– В середине мая, – сказал он. – Мне нужно раздобыть приглашение. Они там очень разборчивы насчет публики.

Она улыбнулась.

– Ничего, ты все устроишь. Сунешь кому-нибудь пачку купюр и включишь на полную мощность свое обаяние. Давай-ка поедим. Тебе нравится алжирская еда?

Он погладил ее затылок, ощутив под пальцами маленькую ямку и шелковистые волосы.

– Никогда не пробовал, – сказал он.

– Она острая. Мне нравится. И ты останешься, да?

– Я останусь, – сказал он, наклонился и поцеловал ее. Полмиллиона долларов. С такими деньгами он бы ничего не боялся.

Она извивалась в его объятиях, как красивая змея. Поели они только поздно ночью.

– Девочка, – сказал Стивен. – Она красавица!

– Здорово, – сказал Пьеро. – Просто здорово! А мать в порядке? – Он прикрыл ладонью телефонную трубку и крикнул Лючии: – У Стивена родилась девочка! Да-да, я слушаю. Так сколько она весит? – Пьеро был специалистом по младенцам. Лючия ждала четвертого.

– Около шести фунтов, – ответил Стивен. – Она родилась чуть раньше времени, но роды были легкие, и Анжела чувствует себя прекрасно. Скажи маме, ладно? И папе...

– Скажу, – пообещал Пьеро. – Мама будет счастлива. Ты же знаешь, как она любит малышей. Слушай, Стивен, что, если бы мы как-нибудь приехали в гости и ее с собой привезли? Как ты на это смотришь?

– Думаешь, папа ее отпустит?

– Вообще-то, нет, думаю, не отпустит. Но хорошо бы. Мы с Лючией и с детьми так хотим тебя увидеть. Поговорили бы о наших малышах. Мы скучаем о тебе, Стивен.

– Я тоже скучаю, – был ответ. – Как дела? Все спокойно?

– Все спокойно, – заверил его Пьеро. – Пет Фабрицци – значит, все спокойно, – засмеялся он. – А Клара улетела на метле! Если бы папа образумился, ты мог бы приехать к нам со своей семьей!

Стивен не ответил. Он никогда не вернется обратно, никогда не привезет туда жену и детей. Неважно, простит его отец или нет, этого не будет никогда. Он сказал:

– Я рад, что поговорил с тобой, Пьеро. Передай всем привет, а я пришлю тебе фотографии малышки. Она красавица. Похожа на Анжелу. Я скоро позвоню еще.

На миг прежняя тоска омрачила его счастье. Он скучал с них. Ему не хватало тепла, к которому он так привык во время прежней жизни дома. Рождение ребенка было таким большим праздником. Участвовали все. Двоюродные, троюродные и совсем дальние родственники. Событие касалось всех до единого. Но это чувство было мимолетным; не успев выйти из больничной телефонной будки и вернуться к Анжеле, он уже забыл о своем сожалении. Девочка родилась раньше срока; поздно ночью он отвез Анжелу в больницу, и малышка появилась на свет за два часа. Он взял ее на руки и сразу полюбил. Так, как любил ее мать.

Его не было при рождении сына; он даже прослезился при мысли о тогдашнем одиночестве Анжелы, когда рядом с ней не было мужа, чтобы успокоить ее и порадоваться вместе.

Она улыбалась, держа на руках ребенка, и говорила, чтобы он не болтал глупостей. Эти слезы сочувствия были ей дороже, чем его последующая радость и гордость.

– Ты говорил, что у нас будет девочка, – напомнила она. – В той нелепой старинной кровати в Палермо.

В конце концов сиделка потребовала, чтобы он шел домой и дал им спокойно поспать. Через три дня Анжелу с ребенком привезли на виллу. Он заполнил дом цветами; невзирая на протесты Анжелы, нанял няню присматривать за ребенком.

Она позвонила Чарли в школу. Стивен уже сообщил ему новость, когда девочка только родилась.

– Жаль, я не могу приехать, – сказал Чарли. – Я так хочу тебя видеть, мам. Но у нас как раз экзамены. Их удар хватит, если я хотя бы заикнусь об отъезде. Но мне бы очень хотелось. Ты нормально себя чувствуешь? Папа сказал, что все прошло легко.

– Прекрасно, сынок, – сказала она. – И не думай ни о чем, кроме экзаменов и самых лучших отметок. Ты полюбишь малышку, она прелесть. Похожа на маленькую обезьянку; Стивен бесится, когда я так говорю! Нет, она светленькая. Может быть, с возрастом потемнеет. Но вряд ли. Да, обязательно. И ты тоже.

Прекрасная новость; жаль только, что он не может ее увидеть и принять участие в общей радости. На обратном пути от телефона он встретил старшего воспитателя. Тот работал в школе всего два семестра; он был совсем молод и очень нравился Чарли. У него была славная жена, которая нередко приглашала шестиклассников на чай или на ужин.

– А у меня есть сестра, – приветствовал его Чарли, – сегодня утром родилась!

– Поздравляю. – Казалось, воспитатель очень рад. – Какая чудесная новость. Твои родители, наверное, счастливы.

– Конечно, – восторженно заявил Чарли. – Мой отчим прямо на седьмом небе.

– А я думал, он твой отец, – сказал молодой человек. – Вы так похожи. Значит, сводная сестра? Отлично! Приходи к нам вечером, отпразднуем событие.

– Спасибо, сэр, с удовольствием.

В это время у них не было уроков. Чарли пошел к себе в комнату заниматься. На следующее утро в девять у него первый экзамен. Сводная сестра. Ему это и в голову не приходило. Он не думал о Стивене как об отчиме. Уже очень давно.

Девочку назвали Анна Джой, в честь бабушек. Церемонию крещения отложили до окончания экзаменов у Чарли. К удивлению Анжелы, Стивен отказался пригласить Ральфа Мэкстона в крестные отцы. Девочку крестили их знакомые-французы. Даже не близкие друзья. Зато католики. Стивен хотел крестить свою дочь по католическому обряду, и Анжела не возражала. Для нее все религии были одинаковы. Она предпочитала менее пышные англиканские службы, но только потому, что привыкла к ним с детства. Это был счастливый день, и на виллу пригласили гостей. Она ходила среди них с дочкой на руках. Под аплодисменты разрезали красивейший торт.

Мэкстон оказался очень щедр. Слишком щедр, думала она, учитывая, что он, возможно, надеялся стать крестным отцом. Его подарок лежал на столе среди прочих – коробок засахаренного миндаля, изящно перевязанных голубыми и серебристыми лентами, детской одежды, серебряных блюдец и ложек, которые подарила французская чета, приглашенная вместо Мэкстона. Он преподнес серебряную погремушку с коралловой ручкой, украшенную маленькими серебряными колокольчиками. Анжела поблагодарила его; крошечная девочка, завернутая в кружева и шелк, крепко спала у нее на руках.

– Какой прелестный подарок, – сказала она. – Похоже, она очень старая.

– Да, довольно старая, – сказал он. – У меня есть приятель в Англии, который мне ее прислал.

Приятель был его младшим братом, а погремушка – семейной реликвией Мэкстонов. По традиции она перешла к Ральфу, когда крестили его самого.

– Я рад, что вам нравится; – сказал он. – Надеюсь, она будет с ней играть. – Кончиком пальца он коснулся крохотного сжатого кулачка. – Хорошенькая малышка. Очень похожа на вас.

– Милая. – Рядом с ней вырос Стивен. – Может быть, отдадим ее няне, а ты пообщаешься с гостями и повеселишься?

– Мне весело, – сказала Анжела. – Смотри, какое чудо подарил Ральф! Какого она года?

– Около тысяча семьсот двадцатого, – сказал он. – Вон она, ваша няня. Позвать ее?

– Спасибо, – сказал Стивен. Его голос звучал любезно, но в нем звучало явное требование уйти.

Мэкстон криво улыбнулся.

– К вашим услугам, как всегда. – И начал быстро проталкиваться сквозь толпу.

– Хоть бы сказал спасибо за прелестную погремушку, – сказала Анжела.

– Я же вроде сказал, – ответил Стивен. – Дай-ка мне ее на минуточку. Bellissima, – прошептал он своей крошечной дочурке и нежно поцеловал ее в пушистую головку. – Ну, иди к Натали. – Он передал ее няне и взял Анжелу под руку. – Не смотри ты на меня с таким упреком, – тихонько сказал он. – Ты слишком носишься с ним. Он может это неправильно понять. К тому же это раздражает Чарли. И даже начинает раздражать меня.

– Значит, вы оба очень глупые, – сказала она.

– Может быть, но мы слишком любим тебя, чтобы с кем-то делить, – прошептал он.