В её голове уже практически был сложен план–капкан, после которого Александр Соколов будет целиком и полностью в её власти. Останется лишь этот план реализовать. И в первую очередь надо подумать над лишением его права проживания в модуле. Когда у тебя нет крыши над головой, а из людей, которым ты доверяешь, лишь одна очень добрая и чувственная красотка, естественно желание предложить съехаться. В любом случае, уже сегодня она закинет эту приманку, дав понять, что она вовсе не против подобного исхода. Он конечно сперва откажется… Хвалённая мужская гордость… Посмотрим на твою гордость, когда ты окажешься на улице. Ну а дальше любовь, привязанность и всё прочее. Обязательно должно случиться горе или какой–нибудь шантаж, помочь с которым сможет только нечто очень и очень дорогое. Что–то очень ценное, припрятанное хитрым грабителем.

— О чём задумалась? — вошедший в свой кабинет майор Салливан не мог не заметить её отрешённый взгляд. — Наконец–то пожрать привезли. Ты составишь мне компанию?

— А что там у тебя? — уловив ароматные нотки, не стала сопротивляться искушению оперативница особо отдела.

— Стейки из мраморной говядины, сок морковный и морс из голубики, как ты любишь, чайник пуэра, и рис на гарнир с овощами.

— Гад, знал ведь, что я на диете…

— Можешь идти в столовую взять себе салатов… Водорослей там всяких. — предложил ей с победной улыбкой следователь.

— Ну уж нет! Делись давай, раз аппетит мой зверский разбудил! — она требовательно протянула руку и получила набор приборов.

Каких–то десять секунд и стол был очищен от ненужных бумаг и корреспонденции, и двое оперативников принялись трапезничать.

— Ты так и не пояснила за этот странный вызов 16–20. — нарезая стейк, желая поддержать разговор и понять мотивы своей коллеги, заинтересованно уточнил мистер Салливан.

— Всё просто… Сам вспомни. Это как плохой и хороший коп, только не столь тупо, глупо и явно. Я посажу его на эмоциональные качели, где повсюду у него будет стресс, непонимание, горе и обида от происходящего с одной стороны… А с другой…

— Райские обители, любовь и ласка доброй и отзывчивой Джулии. Понятно. Привязать его к себе окончательно решила… Подсадить на иглу с твоим именем… Хитро. Кстати твой заказ… — открыв ящик массивного, архаичного дубового стола, майор протянул ей довольно поддержанную версию смартфона. В отличии от гаджетов, современную мебель он на дух не переносил, предпочитая качественную и дорогую классику. Порой даже антиквариат. На это хобби он и тратил практически всё своё свободное время, не занятое службой.

С телефон же всё было уже готово, осталось лишь вручить ценный «подарок» его жертве. Спецы ещё утром настроили его и теперь он словно самый лучший шпион готовился к тому, чтобы отслеживать перемещение, передавать в режиме реального времени оперативнику информацию, сказанные им слова и сетевые запросы. Стоит ему хоть раз дать наводку на возможное местоположение украденных сокровищ, как по этому следу тут же выдвинутся оперативники из главного управления.

Джулия забрала смартфон и кинула его в сумочку. Только протянула руку к вилке, как резко подскочила и встала по стойке смирно.

«Вызов по внутреннему интерфейсу. Кто–то из шишек» — тут же сообразил майор.

— Да, мой генерал! Так точно! Могу доложить сию секунду! — не моргая и словно робот, не совершая ни единого лишнего движения, Джулия начала общение с невидимым собеседником.

— Первая часть плана успешно выполнена. В данный момент организовывается плотный контакт, подчинение и привязывание ко мне объекта. До сих пор с его стороны не было предпринято никаких мер, свидетельствующих о каком–либо отклонении. Группа скрытых оперативников наблюдают за ним двадцать четыре на семь.

— Так точно! Отчёт верен мой Генерал. Имел место контакт с асоциальными элементами. Наш шпион не сумел передать большое количество информации, но судя по сообщению, он покинул незаконный городок 54 района Вотерлэнда, сумев освободиться, или договориться. Точных подробностей нет. Вся информация имеется в отчёте. К моменту подхода оперативников, объект уже находился в жилом модуле. С ним был главарь бандформирования 54 района, Тони Арифуэрта, кличка «Тони Джа». Судя по всему, Александра Соколова грабили. Подробности всё ещё собираются.

Майор перестал жевать давно. А тут ему очень и очень захотелось выпить чего–нибудь горького и противного. Надо же… Столько всего произошло… а он и не в курсе событий.

— Так точно, мой Генерал! Есть, не жалеть средств и усилий!

Взгляд оперативницы расфокусировался и она облегчённо выдохнула…

— Твою… же… Салливан… есть выпить?

— Рейтинг потеряешь… Ты уже норму всё…

— Плевать… дай мозг в порядок привести… Чьего–чьего, а его вызова я не ожидала увидеть. Сам Майкл Пиклз… Говорят, в центральном департаменте он рвал и метал после ограбления, пол сотни очков СР потерял, когда мутузил своих попавших под горячую руку подчинённых.

— Да уж… видимо ему здорово подгорает и припекает за это происшествие, раз он сам отчёты требует у исполнителей… Сколько нас таких землю носом роет со всех возможных направлений, пытаясь выискать следы?

— Не знаю… Слышала, что и по неофициальным каналам поиски тоже проводят. Подключили даже их…

— Кого их? — не понимая, переспросил майор у своей коллеги, доставая график с крепким и дорогим напитком.

— Их. Подземелья, лабиринт — это их стихия. И они в ней землю роют носом. Трижды их следы в нашем районе за последние четыре дня находились. — она приняла стакан и залпом осушила его, требовательно настаивая на добавке

— Брось, не выдумывай… Это всего лишь легенды. — послушно принял стакан и повторил заказ майор.

— Ну–ну… Ты бы был поосторожнее в своих выводах. — она с какой–то усталостью во взгляде посмотрела на своего старого… друга? Приятеля? Товарища? Да… отношения — сложная штука. Особенно между ними двумя.

— Ты что–то знаешь? — прищурив оба глаза, полушёпотом задал свой вопрос офицер.

— В многих знаниях, многие печали… Не ломай себе жизнь. До пенсии не так уж и много тебе осталось по выслуге лет. — поставила точку в обсуждениях Джулия.

— Я им и говорю! Полиция, это вам не картошка — в землю сунул и растёт. Полиция это в первую очередь ответственность! Ик! Кто в случае опасности должен первым устранять угрозу? Кто должен прикрыть, даже ценой своего здоровья гражданских, когда очередной асоциал лезет с оружием к мирным жителям, выключив инстинкт самосохранения? Кому, в конце концов, навесили столько чёртовых инструкций, требований и ограничений, что даже пёрнуть в неположенной форме запрещено? И как со всем этим быть? Кругом гласность, кругом камеры, кругом запреты! На каждом офицере минимум по две онлайн камеры висит! А работу выполнять надо! И жизнью, иногда, рисковать! И ради чего? Ради равнодушного взгляда очередных ломающих вывеску или урну спиногрызов, защищённых от любого наказания? Где, где эта справедливость! — эмоционально закончил я и стукнул кулаком по столу.

— Эх, Сашка, все бы граждане были как ты, полиции бы и вовсе работы не осталось бы! — подливая текилу мне в стакан и шинкуя в электрической овощерезке очередную порцию лимона, полковник Оливер выказывал максимальное согласие моим аргументами и фактам.

— Вот поэтому я и считаю, что без взаимоуважения, не может существовать ни одно общество. Как только уважение исчезает, появляются претензии, конфликты. А там уже и человеческая сущность сразу готова пойти на нарушение закона, отстаивая свою позицию. Поэтому только лишь взаимоуважение стало той отличительной чертой, разделяющей человечества на эпохи войн и эпохи мира. Взгляните на эти многочисленные локальные конфликты и войны во внешнем мире? Я вот сегодня к сети подключился, первая же новостная строка — война в юговосточной Азии. Очередной раунд противостояния двух стран, чьи жители уже и не вспомнят корень первого конфликта. Бред же! Есть хоть в одном из горячих мест боестолкновений взаимоуважение? Его нет! А любое другое место, где войны не ведутся возьмём, послушаем риторику политиков и жителей, что они говорят о соседях? И как они это говорят! Первый признак приближающейся войны — потеря взаимоуважения между политиками двух стран. А там и жители, ведомые зомбоящиком со своими остроумными высказываниями, подтягиваются. — закончил я свои рассуждения и опрокинул начавшую греться рюмку.