— Дима… — тихо произношу и направляюсь на шелест падающих струй.

Мощная гора мышц неподвижно застыла под колючими каплями. Ни единого движения. Тело будто окаменело. Демон упёрся ладонями и лбом в холодный кафель перед собой. Казалось, даже не дышит. Слушает своё сердце? Что творится у него внутри? Почему стоит в полной темноте? Дима настолько погрузился в свои мысли, что не заметил моего присутствия. Приоткрываю шире дверь и впускаю нетерпеливый поток света в эту гнетущую тьму. Он резко среагировал и обернулся. Вперился сосредоточенным взглядом и молча изучал эмоции на моём озадаченном лице, постепенно пробираясь в мою голову, я же застыла, как вкопанная. Каждая клеточка затёкшего тела дрожала под его пристальным вниманием. Этот проникновенный взор разгонял по моим тонким венам бешеными потоками закипающую кровь, гипнотизировал меня, распаливая сильное желание жить только им одним…

Молча упиваюсь красотой его сильных рук, которых касался световой луч, просачиваясь сквозь щель приоткрытой мною двери. Свет спорил с тенью между его пальцев, очерчивал края ладоней, касался напряженных бицепсов, переливался и поблескивал в огромных бусинах воды, покрывающих его идеальное тело, придавал облику мужа ещё более мужественный и грозный вид. Его хмурый профиль, прорисованный до мельчайших деталей и чёрточек, завораживал и пугал одновременно.

— Ангел…, — Демон сипло произнёс моё короткое имя и основа замолчал, пытаясь собрать мысли воедино.

— Почему ты здесь… в темноте? — робко задаю вопрос онемелыми губами, находясь в полной растерянности.

— Прости, я напугал тебя? — он развернулся ко мне лицом и выключил воду. — Я думал, ты спишь. Не хотел тебя будить.

— Ты не включил свет. Я испугалась… за тебя…

— Иди ко мне. — он протянул влажную руку, нежно обхватывая мою ладошку своими пальцами.

Всего два шага: первый нерешительный, второй резкий, и мы столкнулись будто холодный и горячий воздухи, врезаясь друг в друга изнывающими телами от жажды влечения. Чувство, сильнее мощного тока, пронзило наши сплетённые воедино тела. Я прижималась к ледяному, твёрдому телу сквозь тонкую ткань мужской рубашки, дрожа от счастья и чувствуя вибрацию взволнованного сердца. Он обнимал мой хрупкий разгоряченный стан, сгорая в неутоленной всепоглощающей страсти. Мы напоминали закон противоречия со всеми его вытекающими выводами. Осталось только обнажить души и окунутся в рай. Я не знаю с чего начать разговор. Единственное, что приходит на ум — его приятный сюрприз.

— Цветы чудесные… — трусь носом о его шелковистую грудь, ощущая на ней мягкость каждого влажного волоска. — мне безумно нравятся пионы.

С его губ сорвался немой, облегчающий душу стон. Мы оба ходим вокруг да около, стараясь не затрагивать важную тему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я угадал??.. — растягивает губы в улыбке у моего виска, следом целуя его. — Меня едва не вышвырнули из бутика флористы-дизайнеры.

Хриплый голос приобрёл веселый оттенок.

— Ты послал их в турпоход к двенадцати месяцам за советом? — я не смогла сдержаться от тихого смешка. — Они не имеют права грубить клиентам! Это недопустимо.

— Когда попросил подобрать цветы с разными неповторяющимися оттенками, поверь… я очень хотел их послать…! Пришлось задержаться. Находясь под впечатлением, они долго не могли справиться с поставленной задачей.

— Мм… как мило… — чувства заполнили меня до придела. Довольно мурлычу в ответ, сжимая сильнее пальцами его кожу на плечах. — Девочки постарались на славу.

— Лина… — внезапно произнёс моё имя и взяв в ладони моё лицо, приподнял его так, что мне пришлось привстать на пальчиках и заглянуть в его встревоженные глаза. В Диме рождались сомнения, терзали его до дрожи, доводили до безумия, вынуждая снова замолчать. Прошла целая вечность, пока он решился на разговор. — Ты действительно готова пойти на крайние меры, ради того, чтобы забеременеть без моего ведома и согласия?

Кажется, я умерла. Ногти до такой степени впились в его кожу, что я почувствовала боль в кончиках пальцев, а он стоял, будто каменная гора, нависая надо мной, даже не поморщился, сосредоточенно выжидая правдивый ответ.

— П-почему… ты… спрашиваешь об этом..? — мой голос задрожал. Во рту резко пересохло. Язык прилип к небу и я не могу побороть нарастающее волнение. С чего вдруг такие странные мысли? Я выразила своё недовольство по поводу суррогатной матери, но не грозилась идти на крайние меры. О каких мерах вообще идёт речь?

— Ответь мне правду, Ангел! — с нажимом произнёс, заставляя удары сердца участится. Я вздрогнула, а он ещё крепче сжал моё лицо и приблизился на расстояние выдоха, полушепотом умоляя излить душу. — Только не ври мне, прошу! Для меня важно услышать тебя…

— Не важно, на что готова пойти я, важно, как именно ты поступишь со мной… Я дам тебе время одуматься, Дима…

— Оно мне больше не понадобится, милая…

Лина.

Прикосновение горячего и твёрдого к моему животу сквозь мокрые боксеры мужа, вызвало волну жара внизу. Импульсы желания беспощадно терзали нутро лишь сладкой болью, невзирая на вчерашнюю близость. В мой «первый раз» крови не было, да и сейчас я чувствовала себя значительно лучше, может быть потому, что танцы, вне всяких сомнений, как физические упражнения, помогли моей хрупкой структуре легче справиться с последствиями первой близости.

— Дай мене свои губы… Ангел… — муж покрывал поцелуями мою голову, жадно втягивая аромат волос. Его глаза затянуты пеленой похоти и из-за этого в сумрачном пространстве кажутся чернее ночи. Дыхание Димы сбивается с ритма когда пальцы дотрагиваются к моей шее и медленно спускаются на плечи, едва касаясь кожи, скользят под рубашку и направляются вниз по рукам, попутно стягивая с меня тонкий английский хлопок, который спускаясь, зависает над моими напрягшимися от возбуждения тугими сосками благодаря трём застёгнутым перламутровым пуговицам.

Выдыхаю низкий стон, между тем, как ладони мужа обхватили потяжелевшую грудь и проворно вытащили её наружу. Большие пальцы Демона помассировали чувствительные соски по кругу. Ах..! Тихое удовольствие стоном вырвалось из моего горла, от чего Дима ещё больше обезумел и смял мои губы с такой властью, как будто хотел подчинить меня всю, до последней капли. Его рука твёрдо удерживала мой затылок, не позволяя отстранится ни на секунду, другая прижимала к своему возбуждённому паху. Опьяняющая волна страсти прокатилась по моему телу, обостряя желания ещё больше, ещё сильнее. Я будто сорвалась в пропасть и падала камнем вниз с бешеной скоростью. Начинаю задыхаться и он, чувствуя это, отстраняется на пару секунд, чтобы дать мне возможность вдохнуть и самому сделать долгожданный шумный вдох.

Для меня же вдоха было мало. Его запах распространился в этом узком пространстве, проникая в мою голову, дурманил, как аромат соцветий удушающей липы. Я почти теряла сознание. Острое желание вырваться на свежий воздух было столь велико, как и задохнуться в его нежных и обжигающих тисках.

— Я хочу тебя… — шепчу, находясь в дикой эйфории, сжимая сильнее свои объятия на его широких плечах. — Хочу, чтобы ты любил меня снова… как вчера…

— Малыш, прости… — Дима надрывно дышит. В его голосе чувствуется сожаление. — Я увлёкся. Ты, будто виагра, заводишь меня, но сейчас нельзя… Нужно подождать пару дней! Я побоялся тебя разбудить только по этой причине.

— И ушёл жечь своё прошлое? В отличии от тебя, любимый, я в полном порядке. Что творится в твоей душе?

Тянусь к его шее, чтобы поцеловать неуёмную скоростную пульсацию.

— Я должен был когда-нибудь это сделать. Прошлое держало меня в постоянном напряжении. Я устал боятся. Огонь освободил меня от страха, умиротворил. Я долго смотрел на языки пламени, сжигая свою боль дотла, пришлось вылить две бутылки вискаря на кучу пластика и твёрдых страниц воспоминаний, они не хотели гореть, будто бы клещами цеплялись за право существования.