— Поцелуй… — отчаянно произнесла…

Всё, что мне было нужно, чувствовать его всеми точками соприкосновения. Окунуться в его нежность, в его любовь, в его заботу. Дима медленно двигался внутри, вынуждая моё тело трепетать от тех переполняемых чувств, которые рождались в моём животе, где-то в самом низу, где головка твёрдого члена ритмично соприкасалась с неизвестным для меня ранее чувствительным местом, заставляя каждую клеточку моего тела биться в порывах страсти и дрожать. Я замирала, пытаясь с каждым его толчком уловить тот нежнейший кайф, который щекотал мои нервы, подводя до грани безумия. Впиваюсь пальцами в его спину, чувствуя, как волна удовольствия обволакивает последние капли разума, вот-вот взорвется мощнее любой яркой звезды на небе и не сдерживая себя, подаюсь быстрее ему на встречу, подчиняясь бурному всплеску страсти. Сейчас для нас обоих этот процесс является не просто утолением похоти, что каждый раз обуревает нами лишь от взгляда и мыслей друг о друге, не говоря о тактильных соприкосновениях, сейчас мы парим в невисомости, растворяемся друг в друге, утопая в дикой эйфории, погружаясь целиком в таинственный момент зачатия ребёнка. Дима, словно уловил моё растущее нетерпение, ускорил ритм, прижимаясь ещё плотнее к моему нутру своим, и вцепившись больно пальцами за хрупкие плечи, выгнул спину в последнем глубоком толчке, насадив меня до упора, одновременно погрузился вместе со мной в блаженный оргазм с хриплым вскриком удовольствия. Чувствовать в себе этот мощный живой поток, когда густое семя проникает в лоно и орошает его — высшая степень наслаждения, потому что я знаю наверняка — в этот момент во мне осознано зарождается новая жизнь!



Наши тела срослись в единое целое, подрагивали при малейшем движении из-за щекотки в каждой расслабленной клеточке. Мы замирали, зажимая сильнее объятия.

— Ты меня раздавишь, любимый. Мне нечем дышать. — хриплю в его влажное плечо, не осознавая, как сильно мои мышцы внутри сжимают его расслабленную плоть. Для меня такие ощущения в новинку и я питаюсь насладиться остатками блаженства.

— Не делай так больше… — приподнявшись на локти, целует за ушком мою мокрую от пота шею. Меня потряхивает всю и я снова неосознанно сжимаюсь вся изнутри.

— Я не специально… — тихо шепчу и продолжаю измываться.

— Лина, ты разбудишь во мне зверя, потом пеняй на себя, малыш. Мне в кайф наслаждаться тобой и я не хочу покидать твоё лоно.

— Вот и не покидай. — царапаю его упругую задницу и поясницу ногтями, крепко обнимая бёдра Демона своими стройными ножками.

— Ты несносная, маленькая девочка. Считай, что я уже затрахал тебя…

Дима впился жадным поцелуем в мои измученные губы, пуская бесстыжие руки откровенно блуждать по моему телу. Чувствую, как мужская сила снова просыпается во мне и я начинаю паниковать, ялозя попой под ним. Он только крепче стиснул свои тиски.

— Дим!.. — пискнула я, отворачиваясь от поцелуя. — Я же пошутила!

— Ты доигралась… — прохрипел над моим ухом и резко перевернулся на спину, усаживая меня сверху. — Теперь пришла моя очередь издеваться, милая. Обещаю одно — цветы в вазу ты поставишь рано утром, если, конечно, сможешь удержаться на ногах…

— Но, Димка…

— Хватит возмущаться, малыш, я ещё не решил: помиловать тебя, или казнить…

Полтора месяца спустя…

Лина.

Начало августа выдалось жарким. С безоблачного неба солнечные лучи вливались в нашу спальню с раннего утра и дразнили назойливыми танцующими бликами-зайчиками. Зажмурив ещё больше закрытые глаза, обернулась и уткнулась лицом в плечо мужа, хрипло выдавив из себя недовольный стон. Дима тут же тихо рассмеялся и чмокнул меня в макушку.

— Пора просыпаться, соня, иначе придётся попросить Преподобного обвенчать нас прямо в постели.

— Почему бы и нет… — ворчу из-за желания вздремнуть ещё хотяб часочек. После переломного момента в жизни мужа наступил период интенсивного медового месяца. — В грехах мы уже покаялись, не думаю, что святой отец сильно разгневается, ему не положено.

Зарываюсь носом в подушку, переворачиваясь на живот. Дима тут же навис надо мной и легонько прикусил сзади шею сквозь шёлк моих волос, играючи, низко прорычал над ушком.

— А мне положено гневаться?

— А тебе за что гневаться, Тигр Львович? — замираю от удовольствия и тихо постанываю, наслаждаясь его игрой. В животе обезумели бабочки. Горячее дыхание Демона щекотало кожу до дрожи в теле. Его сексуальное рычание ещё больше разжигало страсть. Влажные губы мужа, как воры, осторожно пробирались вдоль позвоночника к копчику, мягко касаясь золотистых волосков. Будто тоненькие иголочки, пронзали моё тело, распространяя по спине тягучее обволакивающее тепло.

— Как это за что? За то, что моя соня тянет время пробуждения. Ангел… мне многое нужно успеть до того, как уехать с тобой в церковь.

— Ммм… Например? — приятные ощущения пленили меня целиком. Дима легонько зажал между зубов кожу на попе, затем отпустил и подул на неё.

— Например, ещё раз услышать, как ты меня хочешь… и докопаться до истины. Лина, почему коробки с интимными женскими принадлежностями до сих пор не тронуты…

— Ай! — вскрикнула я, ощутив болезненный укус, и тут же подскочила, усаживаясь на кровати. Задница саднила и я энергично потёрла ладошкой покрасневшее место. — Какие коробки? Мне же больно!

— Лииина!..ты знаешь о чём я! — строгий голос опустил меня с небес на землю.

— Ты что же, проводишь раз в месяц инвентаризацию моих гигиенических штучек? — зашипев из-за неприятных ощущений, возмутилась я. Попа до сих пор горела огнём.

— Нет.

— Врешь? — возмущаюсь, краснея, будто майская роза.

— Я наблюдательный.

Поджав губу, попыталась подняться с кровати, но руки Димы опередили, захватив мою талию в тиски, притянули спиной к жаркой груди.

— С каких пор у тебя проснулись способности удерживать и воспроизводить в деталях образ воспринятого ранее предмета?

— Я всегда ими владел, малыш, просто сейчас они обострились. — Демон поцеловал за ушком чувствительное место, вынуждая снова меня плавиться в его руках.

— И что они… тебе говорят, эти… ох… твои способности?

— Я хочу услышать твой ответ. Когда должна была начаться менструация, Лина?

Я смутилась. С тех пор, как мы решили не предохраняться, у меня действительно не было этих неприятных женских дней. Его прямой вопрос заставил меня вздрогнуть и впервые задуматься о возможной беременности. Замолчав на пару минут, уловила серьёзно-деловое выражение лица Димы в зеркале, и уставилась на него ошеломлённым взглядом.

— Ты же заешь, я внимательно слежу за этим. — разорвал мучительную паузу. — Так когда, милая?

— Где-то месяц назад. — неуверенно произношу и ещё плотнее прижимаюсь к вздымающейся от волнения мужской груди, ощущая лопатками барабанную дробь его сердца.

— Почему ты молчала? — бархатный голос у виска прозвучал так волнительно, и я, не удержавшись, поворачиваюсь к мужу лицом, пытаясь насладиться его лёгкой растерянностью и тёплым взглядом в эту секунду. В насыщенной синеве глаз плескалось робкое счастье.

— Потому, что я чувствую себя, как и обычно, тошноты нет, лишь грудь немного изменилась. У меня такое и раньше бывало. — пытаюсь успокоить нас обоих.

— Задержка в целый месяц?

— Почти.

— Что значит почти? Малыш, ты же взрослая девочка? Или же я испортил твой сюрприз? —

Дима поцеловал мой нос и, склонив мою голову к себе на грудь, погладил по волосам.

— Я не делала тест. Сессия, подготовка к венчанию и к медовому месяцу, переезд, все эти события так завертелись, что просто банально не заметила.

— Нам пора в церковь, малыш. После венчания займёмся тестами… Да и Оксана скоро заявится с твоей мамой. Может всё-таки вызвать стилиста на дом? Время ещё есть.

Дима поднялся с кровати и подошёл к зеркалу, устало поглаживая ладонями ухоженную на щеках щетину. Этот наглец ничуть не смущался своего голого вида. Я же, каждый раз глядя на него, будто парализованная от смущения, незаметно наслаждалась пленительным видом его сильного, мускулистого тела.