторых арабских и курдских племен. Важные же вопросы об общем состоянии войск VI корпуса и готовности их для движения в подкрепление турецкой армии, сосредотачивающейся, в случае войны с Россией, против Закавказья, — остаются мало освещенными".
В заключении автор доклада признавал разведывательную деятельность штаба Кавказского военного округа неудовлетворительной и предлагал принять следующие мероприятия:
" 1. Предложить штабу Кавказского военного округа выработать для каждого агента определенную программу тех сведений, которые необходимо агенту стараться добыть. Программы эти должны иметь целью всестороннее и полное освещение боевой готовности турецких войск.
2. Указать на необходимость представления военными агентами, кроме постоянных донесений о текущих делах их районов наблюдения, подробных отчетов два раза в год о выполненной ими части программы и о всех данных, могущих пополнить характеристику турецких войск, каковую им уже предложено составить Ген. штабом.
3. Поставить агентам районов V и VI корпусов задачу обследования возможных путей следования этих корпусов к границам Закавказья, для чего периодически вызывать этих агентов на Кавказ с предписанием следовать туда и обратно сухим путем по тому или другому направлению. Таким путем, в течение 3–4 лет может быть пополнен важный пробел наших сведений об Азиатской Турции и расчеты сосредоточения турецкой армии будут базироваться на более прочном основании".
Понятно, что такого рода нереальный план могли предлагать лишь люди, которые не имели никакого понятия об агентурной разведке и о технике ее работы. Такого рода нелепые выступления официальных лиц Ген. штаба делали позицию самого Ген. штаба в этом споре крайне неустойчивой. Поэтому не удивительно, что из всей этой полемики, тянувшейся целое десятилетие, ничего не вышло: штаб Кавказского военного округа в своей разведывательной деятельности остался, как и был, вполне самостоятельным и неподконтрольным Ген. штабу. Дело разведки, конечно, от этого не выигрывало.
В указанную выше полемику был, втянут также и официальный военный агент в Константинополе. Каждый раз после провала проектов и планов Ген. штаба в отношении разведки штаба Кавказского военного округа, друзья из "Особого делопроизводства" извещали его об этом частными письмами и просили его поддержки. Военный агент, в то время полковник Хольмсен, всегда откликался на эти письма официальными докладами и "соображениями", правда, иногда довольно дельными и верными, — элементарными правилами и истинами о постановке дела разведки. Заслуживает быть отмеченным доклад его от 18 февраля 1910 года, весьма ярко показывающий, как, впрочем, и другие его доклады, что в Ген. штабе пренебрегали даже самыми элементарными правилами организации и ведения разведки.
Хольмсен начал с указания, что"…неудачное начало кампании 1877-78 гг. объясняется исключительно неточными сведениями о противнике. "Мы упустили из виду необходимость тщательной разведки в Турции. Последняя японская война 1904–1905 гг. от начала до конца обличает нас в полнейшем незнании противника и театра войны, в то время как японцы прекрасно были осведомлены о всем происходящем у нас, благодаря налаженной уже в мирное время хорошей тайной разведке, на которую они денег не жалели".
Хольмсен, видимо, знал, что "исторические призраки" лучше всего действуют на психику русского Ген. штаба…
Далее Хольмсен поучает Ген. штаб о том, как должны быть организована разведка.
"… Существование нашей негласной агентуры заграницей, — писал Хольмсен, — должно быть известно лишь крайне ограниченному числу лиц и агентура должна быть так организована, что арест или измена одного агента не влечет за собой обнаружение существования еще других агентов, или всей нашей организации разведки…"
