— Вот честно не хочу гвозди в голову вбивать, — ответил Конхор, переведя, что ему преподнёс переводчик.

— Я другое имела в виду, — рассмеялась Алина.

— Знаю, — ответил Конхор. — Трудности перевода. Свои фразы, обычаи. Но это интересно.

— Не знаю. Вокруг столько происходит нового, что для меня перебор. Устаёшь от этого.

— Ты привыкла жить в городе и не выезжать. Да?

— Что-то вроде того.

— Поэтому тебе сложно, — сказал Конхор. — Мне нравится, когда можно путешествовать. Что-то новое узнавать, а не сидеть на планете, отдавая долги.

— И что значит «отдавать долги»?

— Семья, дети. Когда-нибудь придётся вернуться. Но пока я работаю на страну в космосе, отстаиваю интересы, то мне это не грозит.

— Так говоришь, как будто это что-то страшное.

— Страшное, — ответил Конхор. — Не для слабонервных точно.

Он как-то странно это произнёс. Алина не стала уточнять, чувствуя, что зашла на территорию, где ей не особо рады.

— А я когда-то хотела. Только жених не хотел.

— И такое бывает.

— Сейчас надо решить, что делать дальше. Хочется много всего попробовать, узнать, побывать, но страшно.

— А чего ты боишься? Всегда можно вернуться и начать сначала, если тебе что-то не понравится, — сказал Конхор.

— Это вы так привыкли жить. Я же привыкла, что выбираешь один путь и его развиваешь. Как в игре, вкачиваешь по максимуму.

— Игра. Сейчас на некоторых планетах они заменяют реальность. Там, где тяжёлые условия труда. Люди вечера проводят в игре с полным погружением. Прокачивают скилы, чего-то добывают. Делают всё то, что и в жизни. Но это подмена жизни. Я как-то попробовал. Мне не понравилось. Я лучше вложусь в жизнь, чем в иллюзию, — серьёзно ответил Конхор.

— Согласна с тобой. Это было сказано к примеру.

— Если разбирать пример игры, то даже там можно вернуться на старт и всё изменить. Выбрать другой путь развития. Так и в жизни.

— К этому сложно привыкнуть, — ответила Алина.

— Привыкнешь. Главное не бойся пробовать и начинать. Можно всю сидеть бояться что-то попробовать и сожалеть об этом. А можно попробовать и понять, что это и неинтересно вовсе. Тогда успеешь найти дело по душе. Или попробуешь и только тогда узнаешь, что это и есть твоё.

— Надо об этом подумать.

— У нас есть ещё время посмотреть, как всходит солнце. Хочешь?

— Давай, — согласилась Алина.

В жизни порой происходят случайные моменты, которые могут изменить всё в один миг. Алина это поняла, когда увидела вид сверху на Землю. В первый раз её привлекло внимание чёрное небо и звёзды, а сейчас именно Земля. Города светились яркими огнями. Где-то бушевала гроза и были видны разряды молнии. Со разных сторон к станции подлетали и отлетали корабли. Вблизи они напоминали монстров, а издали яркие точки, которые стремительно приближались или отдалялись.

— Почему я раньше этого не заметила? — спросила Алина Конхора.

— Внутренние камеры считывают твой интерес и его увеличивают. Например, твоё внимание привлёк вон тот корабль. Камера выделит его из общей картинки и приблизит к тебе, чтоб ты могла всё это рассмотреть более детально. Если не смотреть на панораму, то можно наблюдать за картинками, которые заинтересовали людей. Это тоже весёло, — пояснил Конхор. В чём заключалось веселье, Алина не поняла. Может переводчик перевёл криво.

В этот момент начало восходить солнце. Яркие лучи ослепили. Восход и закат — это всегда какое-то волшебство из детства. Тут же оно было так близко и ярко, что захватывало дух. Алина смотрела, как появляется из-за горизонта яркая полоска. Восход в космосе был в тысячу раз ярче, чем на Земле. Красиво и... И почему-то это вдохновляло. Вроде такое простое действие, а в душе появляется надежда, что всё будет хорошо. Что это не конец, а только начало. Всё было впереди. Несмотря на то что Алина находилась в космосе, она почувствовала опору под ногами. В душе появилась уверенность, которой так не хватало всё это время...

Они возвращались молча. Алина так устала, что то и дело боролась со сном. Конхор довёл её до палаты. Забавно было видеть, как она клевала носом всю дорогу. Хотя, Алина была ещё слишком слаба.

— Что нужно, чтоб корабли пилотировать? — спросила она.

— Здоровье, — ответил Конхор не задумываясь. — А потом уже всё остальное.

— Теперь я знаю, что делать дальше, — сонно улыбнулась Алина. — Спокойной ночи.

— И тебе лёгких снов, — ответил он. Пусть мечтает. Это лучше, чем грустить.

Конхор достал форму из шкафа. Вот и прошёл месяц. Он думал, что будет дни считать, а теперь даже с сожалением признавал, что наступил конец лечению. Всё начиналось как развлечение. Разговоры через переводчик. Посиделки в зелёном уголке и выходы в зимний сад. Разговоры про небо, другие планеты, про прошлое и будущие. Алина то улыбалась, то спорила, иногда смеялась, часто смущалось, когда он начинал её дразнить. Мягко, беззлобно. Они просто общались, коротали время между процедурами и ждали, когда организм придёт в норму. Алина много тренировалась, училась. Постоянно куда-то уезжала, но потом возвращалась, чтоб вновь составить ему компанию. Скромная, хорошая женщина, которая теперь мечтала и шла к своей мечте. Ему было интересно узнать, что из этого получится. Она вроде решила связать свою жизнь с космосом. Но для этого предстоял такой долгий путь, что Конхор сомневался, что у Алины что-то из этого получится. Он ей не говорил о своих сомнениях, поддерживал стремления. Это было лучше, чем видеть её грустной.

И вот наступил день отъезда. Сегодня ему сняли бинты. Теперь никто не догадается, что было применено запрещённое оружие. Если бы об этом прознал Земной союз, то его планете бы пришлось туго. Это дело просто замяли. Представили как несчастный случай. По документам он обжёгся хансаментами, которыми заправляли генераторы. Его состав был похож с нионтом, но были и небольшие различия по окрасу повреждённых участков кожи. Непрофессионал ничего бы не заметил. Только начальство решило перестраховаться. Тем более что министр всё оплатил.

От следов на лице и груди не осталось и следа. Новая кожа, выращенная из клеток Конхора, была идеально пересажена. Следы операции отшлифованы. Теперь только не будет бровей. И спереди образовалась небольшая залысина. Только Конхор никогда не носил длинных волос. Чего там переживать о небольшом пятне, которое половиной луны образовалось прямо над носом. Это мелочи.

А без Алины будет скучно. Он к ней привык. Привык разговаривать, касаться её руки как бы невзначай, и ловить её смущённый взгляд. Ладно, надо прощаться. Поразвлеклись и будет.

Она возвращалась с процедур. Пусть Алине и удавалось уже стоять самостоятельно, даже немного ходить, но ноги были ещё слабыми. Узнать в высоком мужчине Конхора было сложно, но она как-то поняла, что это он. Первое что сразу бросалось в глаза, так это выпирающие скулы, неестественно острые для человеческого лица и узкий длинный нос. Узкие губы, которые напоминали тонкую линию. Растительности на лице не было. Короткая стрижка открывала обычные уши со слегка отвисшими мочками ушей. Красавцем его точно было не назвать. Хотя, как посмотреть. Может для своих он выглядел эталоном. Алина каждый день собиралась прочитать про обычаи его народа, но всё время откладывала. То была нехватка времени, то банальный страх, что она разочаруется, прочитав что-то жуткое. Решив, что не стоит портить общение всякой жутью, Алина решила ознакомиться с обычаями позже.

Так как Дима сорвался и два раза пытался покончить с собой, его запихнули в капсулу с игрой полного погружения, чтоб он не смог причинить себе вреда. Там с ним занимался уже психолог, пытаясь вернуть смысл жизни. Марина проснулась. Они даже виделись, но она продолжала оставаться под присмотром Патрика в институте. Он боялся, что с ней повториться то же самое, что с Димой. Всё это время потребность в общении восполнял Конхор, с которым они болтали обо всем на свете. Он был интересным собеседником. Тактичным, весёлым и никогда не заходящий за рамки. Они как-то быстро определили список тем, которых не следовало касаться. Алине не нравилось рассказывать о родителях и друзьях. Он не горел желанием рассказывать о родине. Но ведь оставались ещё тысячи тем, которые интересно было обсудить.