— Видимо, мне бы следовало сказать «было очень приятно», но… сама понимаешь. Не было.

— Надеюсь, ты сдохнешь в аварии, — выплюнула она.

Грэф усмехнулся про себя, когда скользнул за руль и завел двигатель, глотая кровь, словно последний раз в жизни. Он был счастлив как никогда, когда увидел Джесси и её дурацкий дом в зеркале заднего вида.

Грэф вспомнил, где поворачивал, чтобы как-то выбраться из этого кошмара, и вскоре уже был на том самом чертовом шоссе, что заманило его в ловушку, и проехал мимо проклятой заправки. В этот раз он не сводил глаз с одометра и жал на акселератор. Если ДеЛориан [16]могла путешествовать сквозь время со скоростью восемьдесят восемь миль в час, то Пантера с легкостью могла вырваться из этой тюрьмы при двадцати. Он промчался мимо фигуры на обочине и сжал пальцами руль. Он сделает это! Десять миль, пятнадцать.

Олень! Тот самый гребанный олень выбежал с поля. Грэф ударил по тормозам, сворачивая в сторону, чтобы избежать столкновения. Машину занесло и на середине дороги ее развернуло на 180 градусов. И там, на границе света его фар, виднелись разрушенные очертания заправки, но ее не должно быть там.

Грэф выскочил из машины и погнался за оленем, чей зад резво перескакивал через стебли кукурузы при беге. Олени быстры, но вампиры быстрее, и уже через пять секунд он настиг эту тварь, схватил за шею, вонзил в нее зубы и разорвал горло, проливая кровь животного на сломанные стебли вокруг них. Когда олень перестал отбиваться, и в остекленевших глазах была смерть, Грэф отпустил его и ударил по голове.

— Чертов олень! — он ногой оттолкнул тушку в сторону и обеими руками пригладил волосы назад, затем встал, поправил одежду и составил новый список:

· до сих пор в ловушке;

· по-прежнему жажда крови;

· бездомный.

Джесси ни за что не позволит ему вернуться в свой дом. Он не просто сжег этот мост, Грэф взорвал его как в фильме «Мост через реку Квай» [17]. И ему совсем не хотелось пить кровь только что убитого им оленя. Он сплюнул, чтобы избавиться от ужасного привкуса. Это все равно, что пить прокисшее молоко, смешанное с мочой.

Он выбрался из канавы на обочину и пошел обратно к машине. Она терпеливо ждала, как лошадь в вестернах. Грэф погладил капот и забрался внутрь. Ему следовало бы высунуться из двери, вдавить педаль газа и проехать по собственной голове. Уж лучше так, чем возвращаться к этой гарпии и ее дому ужасов.

— Эй! — позвал кто-то. Он поднял голову и увидел тощую, как щепка, девушку, одетую в обрезанные джинсы и слишком обтягивающую майку с розовой надписью «ШИКАРНАЯ» на всю грудь.

В этом городе одни убогие? Он кивнул ей, и женщина смело подошла к пассажирской двери и, открыв ее, села в машину. Она взглянула на его окровавленную рубашку и побледнела.

— Что с тобой случилось?

— Я сбил оленя, — ну, это была почти правда.

— А по машине не скажешь, что ты сбил оленя, — с сомнением произнесла она. — На ней нет ни царапины.

— Ну, она покрыта толстым слоем сплава свинца. Очень прочная, — солгал Грэф.

Девушка купилась и не стала волноваться по поводу была ли то его кровь или нет.

— Ты тот самый новенький?

— А слухи быстро расползаются… — нахмурился Грэф, глядя, как она достала из кармана косяк с марихуаной и закурила. — Может, не будешь здесь курить? Травку в смысле?

— А у меня больше нечего курить… — произнесла она, скользя зажигалкой по V-образному вырезу своей майки. Если бы у нее там была большая ложбинка, то это выглядело бы сексуально. — А у тебя?

— В кармане, — он кивнул в сторону куртки.

Девушка не отрывала от него глаз, пока поднимала одежду с пола.

— Кожа. Круто.

— Да, именно поэтому я купил ее. — Боже, могла ли она быть ещё более предсказуемой? Если бы он не был в ловушке в этом чертовом городишке, и если бы ее не стали искать, он бы набросился на нее две минуты назад. А впрочем, может, никто и не будет ее искать. — Как тебя зовут?

— Бекки, — она закрыла глаза, вдохнув запах из открытой пачки сигарет.

— Бекки? — усмехнулся Грэф. Это определенно его счастливая ночь. Если ему повезет еще больше, он пролетит вниз по лестнице и сломает себе шею. — Бекки Дерека?

— О, да, не сомневаюсь, ты всё обо мне слышал, пока гостевал у злобной ведьмы, — кивнула она.

— Недолюбливаете друг друга, а? — что собственно и неудивительно. Не многие женщины порадуются, если их мужья будут крутиться возле бывших подружек. Но в Бекки было что-то отталкивающее. Пожалуй, это было вызвано тем, что она посылала азбукой Морзе сигналы типа: «Я на всё согласна». Наверняка, в этом городе плохая репутация была не только у Джесси.

— Неужели она не рассказывала тебе весь тот бред, который говорит обо мне в течение нескольких лет? — она медленно вытянула сигарету из пачки. — Хотя, знаешь что? Я не хочу говорить об этом. У меня не было настоящей сигареты пять лет, и я собираюсь насладиться этой.

Несмотря на то, что ему нравилось сидеть в своей машине всю ночь, пока эта драгоценная женщина несла чушь о своих врагах и выкурила все его сигареты, Грэф прочистил горло и спросил:

— Так где тебя высадить, Бекки?

Она застонала с выражением полнейшего восторга на лице, выдыхая идеальные колечки дыма изо рта.

— Ага, — ответила девушка, приходя в себя. — Можешь высадить меня у «Джун».

— «Джун» находится в противоположном направлении, — отметил Грэф. — Что ты здесь делала?

Она пожала плечами, делая ещё одну длинную затяжку.

— Хотела посмотреть на заправку.

— Рискуя быть убитой монстром? — Грэф осторожно тронулся с места, подавляя тошноту. Он думал, что был так близок. Полагал, что будет свободен. А теперь отправляется обратно в тот ад, из которого так стремился сбежать.

— Я должна была проверить, солгала ли она, — фыркнув, произнесла Бекки. — Она несет всякий бред, чтобы привлечь внимание Дерека. Она единственная в городе, на кого Ононападало больше одного раза. Монстр оставляет в покое всех, кто подвергся его нападению и выжил.

Грэф кивнул, делая вид, что сочувствует. Как и Джесси, она была надоедливой, но он без сомнений предпочел бы трех Джесси вместо одной Бекки.

— Значит она раньше врала о нападавшей на неё твари?

— Она утверждала, что Ононедавно утащило несколько куриц, но насколько я знаю, она и сама могла убить их. Все только подлизывались к ней из-за этого. Но сейчас народ начинает приходить в себя, — она стряхнула пепел с кончика сигареты в окно. — Люди в городе больше не могут терпеть эту драму. Ей лучше не высовываться.

— Значит, на тебя Оноуже нападало? — он попытался рассмотреть выражение ее лица, но угроза демонического оленя, бросающегося под капот машины, заставляла его смотреть вперед.

— Неа, — она выдохнула длинную струю дыма.

— И ты рисковала собственной жизнью, идя сюда? Просто, чтобы доказать, что Джесси не права? Если ей всё равно никто не поверит, в чем смысл? — у Грэфа были свои соображения по поводу ее пребывания здесь, на окраине города. И было предчувствие, что она не единственная, кто делает это.

— Я проверяла, — призналась Бекки, фактически рискуя быть обличенной им во лжи, сказанной ею ранее. — Время от времени, я проверяю.

Он пробыл здесь только один день, но уже проверил преграду, держащую его здесь.

— Кому-то удавалось выбраться отсюда раньше?

Девушка сделала еще одну затяжку.

— Мнения расходятся, — теперь, когда он был у неё на крючке, она не спешила, медленно и вульгарно выдыхая дым. — Был один парень, который выбрался. По крайней мере, я думаю, что у него получилось. Примерно через месяц после того, как мы все застряли здесь, он забрался в машину и укатил, оставив после себя только след от бензина. Некоторые думают, что он сбежал, другие считают, что заехал на поле и покончил с собой, — Бекки сделала очередную затяжку и серьезно добавила: — Но если он сделал это… почему мы до сих пор не нашли его машину? — она аккуратно затушила оставшуюся половину сигареты. — Приберегу ее на потом.