Лукас посмотрел на Тадеуса Нортона, который промокал вспотевший лоб.

– А что он может сделать?

– Алоиз говорил, что он… проявляет интерес к девочке. Ну, ты понимаешь, о чем я…

– Нортон хочет заполучить эту женщину для себя? – спросил Лукас, продолжая говорить по-испански и глядя на Алису. Неужели она покраснела? Нет, должно быть, показалось.

– Да. И это лучший выход из положения. Мы ничего не платим, ты свободен, а о девочке позаботится адвокат.

Несколько долгих секунд Лукас молчал.

– Дед, мы заключили это соглашение по доброй воле…

– Не мы, а я, Лукас.

– Я собираюсь порвать этот контракт и дать женщине или адвокату столько денег, сколько нужно для выплаты задолженности. Она сохранит ранчо, а мы назовем это данью памяти умершего друга.

– Нет. Мы с Алоизом заключили контракт…

– Я все понимаю, но, черт возьми… Дед, пусть это будет актом благотворительности.

– Послушай меня, Лукас. Посмотри контракт еще раз – не будет свадьбы, не будет и платежа. Ранчо уходит с молотка.

Лукас почувствовал, как заболел и задергался его левый глаз. Еще бы – не спал, не ел…

– Ты не понял – я предлагаю сделать выплату в форме благотворительного пожертвования.

– Мне не нужна ваша благотворительность! – вдруг взорвалась Алиса Макдоноу.

Лукас уставился на нее во все глаза – неужели она понимает по-испански?

Вдруг в трубке снова раздался кашель, сильнейший кашель.

– Дед? Дед?

– Извините, принц Лукас, но ваш дедушка не может продолжать разговор.

– Что это значит? Что происходит? Кто вы?

– Я – сиделка, сэр… Матерь Божья! Una ambulencia, Maria. Rapidamente![5]

Разговор прервался. Лукас попытался взять себя в руки и резко развернулся к Алисе Макдоноу.

– Я все слышала, – сказала она. – Каждое слово. Я знаю испанский. Мне не нужна благотворительность, мне ничего не нужно от вас…

– Я должен немедленно вернуться!

– Отлично…

– Ты едешь со мной!

– Не валяйте дурака!

– У меня нет времени на споры. Дело необходимо уладить в любом случае, а я не могу остаться.

– Послушай, жалкое подобие человека…

Лукас провел с этой женщиной полдня, она по-прежнему оставалась для него незнакомкой, но он точно знал, как заставить ее замолчать. Что он и сделал.

Она отчаянно сопротивлялась, но потом тихонько застонала, и Лукас понял, что она сдается. Он отстранился и взял ее за плечи.

– Пойдешь сама или мне тебя нести?

– Вы не можете…

Лукас засмеялся, подхватил Алису на руки и вынес из дома.

Что дает право мужчинам вести себя подобным образом? Или это особый ген, превращающий мужчину в авторитарного негодяя? Неужели ученые до сих пор не открыли его?

– Эй! – в ярости закричала она. – Что вы себе позволяете?

Властелин Мира не ответил. Он просто продолжал идти к входной двери.

– Минуточку! Я говорю…

– Я слышу. – Лукас был уже на крыльце. Его появление приветствовал хор сверчков и древесных лягушек. – Ты орешь на тысячу децибелов, как тут не расслышать!

Старое деревянное крыльцо скрипело рассохшимися ступенями, когда он спускался. Куда он ее тащит? И вдруг ее осенило – в черный «кадиллак» Тадеуса.

Она брыкалась, ругалась, била кулаками по его груди. Но, похоже, ущерб от этого был не больше, как если бы она была комаром.

– Дьявол! Вы не можете так поступить!

Лукас поставил ее на ноги возле машины.

– Нортон! Ключи!

Алиса бросила отчаянный взгляд на адвоката, взиравшего на происходящее с открытым ртом.

– Тадеус! Сделай что-нибудь!

– Ваше Высочество! Величество! Я не думаю…

– Именно. Если бы думал головой, никогда не написал бы такой контракт.

– Я же говорил, это не я! Это адвокаты вашего дедушки: господа Мадейра, Васкес, Стерлинг и Голдберг…

– Дайте мне ключ, Нортон.

– Не слушай его, Тадеус!

– Она права, сэр. С юридической точки зрения…

– Он совершенно бесполезен, – констатировал Лукас, обращаясь к Алисе. – Его советы – последнее, что тебе поможет.

– А из-за вас я потеряю ранчо!

– Ты уже потеряла его, Алиса. Оно уже продано. У тебя нет на него прав.

Лицо женщины вспыхнуло.

– Если только я не выйду за вас замуж.

– Здесь у тебя ни единого шанса. Если ты надеешься, что я попадусь в ловушку…

– Это я попала в ловушку, а не вы! Я чувствую себя героиней плохого фильма: служанка и господин.

– Только главный герой – не я. Я отказываюсь исполнять эту роль. Что ж до служанки… Моего деда еще можно было обмануть насчет твоего… хм… целомудрия, но меня не проведешь.

Лицо Алисы залило краской.

– Мое целомудрие, есть оно или нет, – не вашего ума дело! Уезжайте, просто уезжайте. Забудьте, что вы вообще когда-либо были здесь.

– Именно этого я и хочу. Хочу уехать и никогда не видеть тебя больше.

– Так сделайте это.

– Не могу. Адвокаты моего деда написали этот чертов контракт потому, что он им велел. А теперь дед заболел. Он умирает! Он неспроста подписал этот контракт, и я должен если не выполнить его, то хотя бы найти выход из создавшегося положения.

– Но вам не обязательно тащить меня с собой.

– К сожалению, обязательно. Я уже все объяснил.

– Ничего вы не объяснили!

– Мы теряем время. Быстро в машину. Нортон, в последний раз говорю, дайте ключи!

– Тадеус, – в ее голосе была безысходность, – скажи этому маньяку, что он не может этого сделать.

– Этот маньяк – твоя единственная надежда.

– Я лучше все потеряю, чем выйду за вас замуж.

– Ты что, ничего не слышала? Никто не собирается жениться – я не собираюсь приносить себя в жертву на брачный алтарь.

– Жертва здесь я. Этот план, который придумал твой сумасшедший дед…

– Следи за своими словами. – Лукас встряхнул ее за плечи. – И не заступай за черту. На кону – Эль Ранчо Гранде.

– Тебе нет дела до моего ранчо.

– Здесь ты права. Но деду есть. В память об умершем друге. И решение вопроса – в моих руках.

Алиса не знала, как поступить: не поедет с ним – потеряет ранчо, а поедет… Вдруг это действительно ее шанс?

– Если я поеду с вами, что это даст?

– Я постараюсь убедить деда, что контракт невыполним, выпишу чек для покрытия задолженности, передам ранчо в твои ручки и постараюсь забыть, что мы когда-либо встречались.

– И вы сможете это сделать?

Лукас вовсе не был уверен в успехе, но было не время делиться с ней своими сомнениями.

– Да, – ответил он с убежденностью, которой вовсе не испытывал.

– И начнете с моего похищения?

– Ну, разве это похищение? В конце концов, разве ты не моя нареченная?

– Я вам – никто.

– Ты права. Мы теряем время, поэтому решай – едешь ты со мной или нет.

– Если я поеду с вами, – Алиса старалась, чтоб ее голос не выдал растерянности, – мы должны оговорить ряд…

– …условий?

Голос Лукаса был бархатистым, но в этот бархат было завернуто острое лезвие.

– Именно.

– Например?

– Вы будете относиться ко мне с уважением.

– Принято.

– Вы не будете прикасаться ко мне.

Лукас рассмеялся.

– Вы находите это смешным? Вы считаете, что можете… целовать меня, когда вам захочется?

– Это условие невыполнимо. И вообще – слишком много условий и оговорок. Едешь или нет?

По телу Алисы прошла дрожь. Ехать с ним – безумие…

– Нортон! Сам отдашь ключ или мне отобрать его у тебя?

Из темноты прямо в руки Лукаса упала связка.

– Время принятия решения, amada. Я уезжаю, с тобой или без тебя.

Алиса не могла пошевелиться, а Лукас уже садился за руль.

– Мне надо собрать вещи, – торопливо сказала она.

– Какие вещи?

– Зубную щетку. Одежду… – с отчаянием в голосе ответила она.

– Купишь все по дороге, я оплачу.

– Сумочка, кошелек, страховка. Паспорт!