Я скептически хмыкаю, отмечая про себя, что надежда умирает последней. Подбираю на заднем сидении свой любимый шарф от Louis Vuitton. Салфетки кончились. Придётся пожертвовать им.

— Почему ты решила, что я намерен вот так сразу покончить со своей холостяцкой жизнью? Вообще-то я имел ввиду предстоящее Рождество и подарки. Завтра прогуляемся на ярмарку и выберем что-нибудь интересное на память об этих удивительных выходных.

— Алекс? — девчонка ожидаемо поворачивает ко мне озадаченное лицо. — Ты боишься брака? Поэтому до сих пор не женат?

— Ты только что сама упиралась, не от страха ли, Софи?

— Боже, мне смешно. Мы знаем друг друга каких-то три дня! Не рановато ли ты позволил себе расслабиться и потерять контроль?

— А мне кажется, намного больше… — медленно наклоняюсь к ней, вглядываясь в распахнутые изумительные глаза. — Ноги расставь, малыш, нужно тебя вытереть.

— Иди ты, знаешь куда, Лекс? — Софи обижено ворчит, отодвигая от колен мою руку. — Хватит с меня твоей заботы. Я сама могу вытереться.

— У тебя есть я, — прижимаю свободную ладонь к её скуле, чувствуя, как горит кожа. Мягко обхватываю пальцами лицо, поглаживая его подушечкой большого пальца. — Запомни и повтори это сотню раз. Если я хочу за тобой поухаживать, я обязательно это сделаю. Поняла? Расставь ноги, малыш. Не зли меня.

Расслабляясь от ласки, София, наконец, раскрывается.

Аккуратно вытираю между бёдер следы спермы. Девчонка вздрагивает, когда касаюсь мягкой тканью клитора. Тихо шипит, откидываясь обратно на спинку кресла. На этот раз я знатно постарался, больше в своё удовольствие. Мне даже становится её жаль. Нужно дать ей передышку, пока не натер губки до ран.

— Умница. Можешь быть милой, когда захочешь.

— Я тебя покусаю завтра. У меня не осталось сил спорить с тобой, Акела. Вези лучше домой, в тёплую кроватку…

София.

Не думала, что смогу с удовольствием слушать эмоциональное и неповторимое звучание саксофона, да ещё и умудрюсь уснуть при этом. Половину дороги до шале я крепко проспала. Вырубилась, окутанная теплом и терпким запахом нашего секса. Алекс, как и в прошлый раз, не стал меня будить. Оставил греться в машине, пока заносил в дом покупки и растапливал камин. Проснувшись, я тихонько наблюдала за ним, отмечая про себя, какой он всё-таки классный и заботливый… Волк.

Дождалась, когда его руки открыли пассажирскую дверцу и скользнули под моё отяжелевшее, вялое тело, молча обняла за крепкую шею, прильнула к груди и позволила отнести себя в дом. Окончательно расслабилась, потягиваясь на кровати всё ещё закутанная в своё пальто.

— Сейчас дом прогреется и мы сможем вместе принять душ.

Алекс присаживается рядом и принимается развязывать узел пояска, затянутого на моей талии. Делает это с таким серьёзным лицом, будто рассматривает карту сокровищ.

— По отдельности, Лекс… — негромко протестую, привлекая к себе его глубокий взгляд, обрамлённый нереально красивыми ресницами. Тут же теряюсь в нём, забывая дышать. Иногда его лицо принимает необычное выражение: мужественное с двумя складочками между бровями и одновременно юношеское с затуманенными, мечтательными глазами, как у мальчишки.

— Не хочешь, чтобы я потёр тебе спинку? — чувственные губы мужчины расплываются в озорной улыбке. Лизнув языком нижнюю, даёт понять, что страсть в нём ещё не утихла. Ну какой же хитрый лис..!

— Ты не ограничишься одной спиной, а ниже у меня всё горит и пульсирует. Мне нужна передышка. Душевая кабинка обладает скромными размерами, а твои запросы отнюдь не скромные. Знаешь, как бывает в экстренных аварийных ситуациях? Я ненароком выдерну «шнур», а ты выдавишь мной стекло, — пытаюсь подняться на локтях, но Алекс тут же прижимает мои плечи к матрацу, ещё больше обнажая ряд ровных, белоснежных зубов. Глаза его блещут лукавством.

— Вот и лежи тихонько, пока я тебя раздену.

— Ты не умеешь раздевать, Волк-потрошитель… У меня скоро одежды не останется. Я испачкала твоё пальто.

— Я знаю.

Опускает указательный и средний пальцы в яремную ямочку на шее и нарочито медленно ведёт по вертикали вниз, раздвигая отвороты пальто на моей груди. Кожа под его тёплыми пальцами снова покрывается мурашками, дыхание сбивается, соски под соскальзывающей тканью затвердевают, превращаясь в оголенные комочки нервов.

— И твой шарф… — облизываю пересохшие губы, с глухим стоном выгибаясь навстречу его прикосновениям. Слегка шершавая ладонь, охватившая и мягко сдавившая полушарие груди, поползла ниже к животу, увлекая за собой волну едва уловимого трепета.

— Шарф я тобой пометил собственноручно. Никаких претензий не имею, кроме одной.

— Это какой же?

Не выдерживаю напряжения и ловлю его за запястье руками, фиксируя руку Алекса на развилке между ног.

— Ты набрала с собой много пижам, они не приветствуются в моей постели.

— Они приветствуются в моей!

— Хахаха! Со, ты теперь моя: со своей постелью, пижамами и со всеми тараканами разом взятыми. Если хоть одну наденешь, заставлю ходить голой по дому. Пижамы сожгу!

— Устанешь рубить дрова и кочегарить.

— Я согрею другим способом, — переводит на лицо осмысленный взгляд, убирая с моего лба спутанные пряди. Почему я раньше тебя не встретил?

— Чтобы гонять по дому голышом?

— И это тоже… — усмехается Волк.

— А что ещё кроме этого?

— Беги в душ, Софи. Пока я не передумал закрепить то, что начал…

София.

Если кто-то мне скажет, что утро добрым не бывает, я с удовольствием поспорю. Но только сегодня! А вот вчерашний вечер у меня был из ряда вон, насыщенный боевыми искусствами. В «кроватном единоборстве» Волк меня одолел за пару минут. Не оценил «вечерний» наряд семейной женщины. Проще говоря: не дал помечтать.

Выйдя из душа, воспользовалась недолгим отсутствием Алекса, надела хлопковые трусики с принтами хомячков, фланелевую тёплую пижаму в горошек и махровые носки в полосочку. Носки скорее для того, чтобы его лишний раз позлить. Ну нравится мне как он рычит, выглядя при этом слишком очаровательным засранцем.

Мой выбор, естественно, не приняли, свободу слова «придушили», причём долгим французским поцелуем. Применив захват с фиксацией, наглые руки раздели догола, не пощадив ни одну из личных вещей, сгребли в охапку и прижали спиной к тёплой мужской груди. Произвол! Но очень приятный, как не крути… Лопатками и попой ощутила мягкие волоски, аккуратно потерлась, пригрелась и уснула мгновенно, бессовестно обездвиженная его бедром.

Яркие цветовые пятна и неуловимые солнечные блики окончательно прогнали мой утренний сон.

Поворачиваюсь в постели, утыкаясь носом в подушку Алекса ещё тёплую и ароматную. Обнимаю её, глубоко втягивая мужской запах. Не сдерживаюсь, расплываюсь в улыбке, погружаясь всем телом в лёгкую эйфорию.

«Уже проснулся…» — отмечаю про себя, нежась щекой о хлопковую наволочку. — «Так рано и без эксцессов..? В чём подвох?»

В доме жарко. Откидываю в сторону пуховое одеяло, прислушиваясь к шорохам. В гостиной ни малейшего шума и никакого намёка на свежезаваренный ароматный кофе, зато за окном начал раздаваться настораживающий стук топора.

— Черт! — резко сажусь на постели, вспоминая наш вчерашний разговор. Неужели сжёг? Вот же ж, Алехандро Царевич! Покушения на мои любимые вещи ему дорого обойдутся!

С кровати слетаю пулей! Хочу посмотреть на горе-дровосека. Не найдя в шкафу ни одной своей пижамы, надеваю его свитер и сбегаю босиком вниз, распахиваю настежь входную дверь и ахаю с открытым ртом, натыкаясь взглядом на ошеломляющее зрелище.

— Красавчик… твою ммм…

Чертов паршивец за мгновение доводит моё сердце до аритмии. Кто бы мог подумать, что этот несносный, самодостаточный бизнесмен умеет не только делать деньги, трахаться как бог, но и рубить дрова? Ну точно не я! Нееет, он не дровосек, он настоящий повелитель топора… ох…