Деликатный стук в дверь прервал их поцелуй.

— Войдите! — сказали они в один голос.

Дверь открылась, Агнесса и Джек увидели Гейл.

— Привет! Я решила зайти к вам — совсем скучно одной. Чем занимаетесь? Не помешала? — Она переступила порог.

Одета мисс Маккензи был иначе, чем утром: в красивое платье с вырезом на груди, в замшевые туфли с пряжками.

— Конечно, не помешали, — произнесла Агнесса, — проходите.

Гейл прошла и села на стул, поправляя буйно-пышные пряди волос, очевидно, тоже совсем недавно вымытых и тщательно расчесанных щеткой.

— А вы ничего устроились, — заявила она. — Очень уютно!

— Это Агнес постаралась, — ответил Джек, а Агнесса пригласила:

— Садитесь к столу, мисс Маккензи.

— Да я, собственно, на минутку зашла…

В это время к ней подскочил Керби. Гейл стала гладить пса, и тот не преминул выразить свой восторг, попытавшись дотянуться до ярких губ гостьи.

— Керби! — прикрикнул Джек.

Пес покорно отошел от Гейл, улегся на пол и с обиженным видом принялся грызть ножку стола.

— Вы уже начали работать? — поинтересовалась Гейл у Джека.

— Собираюсь с завтрашнего дня.

— Мисс Маккензи считает, что нам лучше уехать, пока не поздно, — вмешалась Агнесса.

Она уже пересказала утренний разговор с новой знакомой Джеку, но он, веря в удачу, лишь рассмеялся в ответ.

— Да как сказать, — ответила вдруг Гейл, с чарующей улыбкой глядя на обоих, — почему бы не попробовать? Я знала многих, кому очень даже повезло. Нельзя уезжать так сразу.

— Утром вы говорили другое, — выдержав, заметила Агнесса. Гейл посмотрела на нее, как на ребенка, и обронила, будто бы невначай:

— Да? Может быть! Утром у меня было плохое настроение.

Агнесса в недоумении покосилась на гостью, но ничего не сказала.

А Гейл весело смеялась, уже совершенно по-свойски болтая с Джеком. Он тоже улыбался.

— Тут многие держат собак, — говорила Гейл. — Если я захочу, мне подарят щенка… А где вы взяли это сокровище? — Она показала на Кербн.

— В реке выловили, — ответил Джек. Гейл приподняла брови.

— Вы шутите?

— Нет.

— Расскажите мне, — попросила она, — жутко интересно!

— Агнесса, расскажи! — воскликнула Гейл, переходя, по-видимому, на обычную манеру разговора.

— Это случилось осенью, — Агнесса, присаживаясь к столу. — Переправлялись через реку на пароме. Там было много людей; мы стояли у борта и смотрели на воду. Паром находился уже на середине реки, когда люди заметили, что в воде барахтается что-то живое. Скоро этот комок рыжего цвета поравнялся с нами, и мы разглядели, что это щенок. Течение несло его вниз, он то и дело погружался с головой в холодную воду и до берега, конечно бы, не доплыл. Мне было так жаль его!

— Да, — вставил Джек, — чуть не заплакала.

Она кивнула, обменявшись с ним понимающим взглядом, и продолжила:

— Тогда Джек прыгнул в воду и поплыл вслед за собакой. Догнал щенка, схватил его за шкирку и повернул к парому. Вот так у нас и появился Керби. Незадолго до этого проходил большой пароход. Может быть, собака упала с борта?

— Вот это да! — произнесла Гейл. — Да с вами, я вижу, можно иметь дело! Ради щенка…

— Не только, — заметил Джек.

— Я понимаю. Вы не боялись заболеть?

— Тогда я об этом не думал. Нет, я не заболел, я вообще почти никогда не болел ничем.

Гейл слушала, приоткрыв влажные губы, и в глазах ее загорался неподдельный интерес.

Она посидела еще с полчаса, потом собралась уходить.

— Я еще зайду к вам, — пообещала она и, обратившись к Джеку, спросила: — Вы не возражаете, если я буду развлекать Агнессу в ваше отсутствие? Одной ей в поселок лучше не ходить, а я тут все и всех знаю, мне вы можете довериться.

— Я не возражаю, — сказал Джек и посмотрел на Агнессу.

Агнесса подумала о том, что меньше всего желала бы, пожалуй, появиться в поселке вместе с Гейл, но ей ничего не оставалось, как согласиться.

— Я завтра уйду рано, ты спи, — сказал Джек Агнессе, когда гостья удалилась. — В поселок, Агнес, и правда, не ходи одна.

Агнесса молчала, раздумывая.

— Тебе она не понравилась? — спросил Джек.

— А тебе?..

— Обыкновенная девчонка… Ты можешь не дружить с нею, Агнес, если не хочешь; наверняка здесь найдется множество людей, которые тебе больше понравятся.

— Ты думаешь?..

— Конечно! Мы же только что приехали, ты никого и не видела еще, кроме этой Гейл.

— Да, но я вряд ли смогу отказать, если она все-таки будет настаивать. Возможно, она совсем неплохая, я просто не привыкла… Когда девушка ведет себя так…

— Ты права, конечно, — сказал Джек, а Агнесса вдруг поняла: не ей в ее положении рассуждать о том, чего не должна делать девушка. И Гейл, наверное, три года назад была скромнее, просто Гейл обогнала ее… вернее, шла чуть впереди…

Агнесса опечаленно опустила глаза и, чтобы отвлечься от тягостных мыслей, спросила:

— Скажи, Джекки, много времени потребуется для того, чтобы добыть достаточное количество золота?

— Не знаю, Агнес, как повезет!

— Мне бы не хотелось задерживаться здесь надолго, а тебе?

— Мне тоже… Ничего, моя маленькая, все будет хорошо. Ну, скажи, что веришь!

— Я верю, Джек, — не совсем искренне отвечала Агнесса.

Гейл вернулась к себе. Заперла дверь, переоделась. Скучая, побродила по комнате, потом решила лечь спать. Она растянулась под шерстяным покрывалом, повернулась спиной к камину, еще хранящему остатки тепла. Постепенно накапливавшееся в ней раздражение перешло в тихую злобу; лежа, она мысленно посылала проклятия зиме, холоду, всему и всем на свете.

Когда в дверь негромко постучали, Гейл не испугалась; процедив «кого еще черт несет!», встала и пошла открывать. Она не слышала, как минуту назад к дому подъехал всадник; привязав на заднем дворике сильного породистого коня, он поднялся наверх.

На вид ему можно было дать лет двадцать пять. Лицо — самое обыкновенное, одежда — тоже, лишь выражение темных глаз — внимательное, но золотоискатели, как правило, слыли людьми неробкого десятка — словом, в человеке этом не было ничего примечательного.

Гейл, увидев его, не удивилась; на лице ее возникла маска равнодушной лени.

— Привет. Заходи, — сказала она спокойно и пропустила гостя.

— Привет, Гейл, — ответил он, оглядывая комнату и хозяйку. — Что, не рада?

— Перестань! — отмахнулась она. — Садись. Сейчас зажгу огонь.

— Почему не спрашиваешь, как дела?

— Раз ты приехал, значит, все нормально.

Он лег на кровать, закинул руки за голову.

— Натоптал-то, черт! — воскликнула Гейл. — Обувь снимать надо!

— А, у тебя и так грязно. — Он устало закрыл глаза. Гейл стояла посреди комнаты, словно не зная, сесть ли ей или сделать что-то еще; ее каменно-равнодушное лицо скрывало таящуюся внутри холодную ярость.

— Где пропадал?

— Скучала?

Гейл фыркнула.

— Скажешь тоже!

— Дела были, — произнес он многозначительно и серьезно, — мы там с ребятами…

— …и с девочками, — добавила она, усмехаясь.

— Ревнуешь, что ли?

Гейл повела плечом.

— Да по мне хоть гарем заведи — плевала я! Будто не знаю, почему ты поселил меня тут одну: чтобы я не мешала тебе время от времени развлекаться с другими. Не волнуйся, меня не интересуют твои похождения! Я о другом хочу спросить…

— Ты-то никого себе не завела? — не дав ей закончить, произнес гость.

— Заведешь тут, как же…— неопределенно ответила она, ставя на стол бутылку виски.

Гость поднялся, наполнил рюмки.

— Не злись, девочка. Я привез тебе деньги и еще кое-что. Иди сюда, взгляни.

Гейл подошла.

— Что у тебя там?

— Вот! — Он показал ей золотую цепочку с выпуклым сердечком посередине.

Глаза Гейл ожили, она улыбнулась.

— Иди, примерим.

— Я сама! — Она проворно выхватила украшение из его рук, повернулась к зеркалу и застегнула цепочку на шее. — Прелесть! Сердце тоже золотое?