— Понял, барин!

— И называй меня просто Андрей!

— Понял, барин Андрей!

После светопреставления демоны начали разбегаться кто куда, через полчаса только крики раненых тварей и людей разрывали ночную тишину. Тучи и молнии исчезли одновременно с гигантской шаровой молнией, так что под светом луны можно было хорошо рассмотреть место побоища. Военные, оставшиеся только в начале состава все не спешили выходить из бронированных вагонов и даже по ком то постреливали из ружей и винтовок через бойницы, это дало мне время сходить в конец состава и посмотреть на пропекшуюся гору плоти поближе. Владимир увязался за мной, я его как мог убеждал что в кустах безопасно и демоны больше не вернуться, но я его понимаю, на его месте я бы один точно не остался.

А составу досталось сильно, последние вагоны, которые пропустила через свою пищеварительную систему гигантская тварь, выглядели как оплавившиеся куски металла, который от воздействия демонических кишков в нескольких местах даже просто потек, превратившись теперь в лужицы булькающей слизи, в которой медленно плавились колесные пары. Но кроме кислотного воздействия было и температурное, особенно сильно это было видно на колесной паре, торчащей прямо изо рта гусеницы. Судя по всему шар молний угодил в нее как в громоотвод и медленно прожаривали демоническую улику от рта до хвоста. Под конец улитка еще и взорвалась прямо по середине, теперь можно было посмотреть на ее внутренности не делая вскрытия.

— Все, сворачиваемся! Посмотрели и хватит! — в начале состава уже видны фигурки суетящихся солдат, да собаки служебные лают. Вылезли наконец храбрецы из своих нор… Вот только храбрецы оказались не настолько храбры, максимум на что их хватило — отцепить покореженные вагоны и все, дальше они предпочли скрыться за толстыми бронеплитами вагонов, покричав напоследок через громкоговорители, что поезд скоро отправляется и все желающие могут занять свои места, ну а кто не желает, те могут оставаться в тайге с демонами, искать их не будут и сразу запишут в съеденные. Своя рубаха как известно ближе к телу и умирать из-за какого-то мужичья никто не хочет!

— Небольшой сувенирчик на память! — отрываю кусок небольшого жвала у пасти улитки. — Держи Владимир! На память о посещении Сибири! Давай к вагону той же дорогой что и пришли!

Никто и не заметил нашего отсиживания в припутейных кустах, демоны разбежались сразу же как погиб их гигантский хозяин, а людям было не до этого. Разыскивать разбежавшихся мужиков по кустам и лесам никто и не собирался, пришлось нам самим выходить, меня конечно посещала идея остаться и закосить под сожранного демонами, но хорошенько подумав и приняв в расчет Владимира, который такому повороту точно не будет рад, пришлось все же вернуться в уже так надоевший вагон. Да и на поезде тупо быстрее!

Наше появление никто и не заметил, военные ка заперлись в бронированных вагонах, так по пустякам покидать их теперь судя по всему не собираются, никакого надзора над мужиками теперь и не было в помине, да и не хотели мужики никуда бежать, единственное чего хотели все — как можно быстрее отправится дальше.

Такую возможность нельзя было упустить, пока все забились в вагоны и молились, мы с Владимиром набрали много всякого полезного, штаны там новые, военные гимнастерки, сапоги военный, но эти все большие. Фляги и ремни. Похоже трупы никто убирать вообще не собирается, даже оружие собрать не уподобились! Винтовки и пистолеты пулеметы я брать не стал, а вот небольшой по местным меркам револьвер и кобуру какого-то офицера, которого за все время нашего путешествии я ни разу не видел, я все же прикарманил. SmithWessonна шесть патронов со странным названием “Pycckuú” на латинице занял место у меня под рубахой, как и пояс с кобурой. Рубище безразмерное и под ним можно спрятать парочку таких револьверов. Как показывает практика в дороге всякое может приключится и иметь на крайней случай аргумент в добрые десять миллиметров никому не повредит.

Протяжно загудел паровозный гудок, отдавая дань уважения погибшим…

Не знаю за сколько в моем мире можно было добраться на поезде от Москвы до Иркутска, но здесь это заняло двадцать два дня, большую часть из которых паровоз тупо стоял. После нападения демонов надзор ужесточился сам собой, теперь больше никаких прогулок на остановках, но не потому что нельзя, а потому что никто не хочет выходить из вагонов.

Единственная прогулка — до начала состава, к вагону с передвижной кухней. Теперь солдаты еду больше не разносят, приходится ходить самим. Я хожу за кашей от нашего вагона, поход к кухне это хорошая возможность узнать где мы и сколько нам еще ехать. Одна радость, кормить стали лучше, число едоков уменьшилось как минимум вдвое, вот теперь каждому по два куска каши и достается!

Мы медленно приближаемся к практически финалу нашего пути, скоро Иркутск.

Из паровоза я выпрыгнул прямо на ходу в самом начале пригорода, да и какой там у него был ход!? Выпрыгнул прямо на окраине Иркутска, солдаты о завершении путешествия трепались чуть ли не постоянно, так что узнать о приближении к главному городу Сибири не составило труда. Солдат в Иркутске ждала смена, дальше для нас будет сортировка и к окончательным точкам назначения крестьян повезут уже совсем другие части вооруженных сил АССК.

Хорошо выпрыгнул, вовремя, оказался уже в черте города, но все же еще не в самой оживленной части Иркутска.

— Ну здравствуй, родной город…

Такого разноса, устроенного председателем Альянса, Николай Анисимович Шелков точно не ожидал, он конечно подозревал что его вызвали не чай попить, а на ковер, но никаких серьезных грешков за собой припомнить не мог. Да и не такая уж он и важная птица, чтобы встречаться один на один с председателем, обычно Брежнеев общается только с главами братских кланов и до простого министра МВД ему нет никакого дела. Казалось бы, как может быть такое, что председателю Альянса нет никакого дела до министра МВД всего Альянса, но все было намного сложнее и власть Шелкова была чисто номинальной, клановые силы правопорядка подчинялись ему лишь формально и в большинстве случаев посылали в далекое пешее путешествие.

А тут еще и это странное поручение — сразу же после разноса отправится на Лубяную, ознакомится с материалами дела и с подозреваемыми. И Николай Анисимович был зол и раздражен, но причиной тому был не вызов на ковер и не новое уголовное дело под его личным надзором, а то, что в главную тюрьму города пришлось ехать не на личном автомобиле, который неожиданно не захотел заводится и остался на территории Кремля, а добираться пришлось на служебном, черном воронке, об удобстве поездки в котором и говорить было нечего…

— А это кто?

— Директор детского дома, товарищ Шелков — не часто здесь бывают такие высокопоставленные гости, даже совсем не бывают, внутренняя тюрьма на Лубяной не пользуется особой популярностью у власть имущих, может не хотят по неосторожности накликать беду и оказаться по ту сторону толстых прутьев решетки?

— Просто товарищ, без имен! И чего он говорит? — но этот посетитель не боялся поменяться с заключенными местами, он даже не боялся спускаться в святая — святых — нижние уровни, выход из которых для арестантов был всего один — на тот свет. Да и что там, большинство побывавших в этих камерах попали сюда благодаря именно ему, ну или его подписи на соответствующем документе…

Внутренняя тюрьма на Лубяной — типичная трехзвездочная гостиница, где уровень комфорта меняется с верху до низу. Это видно и по коридорам, чем выше этаж, тем лучше обстановка. На самом верхнем этаже ковровые дорожки и редкие решетки на окнах, но чем ближе к земле, тем меньше ковров и больше решеток, а ниже уровня земли начинается все самое интересное… И сейчас гость был ниже уровня грунта, называемом крысиным, а на этом уровне просто не предусмотрены окна, зато вместительность равна суммарному количеству всех этажей выше уровня земли.