Как я уже упоминал, юг Африки нужен нам не сам по себе. Нет, он очень даже ценен, конечно, и с этим никто и не думает спорить. Если одну только субтропическую зону рассматривать, так она по площади с Испанией сопоставима. Заполучить на халяву вторую Испанию — поди хреново! Наташка облизывается на подходящий климат — всё, что растёт в Испании, будет прекрасно расти и в субтропической зоне Южной Африки. Как не будет хватать земли в метрополии — сколько угодно народу можно будет туда сплавить, в том числе и такого, которому тропический климат не очень-то подходит — те же лузитаны, те же веттоны, те же кельтиберы. И всей этой переселившейся на Капщину прорве народу голодать там уж всяко не придётся — хватит на ней и земледельческих угодий, и пастбищ для скота, и дичи. Серёга же в гораздо большей степени пускает слюну на прилегающую тропическую зону, особенно повосточнее, к северу от верховий реки Оранжевой. Там, он говорит, прямо кладезь полезных ископаемых — и железо, и хром с марганцем, и алмазы, и уран, и уголь. И это только самое основное, а так — его послушай, так легче перечислить, чего там нет. Нефти разве что только с газом там в натуре нет, а всего остального — полно, хоть жопой жри, как говорится. Да и низовья этой крупнейшей южноафриканской реки тоже ископаемыми ништяками как-то не обделены — к югу от них крупное месторождение медной руды, к северу — менее знаменитые, чем из Кимберли, но тоже хорошо известные алмазы Намибии. Даже в самих речных наносах хватает и алмазов, и золотых россыпей, так что есть от чего возбудиться предрасположенным к "золотой лихорадке". Я же считал и продолжаю считать, что реально на драгоценностях богатеют не старатели, а торгаши.

Вот промышленные алмазы — другое дело. Когда-нибудь у нас дойдут руки до добычи и выплавки вольфрама. Прежде всего это быстрорежущая сталь, инструмент из которой повышает производительность станочной обработки металла на порядок. Но и это не предел. Добравшись затем до кобальта, можно будет замахнуться уже и на твёрдые сплавы, которые повысят производительность металлообработки ещё в несколько раз. А чем затачивать прикажете твердосплавный инструмент? Прежде всего корундом, конечно, но после него неплохо бы и на алмазном круге режущую кромку довести. Невзрачное и не имеющее ни малейшей ювелирной ценности мелкое и грязное алмазное крошево — как раз и есть те самые промышленные алмазы. Без которых, кстати, и бриллианта ювелирного не будет — чем ещё прикажете огранивать минерал, твёрже которого в природе нет вообще ни хрена? Но это когда руки до вольфрама и кобальта дойдут, пока же алмазный абразив для нас не актуален. Не актуальны пока-что и прочие полезные ископаемые, которых за глаза хватает испанских, марокканских и кубинских, да и сельскохозяйственные угодья — ну, не такой у нас ещё избыток населения, чтобы без Южной Африки не обойтись. На далёкое светлое будущее — не откажемся, конечно, но до него ещё дожить надо. Пока же мы имеем цели понасущнее, среди которых — добраться наконец до ништяков Востока напрямую, то бишь в обход гребипетских Птолемеев, которые уселись на кратчайшем маршруте, и хрен бы с ними, если бы они только пошлины грабительские драли, но они ж ещё запрещают и не пущают. Ни себе, ни людям, короче.

Аналогичную задачу решали в нашем реале португальцы, когда путь через Суэц преградила Блистательная Порта османов, и Васька Гамский, первым достигший Индии в обход Африки, был далеко не первым, кто пытался это сделать. Но у Васьки Гамского был на дворе излёт Средневековья, а у нас — махровая Античность, и возможности далеко ещё от античных не ушли. Риска же такого, на который шли от лютой безнадёги португальцы, мы позволить себе не можем, и поэтому нам нужны на южном маршруте промежуточные базы, эдакие "аэродромы подскока". Самой ключевой из этих баз на пути к Индии как раз и должна стать южноафриканская Капщина.

Но и эта её функция промежуточной базы, ради которой мы весь сыр-бор с ней и затеяли, пока-что ещё вилами по воде писана. И сама южновфриканская колония ещё не такова, чтобы принять, обслужить и пополнить припасами серьёзную экспедицию — ей до этого ещё расти и расти, и мореманы наши ещё не настолько в подобных вояжах опытны, и корабли у нас ещё не таковы, на которых есть смысл соваться в Индийский океан. Мы же не тот Васька Гамский, чтобы после рискованного, но оптимального по ветрам броска через Южную Атлантику продираться против ветров и течений вдоль восточных берегов Африки. Мы и дальше по ветрам планируем, а это уже второй такой же бросок, который без отдыха и полноценного техобслуживания, да ещё и на модификациях по сути дела тех же античных корбит, был бы уже явным перебором. Да и времени у нас на такое плавание пока нет, а посему мы и не сходим с ума, а возвращаемся, пользуясь попутными ветрами и течениями, вдоль западного африканского берега до дому, до хаты. Как говорится, надо и меру знать. Теперь ближайшая задача — закольцевать этот южноатлантический маршрут, дабы колонии на нём оживлялись и развивались не только экспедициями Тарквиниев, но и частной инициативой относительно мелких морских торгашей. И для этого в идеале так и напрашивается ещё одна промежуточная база.

Берег Скелетов мы, естественно, забраковали сходу — на хрен, на хрен! Он ведь не зря так обозван, верно? Правда, Ефремов в "Лезвии бритвы" и там в прибрежном песке хренову тучу алмазов понамешал, но он же там и флот Неарха утопил без пощады. Я ведь об этом упоминал уже, кажется? Но если чуть севернее устья Оранжевой их подтверждает и официальная карта полезных ископаемых, то ещё севернее, вдоль побережья Намибии, проверять Ефремова как-то не хочется. Множество кораблекрушений и без неарховского флота вполне реальны — подводные камни, ночной туман и не столь уж редкие шторма не способствуют безопасной навигации. А на берегу — пустыня Намиб, абсолютно безводная. И хрен ли толку с того рыбного изобилия в море и с тех многочисленных морских котиков на берегу, когда без воды и не туды, и не сюды? К счастью, наш запас пресной воды был вполне достаточен, и мы могли позволить себе вставать на ночь на якорь, не рискуя без необходимости наскочить в темноте и тумане на риф. Естественно, подальше от берега с его немилосердным прибоем, насколько хватало длины якорных канатов. Когда дойдут у наших руки до алмазов, то хватит им и наносов Оранжевой и вблизи от неё, а перестанет хватать — проще будет добраться до Кимберли. Ну и нахрена нам сдалась эта пустыня?

Вот севернее её — уже веселее. В смысле — зеленее и водянистее. Правда, не так, чтоб очень уж — климат у самого океанского побережья хоть уже и не пустынный, но один хрен ещё засушливый из-за холодного Бенгельского течения. Из-за него же и эти ночные туманы, уже не такие густые, как у берегов Намибии, но достаточные, чтобы пережидать ночи на якоре. Серёга говорил, что в Анголе, в отличие от Намибии, они только зимой, но нам от этого было мало радости, потому как в Южном полушарии на дворе как раз зима и есть. То бишь с одной стороны означенное течение нам помогало, облегчая нам движение днём и волной, и ветром попутных румбов, но с другой — тормозило нас этими грёбаными туманами, из-за которых стрёмно двигаться ночью. Чтобы не страдать от них впредь, надо рекомендовать нашим мореманам на будущее сразу же от Кейптауна брать курс мористее, дабы не бояться близости берега с его мелями и рифами. Нам, к сожалению, приходится терпеть все эти неудобства в исследовательских целях. Мы — первые, и именно нашему главному навигатору выпало составлять перипл плавания в этих водах, который должен будет облегчить жизнь нашим последователям. Ну, строго говоря, абсолютное первенство за финиками фараона Нехо, но они то ли не оставили после себя вменяемого перипла, то ли Карфаген не смог его заполучить, то ли он настолько засекречен, что и моему тестю, не последнему в Карфагене человеку, а члену Совета Ста Четырёх как-никак, добраться до него не удалось. Это при том, что перипл Ганнона Арунтий для нас таки раздобыл, и он должен здорово облегчить нам дальнейшее плавание где-то от берегов Камеруна.