И в самом деле, он взял-таки длинное лассо, подошел к загородке и, прицелившись, точным движением набросил петлю на шею коня. Лошадь бешено замотала головой, но молодой человек крепко держал натянутую веревку, а свободной рукой распахнул дверь загона.

Кристина взвизгнула.

— Отойдите все в сторону! — крикнул Барни. Конь рванулся, почуяв свободу, но в тот момент, когда он выбегал в проем, Джек вскочил ему на спину и вцепился руками в длинную гриву. Лошадь понеслась, как угорелая. Пытаясь скинуть всадника, она то взвивалась на дыбы, то вскидывала задние ноги, но каждый раз всаднику каким-то чудом удавалось удержаться. Сердце Агнессы испуганно дрогнуло, когда взбешенный жеребец, перемахнув через изгородь площадки, стремительно поскакал в степь. Под всадником не было ни седла, ни стремян — это увеличивало риск и без того опасного искусства укрощения коня.

Зрители не дыша следили за поединком человека и животного. Стивен Гауг всем корпусом подался вперед. Сжав плечо стоявшего рядом Барни, он произнес:

— Впервые вижу такую лошадь, но и такого всадника мне встречать не приходилось. Это не просто выучка, это талант.

Глаза Марии-Кристины азартно блестели, Ричард тайком злобно кусал губы. Агнесса стояла, опустив худенькие руки; солнечные лучи, проникающие сквозь прорези полей соломенной шляпы, испещрили янтарными бликами пламенеющее румянцем лицо.

Она одна по-настоящему очарована происходящим: этот человек как нельзя лучше вписывался в созданный ею романтический образ. Правда, герои любимых романов Агнессы были образованны и благородны и жили в бедности, занимаясь тяжелым трудом только по роковому стечению обстоятельств, впоследствии приводивших к обратному, а незнакомец, судя по всему, не мог похвастаться своим происхождением — она понимала, что видит его, скорее всего, первый и последний раз, и все же…

Меж тем, сделав с десяток кругов по степи, утомленная бесплодными попытками и неистовой скачкой лошадь перестала брыкаться и пошла ровной рысью, распустив по ветру пышный хвост и плавно покачиваясь. Через четверть часа, усталая и покорная, она остановилась возле загона. Джек спрыгнул на землю.

— Браво! — в восторге закричала Кристина.

Все окружили лошадь. Она косила недоверчивым взглядом, широко раздувая жаркие ноздри. Упругие бока ее тяжело поднимались, а с морды слетали в пыль густые хлопья пены.

— Слушай, где твой дядя взял такую злюку? — спрашивал Ричарда Стивен, похлопывая коня по мокрой спине.

— Не знаю, где ее купили, — неохотно отвечал Ричард.

В то время как мужчины рассуждали о достоинствах лошади, Эйлин подошла к сестре и тихо спросила:

— Зачем тебе это понадобилось?

Мария-Кристина засмеялась.

— Просто так. Я хотела его немного проучить. А что, разве плохо получилось? Мне понравилось!

— Ты всегда любишь быть центром всего, даже скандала!

— Для тебя же старалась!

— А я тебя не просила об этом!

В ответ Мария-Кристина обиженно фыркнула и отвернулась от сестры.

Агнесса искала глазами всадника. Напрасно! Он тут же скрылся, и все присутствующие, казалось, забыли о нем. Еще немного походили по плацу, но уже не парами, а будто сторонясь друг друга — у большинства настроение было испорчено.

Перед отъездом Ричард незаметно отвел управляющего в сторону; они старались говорить тихо, но Агнесса услышала, как Дейар спросил:

— Это что еще за выскочка, Тревис?

— Джек, сэр, один из лучших наездников.

— Да? — Ричард помедлил, словно собираясь с мыслями. — А нельзя ли сделать так, чтобы я его здесь больше не видел?

Управляющий изумленно взглянул на него и сперва вроде бы запнулся, но потом ответил твердо:

— Не могу, мистер Дейар, извините, но не могу. У меня ему сейчас замены нет. Работы много, едва справляемся, а парень этот за троих тянет. Вы нас поймите правильно. Само собой, если прикажут… Хотя в чем он провинился, верно?..

— Ах, так? — произнес Ричард с угрозой, но добавить ему было нечего — это был не его завод и не его люди. Он приказывать не мог.

Обратный путь показался намного длиннее. Солнце нестерпимо жгло, путников клонило в сон; Агнесса сидела молча, закрыв глаза и, вопреки наставлениям Аманды, подставив лицо горячим солнечным лучам; Мария-Кристина о чем-то шепталась с Маргарет; Стивен и Барни говорили вполголоса между собой; Ричард молчал, ни на кого не глядя; Эйлин рассеянно смотрела по сторонам.

Агнесса поняла, почему грустит Эйлин, но ведь она и не думала становиться поперек дороги кому-либо, а тем более этой девушке. Но… значит, она, Агнесса Митчелл, здесь лишняя, лишняя! И она вновь подумала о том, что не так уж ей и нравятся эти навязанные Амандой друзья, не очень-то они ей и нужны… как, впрочем, наверное, и она им. Недаром наездник, укротивший коня, так смотрел на них! Агнессе хотелось вернуться и сказать ему: «Я не с ними, я совсем не такая!»

Наконец прибыли в город. Мария-Кристина пообещала зайти за Агнессой, если они отправятся куда-нибудь еще.

На расспросы Терри о поездке Агнесса ответила односложно: мол, ничего особенного, посмотрели лошадей, прокатились в повозке. И все. Но она чувствовала, она знала: эта история должна и будет иметь продолжение!

На следующий день Агнесса проснулась от стука переставляемой мебели. Она вышла из комнаты и увидела Мери, которая, подоткнув подол поношенной юбки, усердно терла полы в залитой солнцем гостиной. Мери улыбнулась, блеснув ровными зубами.

— Доброе утро, мисс! Госпожа Аманда уехали куда-то, Терри тоже нет дома. Я сейчас подам вам завтрак.

— Спасибо, Мери.

Когда Агнесса удалилась, горничная радостно подпрыгнула. Госпожа сказала, что вернется лишь завтра вечером, Терри тоже ушла, значит, сегодня дома только барышня! И она, Мери, сможет сбегать в город и встретиться со своим новым знакомым, молодым негром. За покупками обычно ходила Терри, а Мери работала в доме, и просто так, без дела, Аманда девушку не отпускала никуда. Но сегодня она сама себе хозяйка! Мери кокетливо поправила волосы, одернула юбку и сделала несколько пируэтов на начищенном полу, однако поскользнулась, взмахнула руками и нечаянно задела тяжелую шкатулку, стоящую на выступе камина. Железный ящик полетел вниз и, с грохотом ударившись о пол, раскрылся. Бумаги веером разлетелись по ковру.

Мери с ужасом смотрела на содеянное. Шкатулка госпожи Аманды! Госпожа всегда носит ключ при себе… значит, замок разбился от удара об пол! Что же теперь делать? Мери представила себе злое лицо Аманды, ее шипение: «Чернокожая дрянь!» И — жестокий удар по лицу! И это еще в лучшем случае, а в худшем — ее просто вышвырнут вон! Поэтому вместо того, чтобы собрать содержимое шкатулки, Мери села на пол, обхватила руками голову и горько расплакалась.

Она обрадовалась, когда удалось поступить в горничные к богатой вдове Аманде Митчелл, но, прослужив неделю, перестала благодарить судьбу. Девушка была неопытна, порой недостаточно расторопна, а миссис Митчелл оказалась быстрой на расправу, и первые дни службы в доме Аманды прошли в непрерывных слезах. Выручила Терри, научившая Мери многим премудростям своего дела, а иногда открыто встававшая на ее защиту. В последнее время вроде бы все наладилось и вдруг… Мери зарыдала сильнее, проклиная себя и все на свете!

Снизу послышался легкий стук каблуков. Барышня!

Агнесса, встретив затравленный взгляд служанки, не сразу сообразила, в чем дело. Затем увидела разбросанные в беспорядке бумаги, перевернутый железный ящик, нагнулась и стала собирать листки. Мери, всхлипывая, помогала ей.

Здесь были старые письма, какие-то свертки, счета… Внезапно из какого-то конверта выпала бумажка; подняв ее, Агнесса увидела, что это портрет, маленький портрет молодого человека с удивительно открытым взглядом. Что-то неуловимо знакомое было в чертах его лица. Агнесса перевернула портрет — на обратной стороне проступала поблекшая надпись: «Любимой Аманде на вечную, память. Джеральд Митчелл». Пальцы девушки задрожали, и что-то защемило в горле: отец! Так вот каким он был! И она, Агнесса, на него похожа! Он ушел из жизни, унеся с собой вечную молодость; здесь, на портрете, он был старше теперешней Агнессы на каких-нибудь семь лет! Поистине есть что-то мистическое в раннем уходе из этого мира, когда человек еще в расцвете жизненных сил…