– Итак, не зря я сомневалась. Ты печешься о своей репу…

– Дьявол! – рявкнул Лукас. – Нет! Я не хочу, чтобы па тебя навесили оскорбительный ярлык.

– Это очень любезно с твоей стороны.

– Пусть все думают, что ты моя невеста. Это обережет тебя от сплетен. Доверься мне, amada. – Лукас печально улыбнулся. – Сплетни и слухи легко переправляются даже через Атлантику.

– Хорошо, но…

– В конце этой истории мы просто скажем, что наша помолвка была ошибкой.

– Конечно.

Алиса кивнула и почувствовала, что на миг ей стало грустно.

Лукас тоже кивнул.

– Я пришлю Долорес, и ты скажешь ей, что тебе нужно.

– Все, – со смешком ответила Алиса. – Одежда. Зубная щетка. Расческа…

– Я обо всем позабочусь.

Его голос стал внезапно низким и хриплым. Алиса посмотрела ему в глаза, и у нее перехватило дыхание от того, что она в них увидела.

– Завтра я возьму тебя с собой, чтобы ты могла купить все, что захочешь.

– Я не могу…

– Конечно, можешь. – Он взял ее рукой за подбородок и провел большим пальцем по губам. – Я практически похитил тебя, а значит, должен много больше, чем поход в магазин.

– Лукас…

– Видишь, мое имя не такое уж трудное.

– Лукас… – Еще недавно она пылала яростью и ненавидела его, а сейчас не может не думать о том, что прочитала в темной глубине его глаз. – В самолете… Я думала…

Лукас притянул ее ближе.

– Я тоже.

– О… о нашей ситуации.

– Я тоже, amada. – Он лукаво улыбнулся. – Я думал о том, насколько я рад, что «условием» контракта мне в невесты не предписана женщина, похожая на невесту моего кузена Энрике.

– Но мы-то не помолвлены.

– Нет, а вот бедняга Энрике – да. – Улыбка Лукаса стала шире. – Его невеста весит больше, чем он.

Алиса рассмеялась.

– Не выдумывай!

– И у нее одна бровь. – Лукас провел по своему лбу черту, стараясь сохранить серьезность. – Одна толстая, черная бровь. Можешь себе представить? – Медленно и осторожно он привлек ее к себе. – А мне по контракту досталась красавица.

– Это ненастоящий контракт, – быстро напомнила Алиса.

– Конечно, нет. Но если бы он был настоящим…

– Он – ненастоящий, – снова сказала она, а потом встала на цыпочки и сама потянулась губами к его губам.

Поначалу его поцелуй был нежным, но обоим этого оказалось мало.

– Лукас, – прошептала Алиса.

Он застонал, крепче прижал ее к себе и углубил, ужесточил поцелуй, и Алиса отвечала ему со всей страстью. Руки Лукаса скользнули вниз по ее спине и легли на ягодицы. Он крепко прижал ее, чтобы она могла ощутить всю силу его возбуждения. Теперь он обращался с ней как с женщиной, а не как с хрупким стеклом.

В этот миг в дверь гостиной кто-то постучал.

Лукас поднял голову. Алиса все еще была в его объятиях, с глазами, затуманенными страстью, и губами, припухшими от его поцелуев.

– Сэр! Ваше Высочество! – Стук повторился. – Звонят из больницы. Ваш дедушка пришел в сознание!

Лукасу потребовалось несколько секунд, чтобы вернуться к реальности. Он ни о чем не мог думать, только о женщине в его объятиях. Женщине, околдовавшей его, хотя он и не знал, кто она – чародейка или ведьма.

Он опустил Алису на кровать, наклонился и еще раз поцеловал. Поцеловал основательно, как будто поставил тавро на ее теле. И на ее душе.

Когда он быстро вышел из комнаты, Алиса перекатилась на живот, обняла руками подушку, чувствуя, как кровь стучит в ушах. Ее губы еще ощущали прикосновение губ Лукаса, на коже остался его запах.

Если бы их не прервали, она бы уже принадлежала ему.

Застонав, Алиса зажмурила глаза и уткнулась лицом в подушку. Она не должна была ехать с ним. Ей необходимо покинуть это место…

Но… у нее нет денег. Нет паспорта. Она не взяла с собой ничего, кроме злости. Приняв душ, Алиса снова оделась в одежду, в которой проходила как будто целую вечность. К ней снова вернулся боевой дух.

Пришла экономка Долорес, чтобы узнать, все ли в порядке.

– Все нормально, – весьма резко ответила Алиса.

Она буквально разваливалась на части от усталости, а мысль о том, что она едва не сделала, сводила ее с ума. Но и уснуть тоже не могла, ходила по комнате, придумывая, что она скажет Лукасу, когда он вернется.

Она вспомнила ночь, когда умер Алоиз. Она стояла рядом с ним и не чувствовала ничего. Слезы пришли часы спустя, но плакала она о том, как могло бы все быть по-другому.

Наступил вечер, и Алиса стала беспокоиться о том, что же происходит в больнице. Она буквально видела Лукаса возле кровати, где лежал старик, которого он очень любит.

На смену вечеру пришла ночь. На черном небе сияли незнакомые созвездия. Адреналин, придававший ей энергии, вдруг испарился без остатка. Алиса разделась, бросив одежду где попало, надела белый халат, найденный в ванной комнате, и легла в кровать.

Из глубокого сна ее выдернул шепот:

– Лиса?

Она открыла глаза. Рядом с ней на кровати сидел Лукас. В лунном свете усталость и огорчение были отчетливо видны на его гордом, красивом лице.

– Прости, что так долго. Но мой дед…

– Он не?..

– Он жив, но…

Лукас замолчал и покачал головой. Не задумываясь, она подняла руку и погладила его по щеке.

– Мне так жаль.

– Спасибо.

Она молча смотрела ему в лицо, потом медленно приподнялась и потянулась к нему. Со стоном Лукас обнял ее и прилег рядом.

– Спи, amada, – прошептал он.

Алиса вздохнула, положила голову на плечо надменного, жестокосердого испанского принца и погрузилась в глубокий, спокойный сон.

Лукаса разбудила какая-то ночная птица, бодрствовавшая в зарослях жасмина.

Что это за кровать? Точно не его. И комната тоже не его. На мгновение он подумал, что он в Нью-Йорке, в своем пентхаусе.

И тут он почувствовал мягкое, теплое женское тело рядом.

Алиса!

Она лежала, забросив ногу на его бедро и положив руку на грудь. Ее голова покоилась на его плече, несколько шелковистых прядей упали ему на лицо и попали в рот.

Лукас закрыл глаза.

Ощущать ее было… великолепно. Потрясающе.

Но что он делает в ее кровати? Он помнил, как вернулся из больницы, измученный и огорченный. Было поздно. Слуги, даже Долорес, уже легли спать.

Он был рад этому, потому что Долорес часто дожидалась его, когда бы он ни пришел, – так повелось с юности, но этим вечером он был слишком измотан, чтобы разговаривать с кем-нибудь.

Он поднялся по лестнице, направляясь в свои комнаты, но замер на пороге гостевых апартаментов. Спит ли Алиса или бодрствует, размышляя о том, что могло бы произойти, если бы их не прервали?

Лукас думал об этом все время, даже сидя возле больничной койки, на которой лежал дед, и держа его холодную руку в своей.

Он зашел в свои апартаменты, разделся, не включая свет, долго стоял под душем, упершись руками в стеклянную стенку кабины.

Обновленный, если не духом, то телом, Лукас надел пижаму и лег в кровать, но сон не шел.

Он крутился и вертелся в кровати, пока его одеяло не стало выглядеть так, будто нерадивый бойскаут тренировался на нем завязывать узлы. Измучившись от бессонницы, он решил спуститься вниз в библиотеку и взять что-нибудь почитать.

Но ноги понесли его в другую сторону.

Куда, черт возьми, ты направляешься, Рейз? – спрашивал он себя.

Ответ был очевиден, особенно когда он замер у двери гостевых апартаментов. Он прислушался, потом посмотрел, не пробивается ли свет из-под двери. Тишина и темнота.

Просто уйди, уговаривал себя Лукас.

Но мысли мыслями, а рука уже повернула дверную ручку. Лукас открыл дверь, тихонько пересек гостиную и зашел в спальню.

Алиса спала на кровати с пологом, лунный свет падал на ее измученное лицо. Но даже сейчас она была прекрасна.

Сердце Лукаса зачастило. Ему хотелось разбудить ее, попросить прощения за все, объяснить, что там, в конюшне, он вышел из себя, извиниться за то, что принудил поехать с ним. А он именно принудил – у нее был такой же выбор, как у мыши в когтях кота. Единственное, о чем он не сожалел, так это о том, что произошло в комнате несколько часов назад. Он хотел ее. Она хотела его. Ее страсть, ее огонь лишили его остатков самоконтроля.