Зато и того, и другого нам предлагалось, что называется, от пуза. Риса четыре мешка сторговали и ягод шесть больших корзин, отдав за всё ещё одну нитку бус и шесть ленточек. Тут нарисовался, вызвав наш смех, смывшийся парень, который, как оказалось, сбегал за пожитками, и теперь предстал перед нами во всём своём пернатом облачении, с луком, стрелами, палицей и плетёной из прутьев дорожной котомкой. Типа, теперь готов хоть к чёрту на рога. Я указал ему место рядом с девками, которое он и занял, а мы начали выторговывать образцы тутошней керамики. Горшков с лепным орнаментом нам охотно продали десяток за столько же ленточек и две нитки бус. Труднее оказалось сторговать два горшка в скульптурном стиле, которых нам поначалу продавать не хотели, хоть мы и удвоили предложенную сперва цену — то ли в самом деле ритуальные они у них какие-то, то ли трудоёмкость их изготовления для них велика. Хотя и обычный-то горшок лепить пишется с мягким знаком, если врукопашную, то бишь без гончарного круга. Но не зря же умными людьми сказано, что то, чего нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги. Ну, по их меркам, по сравнению с нашими весьма относительным. Два стальных рыболовных крючка привели их в состояние глубоких раздумий, а маленький бронзовый колокольчик сломил их упрямство окончательно. Подозреваю, что они на полном серьёзе приняли его за магический инструмент сродни их шаманским бубнам и погремушкам. Ну, нам-то без разницы, главное — заполучили желаемое и спасли Серёгу от вполне реального съедения заживо дома. Точнее — от выедания мозга. Нам ли Юльку не знать?

Главное чудо в перьях зыркало по сторонам, чего бы нам ещё такое впарить за наши ништяки, но больше нам, собственно, ничего здесь нужно не было. Поэтому решили сделать перерывчик — ему помозговать, может ещё чего интересного у себя найдёт, а нам ноги размять, да осмотреться. Припомнился и энтузиазм завербованного нами парня, и как раз кстати, потому как захотелось разузнать, где и на чём у них растут понравившиеся нам рис и ягоды. Володя вспомнил наташкины пояснения, что рис — практически самая трудоёмкая в возделывании из зерновых культур, а эти гойкомитичи как-то не похожи на готовых вгрёбывать как папа Карло китайцев. Словом, у нас возникло подозрение, что он у них такой же халявный, то бишь дикорастущий, как и тот чёрный североамериканский. А нашим колонистам на Кубе такая халява разве повредит? Как раз лагуна Гуантанамо, на берегу которой Тарквинея и основана, плавно в пресноводные болота переходит, где так и напрашивается обзавестись собственными зарослями дикого риса. Ну и ягоды эти тоже захотелось в естественной среде обитания увидеть, дабы знать поточнее, где их косточки сажать. Млять, язык жестов, не общепринятый между тутошними племенами, а вот такой, импровизируемый сходу — это что-то с чем-то! Хотя не уверен, что в данном случае нам сильно помогло бы и знание общепринятого — вряд ли он заточен под то, что "все знают и так". С большим трудом, но кое-как мы всё-же растолковали завербованному парню, что именно нас интересует, но на этом все наши трудности, собственно, и закончились. Как только он въехал, он показал нам всё.

Рис, как мы и подозревали, рос прямо в протоке, да такими зарослями, что хоть серпом его жни — густота их оказалась едва ли меньшей, чем на искусственных заливных полях нормального китайского культурного риса, как мы их себе представляли. Жатку, конечно, тут хрен применишь, тут только с лодки урожай собирать, как эти красножопые и делают, ну так зато ж халява. В простейшем варианте — вообще тупо собирай урожай, да не особо старайся весь собрать, дабы недобранного как раз на самосев и хватило. Правда, если сортность какая-то интересует, то собирать урожай надо тщательно весь, самосева означенного не допуская, а сортируя собранное зерно — лучшее на семена, остальное на жратву, ну и отобранные семена сеять. Пожалуй, мы в Тарквинее так и сделаем — зерно переберём и посеем в болотах то, что покрупнее, и похрен, если такого окажется немного, а из оставшегося после отбора семян обычного плов сварим — ага, с агути или с игуаной или с кайманом каким-нибудь зазевавшимся. Сразу таким манером и селекцию начнём.

Ягоды же, как и думалось Серёге, оказались с пальмы. Растут они на ней не гроздями, а по одной, но до хрена в ряд на одной общей веточке, и таких веточек на одной общей ветке — густое скопление. Правда, чтобы добраться до него, надо влезть на пальму. Можно в принципе и прямо на ней ягоды собирать, но чингачгуки этим не парятся, а тупо подрубают прямо всю ветку каменным топориком, доламывают и сбрасывают на землю, а там уж бабы ягоды с тонких веточек собирают в корзины. С хорошей большой ветки как раз корзина, кстати, и вполне может набраться, а таких веток на пальме не одна, хоть и не все в одинаковой степени созревания. Асаи это или не асаи, только Наташка нам скажет, когда мы образцы ей привезём, а нам не шашечки, нам ехать. Пальмы же растут, конечно, на берегах проток, но не сильно от них удаляясь и явно предпочитая пойму. Насколько они требовательны к дождям, хрен их знает, тут-то климат экваториальный, и амазонские леса не зря называют дождевыми, но надо пробовать. Если акклиматизируется на Кубе с её сезонным климатом — хорошо, если нет — поищем поближе к ней. Вроде бы, настоящая асаи и в Венесуэле растёт, в пойме Ориноко уж точно, потому как именно там араваки и будут своё бухло из её ягод делать, а там климат посезоннее амазонского, и если на Кубе не приживётся эта — может прижиться та. В любом случае надо пробовать…

После возвращения с "экскурсии" мы уже чисто из вежливости ознакомились с предложенным нам дополнительным ассортиментом. Он был весьма убог и абсолютно нас не интересовал, но красножопым настолько хотелось впарить нам хоть что-то, а точнее — выторговать у нас побольше ножиков и крючков, что мы пошли им навстречу, выдвинув другое предложение — образцы их оружия. Луки со стрелами, палицы, копья и их боевые вёсла, которыми они и на долбдёнках своих гребут, и в стычках их применяют в качестве эдакого двуручного меча или бердыша. Это, конечно, вывалило их в осадок, и нам стоило немалого труда растолковать им, что нам нужно только несколько комплектов, продажа которых едва ли заметно ослабит селение. Подобная сделка всё-же выглядела в их глазах беспрецедентно, и главнюк колебался, но нам было чем его додавить. Ещё одно бронзовое зеркальце и ещё пара колокольчиков — вот, собственно, и вся цена вопроса.

Закончив торговлю, мы начали свёртываться. Главнюк прозрачно намекал, что неплохо бы задержаться у них дней эдак на несколько, но в наши планы это не входило, и мы включили непонятливых. Во-первых, как я уже говорил, не стоило давать им время для входа в соблазн, обоснования для масс, сговора между ними и планирования операции "Раскуркуливание чужаков", а во-вторых, как тоже уже говорил — мы и так сделали крюк, которого не планировали исходно. Сделали не зря, даже одни только тутошние сладкие и не горчащие ананасы уже его оправдывают, а всё, что сверху — дополнительный бонус, но чем больше времени мы теряем по дороге в Тарквинею, тем меньше его у нас остаётся для наших кубинских дел, которые всё-таки поприоритетнее. Поэтомы мы не мешкали, а все свои приобретения тутошние погрузили на лодки, погрузились сами, да и отплыли на свои суда, на палубе которых ощущали себя если и не ловчее, то уж всяко увереннее. Впрочем, не стоило затягивать якорную стоянку и на них…

Земля уже скрылась за горизонтом, когда наши мореманы вдруг спохватились, что воды на борту мало, и надо бы пополнить. Навигатор развёл руками, и мы вместе с ним рассмеялись, давая отмашку на заполнение всех пустых амфор забортной водой. По делу воды у нас было достаточно, но разве в этом суть? Самой главной из всех здешних достопримечательностей является само Пресное море, но кто же в Тарквинее поверит в это невиданное чудо, если не предъявить неопровержимых вещественных доказательств?

В нашем современном мире нефть не зря называли кровью экономики. Выжить без неё кое-как и, пожалуй, не всем, ещё можно, а вот жить всем и полноценно — никак не получается. Если без воды совсем уж и не туды, и не сюды, то без нефти можно и туды, и сюды, но недалеко. Не поедет машина без бензина или солярки, а паровозную топку углём или дровами кочегарить много ли желающих? Полноценная жизнь в нашем современном понимании — это прежде всего удобства, а удобнее жидкого топлива никто ещё пока-что ничего не придумал. А в качестве сырья для его получения никто ещё не нашёл лучшего природного ресурса, чем нефть. Вот кончится она в таких местах и на таких глубинах, где её энергетически рентабельно добывать на топливо, и вместе с ней кончится счастливая жизнь нашей современной цивилизации. В смысле, жить-то будем, вот только не все, и даже будем жить лучше, вот только тем более не все. Бензиновый движок будет работать и на спирту, а дизель — и на растительном масле. Доводилось мне читать упоминания и об экспериментах с сельскохозяйственными культурами, генной инженерией доведёнными до способности вырабатывать аналогичные нефтяным углеводороды, которые можно уже переработать на привычные бензин и солярку. Но это ведь что значит? Что теперь топливо будет не на халяву из-под земли качаться, а честно выращиваться, занимая часть посевных площадей. То бишь, чтобы цивилизация в целом продолжала ездить и обеспечивать себя энергией, кому-то придётся меньше жрать. Чёрной Африке, например, размножившейся до полной неспособности себя прокормить и давненько уже подсевшей на европейскую и американскую жратву. Пока в цилиндрах движков сгорает дешёвая нефть, Западу как-то хватает ещё жратвы и на себя, и на Африку, но когда горючее придётся выращивать, то станет уже не до благотворительности. Сильно ли это отразится на питании самого Запада или не очень, вопрос дискуссиооный, а вот Африке точно придётся класть зубы на полку, пока не приведёт число едоков в соответствие со своей кормовой базой, и это — в лучшем для неё случае. Вот к такой в общих чертах ситуёвине медленно, но неуклонно двигался наш современный мир в последние годы нашего пребывания в нём…