Сет что-то сказал, что заставило мои пальцы подогнуться, поэтому я снова обратила своё внимание на него. «Куда ты уходила?»

Я показала ему прутья и свои мысли. Он засомневался. Работа Гефеста редко ослабевает, но я лелеяла надежду… в течение одной секунды. Эта… эта связь не была чем-то настоящим. Даже несмотря на то, что мой Сет был внутри меня, он, на самом деле, не был здесь. Я была одинока — одна в клетке.

Он никогда не позволит мне выйти. Айден никогда не позволит мне быть рядом с тобой. Слезы прожигали мне глаза, словно открылась бесконечная пропасть безысходности. Я никогда не увижу своего отца.

«Конечно, увидишь. Не имеет значения, что он сделает. Я заберу тебя. Боги говорят, что может существовать только один из нас, но они ошибаются». Необъяснимое чувство свернулось спиралью, а затем расслабилось, наполнив меня. «Ты моя, Алекс — всегда была и всегда будешь. Мы были созданы для этого».

Часть меня ожила в ответ на это. А другая часть меня, которая была источником другого голоса, возникающего каждый раз, когда Айден был поблизости, спряталась и скрылась от моего Сета, отпрянула, когда мои пальцы коснулись хрустальной розы, обвивавшей мою шею.

Спустя какое-то время, я не знала, ночь это была или день, или сколько я спала, я оказалась одна. В кресле не было наблюдавшего за мной Айдена. Не было Сета на другом конце янтарного шнура. Это было благом.

Я наконец-то могла думать спокойно.

Я встала и подошла к прутьям. Они выглядели обычно — серебристый титан, но тонкая сетка, опутывавшая их, была проблемой.

Цепь Гефеста была настоящей проблемой.

Сделав глубокий вдох, я схватила решетку и сжала. Вспышка голубого света пробежала по прутьям, поднялась к потолку и перешла на знаки, как дым, полный блесток.

— Проклятье, — пробормотала я, попятившись.

Я пыталась призвать акашу. Внутри меня ничто не шевельнулось, не было даже искры. Подняв руку, я решила попробовать что-то попроще. Ну, попроще для меня.

Я призвала огонь.

И-и-и-и-и… ничего.

После Пробуждения освободившаяся и наполнившая мои вены сила была словно поток, такой большой, словно я могла дотянуться до потолка, ни с чем несравнимый кайф. Я поняла, почему демоны желали эфира, я только что вкусила его. И я не чувствовала это с тех пор, когда Аполлон вырубил меня чертовой божественной молнией.

Придурок.

Он тоже был в моем списке тех, кто должен умереть.

Я пошла в ванную и вымылась. Чистая и в свежей одежде, я вернулась к решеткам и начала их изучать. Мерцающий голубой свет был даже симпатичным. По меньшей мере, это было что-то, на что можно смотреть.

Я вздохнула, готовая просунуть голову сквозь стену. Я поискала моего Сета на другом конце шнура — всё еще нет. Я могла бы позвать его, и он ответил бы, но я была уверена, что он занят, пытаясь меня освободить. Мне нечем было себя занять, и я вернулась проверке участков решетки.

Казалось, прошло несколько часов, и наверху открылась дверь. Донеслись голоса. Одним из них был голос Айдена, но второй…

— Люк? — позвала я.

— Уйди, — жестко ответил Айден.

Дверь закрылась, и тяжелые шаги спустились вниз по лестнице. Я клянусь богами, звук, который вышел из моего горла, был животным рыком.

Показался Айден, держа пластиковую тарелку с яйцами и беконом. Его бровь была выгнута.

— Ты, правда, думаешь, что я подпущу к тебе полукровок?

— Девочка может надеяться, — полукровки были более восприимчивы к внушению, и сейчас я очень хорошо умела это делать.

Он протянул тарелку через отверстие в решетке. В последний раз, когда я отказывалась от еды, это не сработало. Я практически умерла от голода и оказалась из-за этого под Эликсиром. На этот раз еда была моим другом.

Я протянула руку к тарелке.

Айден потянул свободную руку и обхватил мою руку. Его ладонь была такой большой, что она проглотила моё запястье. Он ничего не сказал, но его грозовые глаза хотели, чтобы я что-то сделала. Что? Вспомнить нас вместе? Вспомнить, что я думала только о нём? Как я хотела быть с ним? Он хотел, чтобы я вспомнила, что было в ту ночь, когда он мне рассказал о том, как демоны напали и убили его семью? И как я чувствовала себя в его руках и была любима им?

Я помнила это всё в подробностях.

Но эмоций, сопровождавших эти события и воспоминания, больше не было. Они полностью исчезли. Ушли с обрывками прошлого… Айден был моим прошлым.

Нет. Нет. Нет. Этот тихий голос снова вернулся. Айден был будущим. По какой-то причине я подумала о том чертовом оракуле — Бабуле Пипери. «Знай разницу между любовью и необходимостью», сказала она. Разницы не было. Не могла она попробовать научить меня, как сломать эти решетки?

Айден отпустил меня, и его глаза были такими же жесткими, как цементные стены. Он попятился, когда я отнесла еду к матрасу. На удивление, он позволил мне поесть в тишине.

Но только поесть.

Сегодня Айден хотел поболтать о наших тренировках и как сильно я его раздражала тем, что разговаривала без умолку. Когда он рассказал, как я пародировала его голос, я начала улыбаться. Он был раздражен и не знал, как со мной обращаться.

Глаза Айдена вспыхнули в ту секунду, когда мои губы дернулись.

— Ты говорила, что я словно отец.

Говорила.

— Ты еще говорила, что тебе придется бросить наркотики, когда я объяснил правила, — улыбнулся Айден.

Мои губы почти ответили в том же духе. И мне это не понравилось Время сменить тему.

— Я не хочу об этом говорить.

Айден откинулся в металлическом раскладном кресле. Должно быть, оно было очень неудобным.

— О чем ты хочешь поговорить, Алекс?

— Где Аполлон? Поскольку он мой пра-пра-кто-то, я чувствую себя брошенной.

Он сложил руки:

— Аполлона не будет.

Ох, интересное открытие. Мои старые добрые уши встали торчком.

— И почему нет?

Его взгляд был тяжелым.

— И ты действительно думаешь, что я собираюсь тебе сказать, когда ты сразу побежишь к Сету?

Я поставила босые ноги на пол и встала.

— Я не скажу ни слова.

Айден кинул мне ничего не выражающий взгляд:

— Называй меня сумасшедшим, но я тебе не верю.

Подходя к решетке, я наблюдала за выражением его лица. По мере моего приближения, он утратил свой безжизненный вид. Его челюсть напряглась, и заходили желваки. Его глаза стали острее, губы истончились. Когда я дотронулась до решетки, вспышка света была слабой. Каким-то образом она понимала разницу между тем, когда я просто дотрагивалась и пыталась убежать. Умные цепи.

— Что ты делаешь? — спросил Айден.

— Если ты меня отпустишь, я не дотронусь до тех, кого ты любишь.

Какую-то секунду он ничего не отвечал.

— Но я люблю тебя, Алекс.

Я склонила голову на сторону.

— Но я буду невредима.

— Нет. Ты не будешь в безопасности, — в его глазах показалась грусть и сразу же его густые ресницы опустились.

Мой желудок предупреждающе сжался. Вспоминая обрывки информации, которые я собрала, будучи под действием Эликсира, я знала, что он чего-то не договаривал.

— Что ты знаешь, Айден?

— Если ты уйдешь из этого места и будешь соединена с Сетом… ты умрёшь, — последние слова были прерывистыми.

Я рассмеялась.

— Ты лжешь. Ничто не может причинить вред… — мифы и легенды, Алекс. О чём я раньше думала? Всегда было что-то, что помогало сохранить равновесие. В первую очередь, поэтому был создан Аполлион. — Что ты знаешь?

Его ресницы взметнулись вверх, показывая потрясающие серебряные глаза.

— Это не важно. Все, что тебе нужно знать, это то, что это правда.

Мой рот открылся, но я захлопнула его. Айден пытается залезть мне под кожу. Это всё. Если Танат и его Орден не нашли Ахиллесову пяту Аполлионов за все свои многовековые попытки, один чистокровный не преуспел бы в этом. Орден не…

Или да?

Но они не в счет. Мой Сет и его Стражи систематически стирали их с лица Земли.