Через пару часов после того, как меня посадили в камеру, меня навестила Мел. Альфа принесла мне пирожок и коробочку сока из автомата. Сказала, что это подарок от Билла, и спросила, все ли у меня хорошо. Подобная забота могла бы меня растрогать, не усматривай я за ней вполне конкретный умысел. Детективу Гаррису нужна была информация на кардинала, и, быть может, нужна сильнее, чем мне показалось поначалу. Быть может, он так заботился обо мне не потому, что я была связана с его прошлым, а по совсем другим причинам, мне пока неизвестным. Так или иначе, от еды я отказываться не стала.

— Когда я сидела в клетке в прошлый раз, меня кормили собачьим кормом. Это намного лучше, — поделилась я с Мел. У альфы резко поднялись брови, но она не стала ничего спрашивать. Подождав, пока я закончу с едой, и убедившись, что это не прибавило мне разговорчивости, она пожелала мне спокойной ночи и удалилась. К тому времени, как за окнами стемнело, из соседней камеры забрали подростка приехавшие за ним родители, зато вместо него привели троих подравшихся альф. От них разило агрессией, потом и свежей кровью, и я, чтобы хоть как-то оградиться от этих запахов, натянула себе на нос колючее одеяло, что лежало на моей койке. Они буянили допоздна, и я толком не спала, постоянно вздрагивая и просыпаясь от каждого громкого слова. А когда мне все же удавалось провалиться в сон, то мне снились какие-то погони, взрывы и раздавленные черепа, похожие на детские игрушки с липкой пастой внутри.

Утро не принесло каких-то разительных перемен. Состав в соседней камере снова обновился, но я уже перестала отличать одно лицо от другого. Со мной несколько раз пытались заговорить, но я упорно отмалчивалась, понимая, что разговоры эти ни к чему хорошему не приведут. Один из тех альф, которых доставили ночью, был особенно настойчив. Говорил, что я пахну как его сестренка, а потом, не особо стесняясь охранников снаружи, достал из штанов свой причиндал и начал надрачивать его, прижавшись всем телом к решетке, что разделяла нас. Я даже почти подумала, что полицейские вообще не собираются на это реагировать, но потом один из них неохотно поднялся и постучал дубинкой по решетке, пригрозив прогуляться этой же дубинкой любвеобильному альфе по спине, если тот не прекратит «портить воздух своей вонью». Тот прекратил, напоследок жестами изобразив, что и как хотел бы со мной сделать, а я в тот момент представила, как Йон отрывает ему голову, а я потом играю ею в футбол, и от каждого моего удара из нее плещется липкая игрушечная паста.

Детектив Гаррис объявился ближе к обеду. Он сменил костюм, побрился и вообще выглядел опрятнее, чем накануне. Заявил, что забирает меня, отдал какие-то соответствующие бумаги охране, и лично открыл дверь моей камеры.

— Прости, что задержался, пришлось уладить пару формальностей, — произнес он вместо приветствия. — Слышал, ночка была шумной?

— Терпимо, — пожала плечами я. — Куда вы меня ведете?

Он крепко держал меня за локоть, увлекая за собой по коридору, но я была более чем уверена, что нужный поворот в сторону общего зала мы уже пропустили.

— Кардинал так и не выдвинул обвинения, как мы и думали, — проговорил он, все еще смотря строго перед собой. — Сама понимаешь, хорошего в этом немного. Мне пока не пришел ответ на запрос твоих личных данных, но у нас уже нет времени ждать. Я видел аж две белые машины, припаркованные около участка. Возможно, просто совпадение, но я, честно говоря, в этом сомневаюсь.

От таких новостей у меня неприятно зашумело в ушах, и ноги отчего-то вдруг стали как ватные.

— Они ждут меня? — тихо спросила я.

— Почти уверен, — кивнул он. — И это лишний раз доказывает, что вы трое были не просто хулиганы, которые ради смеха залезли в его кабинет. Я уже говорил тебе, Хана, у меня есть чутье. — Он на пару секунд обернулся через плечо и постучал подушечкой пальца по своему носу. — Я сам, знаешь ли, не в восторге от того, что позволяет себе Церковь. Но нам очень редко удается… встать между ней и теми, кто против нее. Обычно эти несчастные просто исчезают в никуда, словно их никогда и не было. И я не хочу, чтобы ты тоже вот так исчезла. В этот раз я хочу успеть что-то сделать до того, как станет поздно.

С помощью электронного ключа он открыл большую тяжелую дверь, которой окончился последний коридор, и, выйдя через нее, мы оказались на подземной служебной парковке.

— Я особо не рассчитывал, что ты скажешь мне, где живешь, — проговорил детектив, снимая свою машину с сигнализации и открывая передо мной дверь заднего сидения. — Ведь так?

— Вы собираетесь просто увезти меня? — немного растерянно уточнила я. — Но как же…

— По документам все будет чисто, — отмахнулся он. — Я уже говорил тебе, иногда болтики просто выпадают из общего механизма, так случается. Мел обещала меня прикрыть, если что. Но нам нельзя терять времени. Официально тебя должны отпустить только через пару часов, и лучше, если нас здесь к этому времени уже не будет. Садись, Хана.

Я колебалась несколько секунд, но потом все же сдалась и нырнула в полутемный салон. Детектив закрыл за мной дверцу и, обойдя автомобиль, рядом за руль.

— Пригнись, пожалуйста, — попросил он. — Не хочу, чтобы тебя засняла камера на выезде. Чем меньше мы оставим следов, тем больше шансов, что нам удастся сбить их со следа.

Я послушно опустилась на пол между сидениями и, как могла, съежилась за ними, после чего он завел мотор и нажал на газ. Мы выехали с парковки спустя пару минут и углубились в город. Детектив не позволял мне высовываться еще довольно долго, видимо перестраховываясь, и когда наконец мне было позволено оглядеться, я с трудом могла сориентироваться, в какой части города мы вообще находимся.

— Прости, пока не придумал ничего лучше, чем привезти тебя к себе, — пояснил он, поймав мой взгляд в зеркало заднего вида. — Не на улице же тебя бросать без денег и телефона, правда?

— Я… не совсем понимаю, — честно призналась я. — Почему вы…

— Я знаю, что ты что-то скрываешь, Хана, — ответил он, качнув головой и повернув руль, чтобы войти в поворот. Автомобиль медленно полз по заставленным другими машинами улицам между рядов однотипных панельных многоэтажек. Судя по всему, это был один из небогатых спальных районов города, но точнее я сказать не могла. — Для меня ты не преступница, а ценный свидетель. И то, что кардинал отправил за тобой своих людей на официальных машинах Церкви, это только подтверждает.

— Они даже не пытаются прятаться, — пробормотала я, почти не веря своим ушам. — Неужели все настолько плохо? Как часто вы вообще… отдаете задержанных церковникам?

— Случается, — с неохотой признал детектив Гаррис. — Особенно если это касается… непристойного поведения или чего-то подобного. Для таких провинившихся у них свои методы исправления, ты сама знаешь.

— Знаю, — согласилась я, нахмурив брови.

— Мы можем держать у себя обычных… ночных бабочек пачками, но если среди них встретится бестия, сразу такой шум поднимается, будто это что-то совершенно из ряда вон выходящее. — Он снова бросил на меня короткий взгляд через зеркало, но ни единый мускул на моем лице не дрогнул, хотя в голове пронеслась мысль о том, что, видимо, это и было причиной, почему банда, крышующая район Ории, согласилась увеличить срок выплаты ее долга в обмен на предоставление помещения для работы своим девочкам. Одиночек отлавливали на улицах и устраивали им публичную порку — иногда почти в буквальном смысле слова. А то, что происходило за закрытыми дверями, как будто никого не касалось.

Меж тем детектив Гаррис наконец припарковал машину на крошечный свободный пятачок в конце улицы и заглушил мотор. Отстегнувшись, он обернулся ко мне и произнес:

— Я знаю, что у тебя нет причин мне доверять, Хана. Как и у меня. Но я пущу тебя в свою квартиру, потому что мне кажется, что ты заслуживаешь моего доверия. Я понимаю, что ты выгораживаешь своих друзей и нахожу это благородным, но иногда нужно уметь видеть цельную картину, а не только ее кусочек. Кардинал Боро могущественен и опасен, и в ближайшем будущем он может стать еще более могущественным и опасным, и это, скажу тебе откровенно, страшный сон многих — и людей, и бестий. И если есть шанс как-то это предотвратить…