Тем временем Ли Хан выбрал место для нашего проживания — белое здание с несимметричной колоннадой, расположенное на третьей линии от проспекта. Со всех сторон его удачно заслоняли либо особняки каких-то торговых обществ, либо склады, напичканные волшебством (белый логично предполагал, что рыбу будет проще спрятать в море).

Остановились, по-быстрому отряхнули пыль, вошли.

Ну, что сказать? Миленько. Основным отделочным материалом холла было стекло, и не какие-то там дутые пузыри, а литой массив: балясины и перила — прозрачные как слеза, ступени — матово синие, на стенах — глянцевая плитка с молочно-белыми и бирюзовыми разводами. Дабы не утомлять гостя обилием блестящих поверхностей, путь на второй этаж устилала ковровая дорожка, заставившая меня резко вспомнить столичную квартиру Хемалиса (не забыть узнать, где в Са-Орио делают ковры!).

Из странного: обувь при входе в заведение требовалось снимать.

Ли Хан дождался появления местной разновидности портье и не спеша (явно с прицелом на мое слабое владение са-ориотским) начал договариваться о двух смежных номерах, непременно — с ванной.

Я подождал немного, убедился, что кое-чего этот умник все-таки не учел, а потом дернул его за рукав.

— Вава’Хан, куда грузовик ставить? — по улице сновала какая-то мелкая шантрапа, не внушавшая мне доверия.

— О! — и белый снова погрузился в переговоры.

Показывать место для стоянки послали служку — пацаненка лет двенадцати (между прочим — печатного). Вид глухо рокочущей металлической громады вызвал у него неудержимый восторг и обильное словоизвержение. Хладнокровно проигнорировав все непонятное, я ухватился за единственную знакомую фразу:

— Какие еще "ниви ло" за "тики"? — что-то вроде тридцати километров в час. — Да он "на’отра ло" в день по тракту как нечего делать проезжает!

Ловко загнав грузовик на очерченную цветной мозаикой площадку (между штабелем плетеных коробок и фургоном без лошади), я оставил пацана офигевать от сознания такой громадной цифры (лишь бы в кабину не лез). Вот когда начинаешь соглашаться с Ли Ханом, что учиться следует усердней! Мог бы сейчас подобрать слова, малец бы у меня машину бесплатно вымыл. А так — все сам, все сам…

Теперь следовало убедиться, что белый не забыл еще чего-нибудь важное, проверить, не собирается ли тутошний повар отравить постояльцев, и заняться восстановлением подорванных путешествием сил. Проще говоря: отправляться жрать и спать.

Арх-харам большой город, спокойный, безопасный. Благополучием в тяжелые времена он обязан близостью к Тусуанской долине и предприимчивостью своего главы.

Мудрый Ана’Кармар никогда не полагался полностью на строки Уложения, и, не теряя уважения к почтенной гильдии купцов, лично занимался поставками в город дешевого овса и риса (основной пищи печатных и бедноты). Пускай ходили в народе байки о том, сколько глава наваривает на каждом мешке червивой крупы, теперь старые связи позволяли не переживать из-за прекращения судоходства по Тималао. Товары из низовий реки и с побережья стали недоступны, а Тусуан-то — вот он где!

Связи с долиной преследовали и другую важную цель. Некогда Ана’Кармар не пожалел сил, чтобы прикормить в городе парочку сильных изгоняющих. Даже сейчас, когда Наместник собрал всех черных под свою руку, колдуны нет-нет да и находили возможность заглянуть в свою бывшую вотчину. Поскольку съесть сильно больше обычного человека одаренные были не в состоянии, такой подход выходил гораздо дешевле, чем подкуп чиновников, и действовал надежнее.

А теперь по улицам мирного города степенно расхаживал приезжий купец, и не какой-то там лоточник, а почтенный вава — делец, имеющий лавки как минимум в двух городах империи. Радовал глаз вышивкой дорогой, хотя и немного старомодный халат, ручейком текли между пальцев четки паломника, уважаемый гражданин, не спеша, знакомился с городом, заводил знакомства.

Удерживать образ белому удавалось с трудом — слишком много нехарактерных вопросов приходилось задавать, слишком необычные для торговца сведения его интересовали. Партии сальчи (проданной тайком от черного) и редких зелий, заготовленных в дороге, было недостаточно для подтверждения статуса. Какое дело купцу до магии, изменения законов, регулирующих ее применение, количества печатных, амулетов, ценах на услуги целителей и все это — за последние двадцать лет? (Еще хороший вопрос: "Не было ли в вашей семье уродов?") К сбору подобных сведений надо было приступать после установления дружеских контактов, уточнения легенды и выяснения круга информированных лиц. Но что делать? Времени в обрез! Со дня на день в город прибудет дюжина диких черных (наглых и самоуверенных до тошноты), и конструктивное общение с горожанами станет невозможным. Конечно, са-ориотцы не настолько безумны, чтобы пытаться своими силами задержать подразделение боевых магов Ингерники (по сути — маленькую армию), но человек, сопровождающий чужаков в путешествии, мгновенно превратится из потенциального партнера во врага.

Белый кожей чувствовал, что выглядит до ужаса неестественным, но остановиться не мог. Смешно: он привык снисходительно относиться к людям, неспособным поставить свою магию под контроль, и вот теперь сам оказался в плену белой натуры — неудержимой жажды объяснения и понимания. Это ведь так естественно — рационализировать, всему находить причину, оправдание, светлую сторону, путь к спасению (пусть не имея возможности по нему пройти). Для белого такой подход — едва ли не единственный способ выжить. Вот только злая реальность отказывалась идти ему на встречу — найти объяснения происходящему не получалось.

Хотя оно точно было!!!

А тут еще некромант на руках… Колдун, едва способный связать пару слов по са-ориотски, никаких комплексов от своей ограниченности не испытывал. И не так, чтобы сильно ошибался: деньги ушлые арх-харамцы готовы были принимать хоть от ледяного дракона. В первый же день занятый обследованием города белый обнаружил черного в забегаловке на центральном проспекте (предприимчивый юноша уверенно объяснял подавальщику, какие именно соусы он желает увидеть на столе). Вот, чем ему кухня в гостинице не понравилась? Оказалось — порции маленькие, а мясо — старое.

Терпеливо дождавшись вечера, белый попытался стращать колдуна разоблачением и всеобщей обструкцией. Тщетно!

— Все — фигня! — отметал возражения некромант. — Город большой, люди к чужакам привычные, акцентом никого не удивишь. Я улыбаюсь, хожу только по тротуарам. Алхимические термины на всех языках звучат приблизительно одинаково, если кто пристанет, начну ему втирать про "оло фан махо махину" и дело с концом!

Белый ощутил подступающую мигрень и начал привычно массировать переносицу. Ну, вот, какими доводами можно утихомирить этого отморозка? А ведь у куратора получалось…

— Уважаемый, дело не в том, примут ли вас простые са-ориотцы. Осознайте: тут есть люди, основная работа которых — охота на одаренных. И поверьте, у них есть все необходимое, чтобы справиться самым решительно настроенным колдуном! Опыт истребления волшебников в И’Са-Орио-Те богатый, хотите приключений — сходите на главную площадь, там есть такое обнесенное столбиками место, на котором ежегодно сжигают двух-трех человек за незаконные магические промыслы. Но если в вас осталась хоть толика здравомыслия, постарайтесь не выходить из номера. Это — весьма дорогое заведение, можно надеяться, что всякая шваль вроде вербовщиков или имперских ищеек здесь не появляется. Если заявится кто-то, кроме обслуги, не открывайте, не общайтесь. Еду можно заказать с кухни. То, что слугу оставляют сидеть с вещами хозяина, ни у кого не вызовет вопросов.

— А вот это зря, — не моргнув глазом заявил черный. — Если я начну прятаться, тогда нас точно в чем-то заподозрят. Мужик, у нас весь товар — в фургоне, что тут охранять? Тот, кто в такое время по дорогам ездит — по любому подозрителен, но общительных чудаков хотя бы сразу вязать не станут, а потом Ридзер приедет и плевать я тогда на всех хотел!