Долгое время Айден молчал и затем сказал.

— Пожалуйста.

Мои губы растянулись в широкую улыбку.

— Это не трудно, правда?

Взгляд Айдена прошел по моему лицу и опустился ниже. Он резко вздохнул.

— У тебя травма.

— Это ничего.

Я увернулась от руки, потянувшейся к моему плечу. Ожог уже притупился.

— Я в порядке. Это просто собачьи слюни. Не подходи близко. Я воняю как мокрая адская гончая. Я, правда…

— Лекси.

Имя — звук голоса — был не Айдена, но я узнала его в моем сердце и душе. Этого не могло быть, но было. Мое дыхание замерло в моих легких. Мои ноги внезапно стали слабыми, когда я повернулась от ошарашенного Айдена. Мое сердце — мое сердце уже знало источник замечательного, мягкого и красивого голоса.

Я сделала шаг назад, внезапно, увязнув в эмоциях, которые стянули мою грудь и остановили дыхание. В смятении, я с изумлением покачала головой. Слезы стояли в глазах. Моя грудь была вскрыта, потому, что этого не могло быть.

— Мама?

Она выглядела не так, как помнила я.

Когда я видела её в последний раз — когда убила её — она была демоном с длинными черными дырами вместо глаз и ртом, полным бритвообразными зубами, вдобавок с кожей настолько бледной и просвечивающейся, что сквозь неё проглядывали чернильные вены.

Этот образ порочил мои воспоминания о ней. Нечто, чего я настолько стыдилась, по-настоящему углубилось. Тот факт, что я не могла вспомнить, как красива она была, ужасал меня, но она…

Сейчас она была красивой.

Темно-каштановые волосы спадали ниже её плеч, обрамляя её овальное лицо, её кожа была слегка темнее моей, более оливкового оттенка по природе. Она выглядела как я, но лучше — более совершенной и красивой — и её глаза были яркими, цвета изумруда. Даже в темноте я могла видеть их, тепло исходившее из них.

Я сделала шаг вперед, вырвавшись из хватки Айдена.

— Мама?

— Малышка, — сказала она, и мой маленький мир разбился вдребезги, отреагировав на её голос. — Ты не должна быть здесь. Ты не можешь быть здесь.

Меня не волновало никак это «здесь» или что-либо еще. Все что имело значение так это моя мама, и я нуждалась в ней — нуждалась почувствовать одно из её объятий, потому что они делали всё гораздо лучше, и я нуждалась в этом так долго.

Я оступилась на склоне, уронив серповидный клинок в колючую траву.

— Мама. Мамочка…

— Алекс, — окликнул меня Айден, в его голосе звучала горечь, и я не понимала почему.

Он должен был быть счастлив за меня. Получить возможность увидеть снова маму, было тем, что я втайне надеялась, произойдет, пока мы будем в Подземном Царстве, поэтому увидеть её так скоро, еще до того, как мы прошли через врата, было настолько…

Затем я вспомнила предупреждение Аполлона. Там будут души, но моя мама? Я резко остановилась, встав всего в нескольких дюймах от неё. Это… это был так жестоко, даже для богов.

Она склонила голову на бок, маленькая и очень грустная улыбка сформировалась на её губах.

— Ты не должна быть здесь. Уходи, пока не слишком поздно.

Я моргнула, не в силах двигаться. Действительно ли это она? Или это была некого рода уловка? Сердце ускорило свой бег, я открыла неожиданно оказавшийся сухим свой рот, но затем её форма замерцала, подобно тому, как было с Калебом в клетке. Она была тенью — поэтому не могло быть никаких объятий — но была ли это она?

Айден поднялся на холм следом за мной, внезапно остановившись рядом со мной.

— Алекс, это…

— Не произноси этого, — я покачала головой, так как не могла справиться с этим в данный момент. Я попыталась и проиграла, чтобы оценить все это объективно. — Пожалуйста, не надо.

Форма моей мамы снова начала мерцать.

— Ты должна уйти. Покинуть это место пока не стало слишком поздно. Ты не можешь пойти туда. Ты никогда не вернешься назад.

Моё горло першило, позволяя рыданию освободиться. Опустив подбородок, я с силой сжала глаза. Это была она, но… не она. Дежа вю, мучительно подумала я. Я практически могла видеть это — стоящими там себя и маму, себя, держащую пистолет, направленный прямо на неё, мои трясущиеся руки, неспособные сделать то, что необходимо было сделать.

И мы могли умереть именно тогда или со временем в Гатлинбурге. Калеб мог умереть еще тогда, а не месяц спустя, из-за ложной видимости безопасности в Ковенанте. Тогда я потерпела неудачу и была на краю краха снова. И на этот раз будет ли это Айден, кто умрет из-за моей неспособности разглядеть то, что было истинным?

Это была не моя мама. Это было просто один из — охранников, удерживающий нас от достижения врат. Грудную клетку стянуло, я подняла свои чертовы ресницы.

— Ты не моя мама, — сказала я осипшим голосом.

Её изысканные брови нахмурились, и она слегка покачала головой.

— Малышка, не делай этого. Какая бы ни была причина, почему ты считаешь, что должна это сделать, не надо. Возвращайся, прежде чем ты потеряешь абсолютно всё.

Казалось, будто я уже всё потеряла.

Айден положил руку мне на спину, и я получила силу от такого простого жеста. Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

— Это не сработает. Ты не моя мама. Поэтому… я не знаю. Иди и займись чем-нибудь, чем и должен заниматься.

Сердитый вздох, такой же, как и у моей мамы, вырвался из неё. На мгновение я засомневалась в самой себе. Может быть, это была она, и я выставила себя ужасной дурой. Но затем она изменилась.

Жабаподобное бледное лицо, скользящие словно змеи, вены под её тонкой кожей. Её глаза были впалыми черными ямами, и когда её рот открылся, оказалось, что его заполняли подобные бритве зубы.

— Так лучше? — спросила она своим сладким голосом.

— Боги, — прошептала я, ужаснувшись. — Это так неправильно.

Её губы сформировали искривленную улыбку.

— Тебе придется пройти прямо сквозь меня, и малышка, мы знаем, что тебе духу не хватит сделать это снова.

Мой желудок упал от понимания.

— Дерьмо…

Айден передвинулся, чтобы заградить меня. Я видела, как он поднял кинжал, и я знала, что он собирается сделать — позаботиться об этом ради меня. Как бы сильно я не ценила это и действительно желала, чтобы он сделал это, я не могла.

Я положила руку на его ладонь, успокаивая его.

— Я… я всё контролирую.

Холодный смех моей мамы был подобен Ударной волне.

— Ты уверена? — спросил Айден.

Крайне напряженный прогиб его челюсти сказал мне, что он не хочет слушать, но, когда я кивнула, он отступил назад и передал мне серповидный кинжал, который я уронила. Я ощутила холод, когда мои пальцы обернулись вокруг рукоятки. Я ненавидела легкую дрожь в своих руках и тяжелый вес оружия.

Больше всего я ненавидела то, что мне придется сделать.

Мама наблюдала за мной с любопытством.

— Ах, малышка, ты действительно хочешь сделать это? — она шагнула прямо через валун, останавливаясь прямо передо мной. Она снова рассмеялась. — Убить собственную мать дважды? Погоди. Вообще-то, трижды.

— Заткнись, — прорычал Айден.

Но это существо — кем бы оно ни было — было в ударе.

— Она умерла — как минимум всеми способами, которые имели значение — в Майами. И это было сделано, чтобы спасти тебя. Так что все это твоя вина. Боги троицу любят, не так ли? И ты думаешь, ты сможешь это сделать? Так что? Ничего не значит. Ты до сих пор ничего не понимаешь.

Моё горло пылало, когда я сделала шаткий шаг вперед, подняв руку.

— Ты несешь только смерть тем, кто тебя окружает, — продолжила она. — Ты не должна была рождаться, потому что ты убьешь тех, кто любит тебя, так или иначе.

Эти слова врезались в самую глубь, разбиваясь вдребезги в глубинах моего сердца. Не произнося ни слова, так как я понимала, что это неважно уже, я осадила клинок.

Он прошел прямо сквозь неё. Неяркая вспышка света, и затем её форма исчезла, будто бы она была не более чем просто дымкой и зеркальными ловушками. В течение нескольких секунд ощущалось так, словно её вообще здесь не было, и только жестокие, суровые слова не исчезли полностью.