А еще через несколько дней на торжественном заседании Бакинского Совета Алеша Джапаридзе сделал доклад, посвященный итогам мартовских событий. Он говорил:
— То, что происходит сейчас, — это не результат разоружения отряда «дикой дивизии», в этой схватке решаются судьбы Закавказья: быть ли ему под властью беков и ханов… или же быть свободной частью революционной России. Если в этой борьбе победит Бакинский Совет, то это будет победой революции в Закавказье, и оно будет свободной частью Советской республики.
25 апреля 1918 года на заседании Бакинского Совета утверждается состав Совета Народных Комиссаров Бакинской губернии.
Это было примечательнейшее событие в истории революции в Закавказье: родилась Бакинская коммуна. Она просуществовала около ста дней, но потомки никогда не забудут этого героического периода, точно так же, как потомки парижских коммунаров до сих пор чтят подвиги своих прадедов.
Председателем Совнаркома и народным комиссаром по внешним делам был утвержден Степан Шаумян. Алеша Джапаридзе стал народным комиссаром внутренних дел, оставаясь одновременно на посту председателя Бакинского Совета.
В состав Совнаркома вошли также: Мешади Адизбеков — губернский комиссар и заместитель комиссара по внутренним делам, Иван Фиолетов — комиссар народного хозяйства, Мир Везиров — комиссар земледелия, Яков Зевин — комиссар труда, Григорий Корганов — комиссар по военно-морским делам, Нариман Нариманов — комиссар городского хозяйства, Надежда Колесникова — комиссар просвещения.
1 мая в газете «Известия Бакинского Совета» была опубликована декларация Бакинского Совета Народных Комиссаров. В ней указывалось, что Совнарком «будет теснейшим образом связан с Всероссийской центральной властью и будет проводить в жизнь, сообразуясь с местными условиями, все декреты и распоряжения рабоче-крестьянского Правительства России — Верховного Совета Народных Комиссаров… Одной из основных задач Бакинского Совета Народных Комиссаров будет установление возможно более тесной связи с центральной властью и возможно более тесного объединения бакинских рабочих и крестьянской бедноты губернии с рабочими и крестьянами всей России».
Трудная должность досталась Джапаридзе. Шутка сказать: народный комиссар по внутренним делам Азербайджана! Дома наедине с Варо Алеша, случалось, хватался за голову и комически восклицал:
— Вай-вай! Городская дума распущена, градоначальство и губернское управление упразднены. Распущена старая милиция, и начинается формирование новой, рабоче-крестьянской. Ко всем чертям полетели царские органы юстиции, и уже организовываются народные суды. Вчера в моем наркомате был создан военный трибунал. Да, вот еще: в моем подчинении и ЧК. Значит, я теперь и градоначальник, и губернское управление, и главный милиционер и… В общем, всемогущий владыка! И вас, гражданка Варо, я прикажу сейчас же арестовать и заточить в тюрьму за го, что вы до сих пор не накормили комиссара ужином!
Варо смеялась и тут же подавала мужу тарелку мамалыги и чай с сахарином. Пока Алеша торопливо ел, Варо внимательно смотрела на мужа. Боже, до чего же он исхудал, какой у него измученный вид!
Действительно, Алеше было нелегко, слишком тяжелая ноша легла на его плечи. Однако он не унывал и с упорством истинного большевика весь отдавался своим многочисленным обязанностям. Но врагов у него, пожалуй, было больше, чем обязанностей. Однажды дашнаки организовали злодейское покушение на его жизнь. Чудом уцелел он от пуль, но три красногвардейца, сопровождавшие Джапаридзе, были убиты. Случилось это 29 апреля 1918 года, то есть всего через четыре дня после назначения Джапаридзе наркомом внутренних дел, комиссаром Коммуны. Вместе с Алешей тогда находился его помощник, незабвенный друг Вано Николайшвили. Он-то, по сути, и спас Джапаридзе.
Как-то на очередном заседании Совнаркома Алеша, утомленный непосильной ношей обязанностей, попросил назначить ему двух заместителей. Заместителями наркомвнудела утвердили Азизбекова и Чикало.
Первое крупное мероприятие Бакинского Совнаркома — национализация банков. Советская власть нуждалась в деньгах, поэтому национализация банков имела большое экономическое значение. Конечно, эта акция не обошлась без сопротивления капиталистов. Управляющие банками отказались внести наложенную на них контрибуцию. Тогда Совнарком решил арестовать их. Эта мера привела к желаемым результатам: те выполнили требование о контрибуции.
Вскоре Бакинский Совнарком издал декрет о национализации недр земли, и в тот же день Совнарком РСФСР выделил сто миллионов рублей для вывоза нефти из Баку и выдачи заработной платы рабочим.
Неожиданно возникли осложнения. Из Москвы от Главконефти поступила телеграмма — национализация нефти откладывается. Все удивились. И Шаумян телеграммой сообщает Ленину о том, что Главконефть, «очевидно, не ведает, что творит. Национализация нефтяной промышленности и торгового флота, несмотря на голод, вызвала энтузиазм и повысила добычу нефти и вывоз… После того, что уже сделано и сделано очень хорошо, возврата быть не может… Прошу Вашего личного вмешательства для предупреждения тяжелых последствий для промышленности».
В. И. Ленин, Советское правительство поддержали бакинских большевиков. Неправильное распоряжение Главконефти было отменено.
Осложнения возникли и при национализации Каспийского торгового флота, который декретом Бакинского Совнаркома был объявлен «неделимой собственностью Российской Социалистической Федеративной Советской Республики». Против национализации флота выступила та же Главконефть. Снова Шаумян телеграфирует Ленину: «Теперь начинается такая же история с национализацией Каспийского флота. Телеграмма, полученная сегодня за подписью Мохровского, обнаруживает неосведомленность и непонимание. Покорнейшая просьба вовремя приостановить, чтобы не мешали нам работать».
Несмотря на важнейшие политические и экономические завоевания, положение Бакинской коммуны день ото дня становилось все хуже. Особенно плохо было с продовольствием. Запасов хлеба не было, и по карточкам населению выдавали в день по полфунта на человека, а потом — по четверть фунта. В отдельные дни и вовсе ничего не выдавали.
В этих чрезвычайно трудных условиях Алеше Джапаридзе поручается возглавить продовольственную директорию. Выбор пал на него не случайно. Об Алеше говорили: «Только он, кристально чистый и честный человек, энергичный организатор, может спасти положение».
Кому же, как не Алеше, возглавить продовольственную директорию?
Но Джапаридзе отказывался:
— Не сумею оправдать доверия. Да и сил не хватит.
Ему друзья ответили:
— Хватит сил. Оправдаешь доверие!
И не ошиблись. Алеша делал все, подчас, казалось, даже невозможное, чтобы облегчить положение города подвозом хлеба с Северного Кавказа и из Муганской долины. Из числа преданных революции рабочих и красноармейцев он сформировал особый батальон, на который была возложена уборка хлеба, заготовка и организация его вывоза. Создал также группы скупщиков хлеба и послал их в Ленкоранский, Джеводский уезды, на Северный Кавказ, на Волгу. До некоторой степени положение улучшилось. Но достичь основательного перелома в продовольственной проблеме все же не удалось.
Помощь пришла от В. И. Ленина. Вот какую радиограмму направил он в Баку: «Советом Народных Комиссаров постановлено: отправить немедленно водой из Царицына в Баку большую партию хлеба в распоряжение Бакинского Совдепа…» И это в то время, когда Россия сама находилась в тяжелом положении: буржуазия, контрреволюционные силы развязали гражданскую войну, началось вторжение интервентов. Конечно, в этих условиях Россия могла оказать помощь в очень ограниченных размерах.
Итак, народный комиссар внутренних дел, председатель продовольственной директории и, кроме того, председатель Бакинского горсовета. На эту должность Алеша был избран еще в январе 1918 года. Ему самому нелегко было разобраться в том, какая из этих трех должностей труднее. Но как бы ни трудны, ни обременительны были его обязанности, он считал себя ответственным за все дела, за которые брался. Вот почему, выступая на чрезвычайной конференции промыслово-заводских комитетов, Джапаридзе обращается к собранию с такими словами:
