Он – тоже закуривает.

Усмехается.

И – параллельно разливает по второй.

– А мало нас просто, – говорит, – Дэн. Очень мало. Вот и размножаемся, почти как гомосеки, всеми доступными для нас методами.

Я только башкой в ответ помотал перед тем как вторую рюмку опрокинуть.

Не чокаясь.

Я-то Серегу знал, и неплохо, в отличие от Игоря.

Думал уже на эту тему, если честно.

Но – не настолько же цинично, в конце-то концов, блин, на фиг…

И откуда только во всех нас это желание казаться хуже, чем мы есть на самом-то деле?

– А насчет Инги, – занюхивает лафитник рукавом грубого свитера, – не парься особо. Жива, и ладно. Она у нас как кошка, ей-таки самое главное на все четыре лапы упасть, остальное само по себе приложится. Ну а там, где сама не вытянет, как с теми же ментами, – там Глеб подключится. Все сделает, никуда не денется, как бы ни гоношился. У них в конце концов, не какая-то банальная любовь, у них – судьба. Так что – могут вместе, могут – порознь. Один хрен. С редькой. Такая вот, брат, кислая парочка: хуй да уксус. Разница тут, принц, – непринципиальная. Поверь-таки, я знаю, о чем говорю, я же в студенческие годы на этой стерве чуть сам сдуру не женился. А когда их с Глебом познакомил, – он у нас на свадьбе свидетелем должен был быть с моей стороны, – так сразу же все и понял. Против таких стихий, парень, переть бессмысленно. Так что даже и не обиделся ни капельки, честно тебе говорю, хоть и любил ее сильно. Обижаться – на людей можно, на этих психов бессмысленно. Ты ведь на дождь таки не обижаешься, когда промокнешь случайно? Нет?! Ну и правильно. Дождь – стихия хоть и могучая, но все-таки довольно безмозглая.

…Из его кабинета, опять-таки можно гордиться, я вышел даже толком и не покачиваясь.

И правда, – что такое триста грамм водки в пол-одиннадцатого утра для восходящей звезды русской журналистики?

А теперь, думаю, можно, блин, и позавтракать…

Но для начала, опять-таки думаю, нужно покурить с коллективом.

И не у себя в кабинете, а в курилке, так, чтобы совершенно демократически.

Редакционные сплетни еще вроде как никто не отменял, а лучшего источника внутренней информации в этом не самом лучшем из миров почему-то пока что как-то и не придумали.

Вышел на лестничную клетку, достал пачку «Парламента», пригляделся к народу, типа, с кого начинать будем.

Тут-то он меня и перехватил.

– Привет, – говорит, – Дэн. Нарисовался? А у меня к тебе разговор серьезный имеется.

Я только усмехнуться в ответ сумел, и то – еле-еле.

– И тебе, – отвечаю, – привет, Кир. Если есть серьезный разговор, то давай начинай излагать. Видишь, я здесь, и вполне доступен.

– Ну уж нет, – ухмыляется, – при толпе такие разговоры разговаривать, – только вредить. К тому же, считай, с собственным вышестоящим начальством. Пойдем лучше куда-нибудь по кружке пивка опрокинем, под креветочек с лимончиком, как в старые добрые времена. Там и потрепемся.

– Да, – гляжу на недокуренную сигарету, – говно вопрос. Все равно пожрать собирался. Дома в холодильнике арктическая пустыня фактически, даже яйца несколько дней назад закончились. Один кефир с прошлого месяца в этой зиме загорает, но его пить, по-моему, даже в глубоком и глухом депресняке не стоит. Ибо есть много других, куда более эстетичных способов самоубийства. Так что с удовольствием. Только бычок досмолю. Заодно и сплетнями меня редакционными снабдишь, звезда наша восходящая. У тебя их все одно что блох у Барбоски в не зимний период времени…

Он в ответ только усмехается.

Вполне даже себе удовлетворенно.

Интересно, прикидываю, что за очередную гадость этот наш гламурный красавчик задумал?

У него на них чутье – просто первостатейное.

Причем не просто на гадости чутье, а на гадости с очень даже и неплохим рейтингом.

Я, признаться, сам газетчик не из последних, знаю, откуда и как ноги у скандалов растут. Но, глядя на этого парня, постоянно испытываю самый что ни на есть жгучий комплекс тяжкой профессиональной неполноценности.

Беда прям какая-то.

Может, думаю, мне куда в банкиры податься, в связи с собственной прогнозируемой профнепригодностью?

К тому же Мажору, например.

Что, скажете, не выделит товарищу какую-нибудь хлебную должность в PR-департаменте?

Наверняка выделит.

И зарплатку, наверняка, неплохую положит, и делать там особо не фига. Слоняйся себе по офису банковскому, с девчонками из бэк-офиса заигрывай.

Эх, мечты…

А Кирилл у нас в газете – и впрямь восходящая звездочка.

Фанат профессии.

Умная дотошная сволочь, цепкий интеллектуал с хваткой полицейской ищейки и без особых моральных принципов.

Настоящий газетчик.

И – внешностью господь не обделил: высокий, стройный, блондинистый, в меру маскулинный.

Но – без перебора, что называется.

Всегда отлично, со вкусом и стилем одетый, продуманно-неаккуратный, – я таких парней уважаю.

Мечта всех редакционных блондинок.

И – не только редакционных.

Ему бы на телек, перед камерами красоваться.

Впрочем, он туда, похоже, и собирается.

А газета в его жизненном пути всего лишь трамплин, не более.

К тому же и главный его, по каким-то мне не очень понятным причинам, недолюбливает…

– Ладно, – отщелкиваю бычок в урну, – пошли что ли.

– Пошли, – кивает. – Хорошо, кстати, что ты приехал. А то я эту тему уже в одиночку рыть собирался, могло неудобно получиться. Не по-товарищески. Слухами-то земля полнится, над чем ты сейчас работаешь…

Я внутренне холодею.

Кажется, разговор имеет все шансы быть весьма и весьма неприятным, думаю.

Вот ведь, блин.

Ну да ладно…

Либо пронесет и он что-то другое в виду имеет, либо что-нибудь такое придумаю.

В драке по-настоящему интересны только вход и финал.

А все остальное, вы уж меня извините, – галимая и никому не нужная лирика. Выбора-то ни у него, ни у меня в этом случае – все равно не будет.

А рыть эта сволочь умеет самозабвенно.

…В голове начинает дуть холодный ветерок, и я постепенно трезвею безо всякого кокаина, о котором, признаться, некоторое время назад уже было начинал постепенно задумываться.

Пару весов-то я, один хрен, в бардачке маздовском заначил.

Так, на всякий случай.

Мало ли что.

Нет, я не наркоман, разумеется.

И прекрасно отдаю себе отчет в опасностях, исходящих от этой дряни.

Бывает, по полгода даже травку не курю.

Шарахаюсь от любой синтетической гадости, будь то даже сравнительно безопасное экстази. И никогда в жизни не буду употреблять того, что вызывает хоть какое-нибудь физиологическое привыкание.

Насмотрелся, знаете ли.

Москва – город своеобразный, и когда у тебя несколько одноклассников один за другим умирают от передоза, – тут поневоле задумаешься.

Но бывают, тут уж ничего не поделаешь, ситуации…

Типа сегодняшней.

Когда стимуляторы являются самым простым, хоть и опасным, выходом из сложившегося положения. Со всех сторон опасным – можно и в тюрьму сесть, так, чисто случайно.

И попасть под психологическую зависимость.

Как говорил в свое время Али, просвещавший меня насчет всеразличной дури: опасность кокаина прежде всего в его кажущейся безопасности.

Да, он не вызывает привыкания.

Да, после него не бывает наркотических ломок, даже таких, как после алкоголя. Бодун – это ведь та же ломка, по сути своей.

Только «легальная».

Но безопасных наркотиков не бывает вообще, в принципе. За все в этой жизни надо платить, по-другому, увы, не получается.

И за это – тоже.

…А вот на тебе – и без «первого» мозги чистятся.

Иногда так бывает.

При таких вот наполовину реализованных дурных предчувствиях.

Адреналин, он, знаете ли, – тоже наркотик.

И весьма сильнодействующий.

…Молча спускаемся в лифте, молча выходим на улицу, не торопясь идем в сторону клуба.