КРАСКА (синяя)

вторую, с зелёной, -

ТУРБОХИЛ

третью, с белой, -

ОБЛЕГЧИТЕЛЬ

а последнюю — с синим порошком, он отставил на полку с надписью "УТИЛИЗИРОВАТЬ". Потом ректор, на ходу перекидываясь в форму лича, вскинул руку в сторону ведра и легонько подул. Кровь в ведре вспыхнула зелёным пламенем и мгновенно сгорела, не оставив даже пепла.

Я осторожно спросил:

— А… Зачем?

Лич, не оборачиваясь, ответил:

— По крови много какой информации о её владельце выяснить можно. А также на этого самого владельца можно через неё воздействовать, в определённых пределах. Ну, и просто неэтично получается, когда столько чьей-то кровищщи при живом владельце болтается.

— А на утилизацию ты что отложил?

Лич повернулся ко мне и ответил:

— Наркоту. Ты думаешь, хомяк просто так тут хихикал? Это всё она. А если учесть, что у него уже к большинству такого рода веществ резистентность выработалась, то я такие порошочки даже в руки брать боюсь…

— А как утилизировать? Тоже сжигать?

— Нет-нет-нет, — лич замахал руками, — пробовали один раз. Сельчан местных две недели не отпускало, а с местного зерна у половины Империи ржач начинался. С этой дрянью даже захоронения пробовали делать: печатей наложили, бункер подземный слепили, замков понавешали. А через полгода туда каким-то образом мыши просочились…

Ректор замолчал.

— И?..

— Что "и"? Толпа обдолбанных мышей сожрала посевов зерна на три тысячи тонн и разнесла три деревни. Половина, правда, сдохла на месте, но тем не менее. Ещё вопросы есть?

— Неа.

— То-то же. Так что эту гадость мы разлагали концентратом магии Смерти в защитном кругу в течение двух суток. Обычно после этого ничего потенциально опасного, кроме самой магии, не остаётся. В принципе, ты можешь попробовать это аннигилировать, у тебя должно это получиться. Но это позже.

Внезапно ректор резко вскинулся и прислушался. Спустя несколько секунд он шёпотом сообщил:

— Слышишь? Слон трубит.

Я опёрся плечом об стену.

— Опять…

Послышался сильный пчелиный гул. Мы с Вацлавом подбежали к окну. И… ничего не увидели. Почему? Потому что всю территорию Академии затянуло мягким белым дымом…

Вацлав что-то прошептал, с его пальцев сорвалась искра, ударилась в стекло, верхний слой каменной кладки вокруг проёма закопошился, зашевелился, расплёлся клубком каменных многоножек, расползся по стеклу и вновь застыл монолитной стенкой. Лич метнулся к одному из шкафов, зарылся туда по пояс и достал из тёмных глубин два противогаза советского производства. Я… ну, не сказать, чтобы сильно удивился. Здесь я уже много разной дичи видел. Но, блин…

— Они тут вообще откуда?

Лич, протянув один из них мне, сосредоточенно ответил:

— Не знаю. Сколько себя и это место помню, как завмедкрылом стал, веке в шестнадцатом, они всегда тут лежали.

Видимо, и сюда Пепел свою руку приложил. Как тогда, с карандашом. По-другому я это объяснить не могу. Иначе откуда бы здесь несколько столетий назад взялась пара советских противогазов?..

Быстро нацепив найденные изделия оборонной промышленности (лич при этом каким-то непостижимым образом подобрал бороду, из-за чего противогаз теперь прилегал к его лицу без каких-либо нареканий), мы покинули лабораторию и направились к лестнице. В тамбуре мы вновь встретили забившегося в угол комара. Лич отрывисто приказал ему:

— Лети в лабораторию, закройся и подопри дверь. Открывай только мне лично. Кофе — на верхней полке, чайник, если надо, на спиртовке разогреешь.

После чего ректор достал из кармана и вручил комару миниатюрный чайничек из нержавейки, максимум на пол-литра. Комар мгновенно ужужжал в конец коридора.

Мы сбежали по лестнице и через основной холл покинули Академию. На улице ректор спросил:

— Убрать эту дурь сможешь?

Я честно попытался. Но именно в этот момент мой титул Архимага и вся моя имбовая магия послала меня нафиг. Дым мне не подчинялся. Вообще.

— Не, не смогу, оно меня не слушается!

— В принципе, я так и думал. Тогда сделаем по-другому…

Выйдя на площадку перед главным входом, ректор-лич возвёл руки вверх и что-то прошептал. Замок дрогнул, подёрнулся призрачной плёнкой и начал видоизменяться: окна зарастали, вентиляционные отверстия закрывались решётками и загорались зелёным некротическим пламенем, крыши съезжали и принимали форму купола, башни проседали метров на десять вниз, стены ощитинивались металлическими шипами, всё вспыхивало цветными магическими вспышками и гудело от напряжения магических полей. Через минуту перед нами стоял неплохой такой дот-переросток, скрещенный с бункером и приправленный высококачественной магией. Вацлав прокомментировал, гулко бухтя в резину гэпэшки:

— Я только что перевёл здесь всё в осадное положение и подрубил фильтрацию воздуха.

— А зачем?

— Ну, во-первых, я запер там нашего пушистого травокура. Надеюсь, ему хватит ума не пытаться оттуда свалить. А во-вторых, замок, это, конечно, хорошо, но не в нашем случае. А так — даже ядерную войну переживём. Если доживём…

Мы побежали дальше. Дым начал становится гуще. Было тихо. Подозрительно тихо… В этом непроглядно дыму нас сопровождал только гул невидимых пчёл и далёкий ржач и гогот, раздававшийся, кажется, отовсюду. Это напрягало больше всего.

За поворотом мы нос к носу столкнулись с бегущим откуда-то Виталей, который, увидев меня, с диким криком сиганул обратно в дым. Лич посмотрел на меня с классическим прищуром участкового, подозревающего тебя в злостном самогоноварении во времена сухого закона, но спрашивать ничего не стал. Искать ИскИна мы тоже не стали, молчаливо посчитав это бессмысленной тратой времени и сил.

Потеряв ориентиры, мы пошли на ощупь, тут же заблудились, но, пройдя метров двести, чуть не врезались во внезапно возникшую перед нами огромную теплицу. Лич, резко затормозив, сказал:

— Так, ищем вход, жук вроде когда-то растения-фильтраторы выращивал, авось поможет.

Пройдя по периметру этого титанического сооружения и вернувшись в прежнюю точку, мы призадумались. Ректор, устало оперевшись на стеклянную стену, спросил:

— Есть идеи какие? Предложения?

Я задумчиво оглядел матёрый бронированный стеклопакет, на который лич и опёрся, и ответил:

— А если просто постучать?

Вацлав без лишних слов совершил предложенное. Ничего, естественно, не произошло. Ректор грустно посмотрел на меня сквозь стёкла противогаза и попытался спросить:

— А другие предложе…

Договорить ему не дал появившийся прямо под его плечом плёнкообразный проход, куда застатый врасплох лич скоропостижно и завалился. Оглядев салатового цвета магическую плёнку, я поднял лича и вошёл сам.

Неподалёку от нас из кустов чего-то, напоминающего лещину, вылез искомый друид и вопросительно прошелестел, дёрнув усиками:

— Откуда здессь сстолько ссмех-травы? И какое на голову отбитое сущщество решшило её ссжечь возле Академии?

Обтряхивающийся лич стянул противогаз и ответил:

— Честно говоря, мне тоже интересно.

Оба мага синхронно повернулись ко мне.

— Ну… — я растерянно начал мять снятый противогаз, лихорадочно пытаясь прикинуть, поверят ли мне, если я расскажу правду, — это слишком длинная история, давайте позже расскажу, а? Да и вообще, где-то в этой дымине ходит кучка высококвалифицированных магов, которые могут много чего сдуру натворить, например.

— Тогда давайте сделаем так, — лич хрустнул всеми суставами одновременно и достал из воздуха свой некромантический посох, — барьеры, я так понимаю, дым фильтруют?

Жук утвердительно стрекотнул.

— Тогда план такой: выцепляем по одному укуренному, тащим сюда, приводим в чувство и оставляем встречать других. Лука, у тебя какой-нибудь фильтрующей зелени не найдётся?

Жук задумался, поскрёб хитин на брюшке и, щёлкнув жвалами, ответил:

— Вссё, что было, уже сснаружи. Ффильтруетсся плоххо, её не ххватит.