По кровожадной улыбке и горящим глазам парня, провёдшим со мной в первый день спарринг при входе на передвижную платформу, я понял, что пощады мне никто не даст сегодня. Интересно, а там, откуда я пришёл, кто–то вспоминает обо мне? Что думают о моём исчезновении полицейские? Что думает эта паскудница Джулия, что оказалась агентом внедрения в банды?

Дурила мне голову, втёрлась в доверие. Было бы очень забавно посмотреть на её лицо, если бы она поняла, что я реально с амнезией и более того, скорее всего и близко не был участником того резонансного ограбления. Всё было зря, чертовка Джу…

Но могу сказать одно — они точно не думают о том, что я здесь сейчас за каким–то хреном отгребаю бамбуковыми палками по хребту от десятка азиатов.

Глава клана под крики из тренировочной комнаты в это время проводил осмотр и готовился к собственной тренировке в специальной комнате, сделанной для обучения сражению против огнестрельного и электрического оружия. Одними мечами в нынешнее время многого не добиться. И если научиться работать с огнестрелом можно относительно быстро, то вот противостоять ему — не так уж и просто.

«Славные времена приближаются. Пора бы уже начать точить когти и зубы, ведь хищнику не место в клетке» — подумал Дракон, снимая тренировочный халат и входя в полностью лишённое света помещение.

Утро начинается не с кофе. И даже не с чая… В конкретно моём случае — начинается с воды. Не ожидал я от этих людей такой классической подставы, когда тебя за шкирку хватают и бросают голым в ледяную воду, прицепив к ногам два груза по пять килограмм каждый.

Борьба со стихией продолжалась минуты три, но выбраться на платформу мне не дали. Тогда то я и принял волевое решение и не перестал сопротивляться под радостные крики козлов из клана Линь. Стоят, улыбаются, смеются… Твари…

До дна этого искусственного водохранилища здесь примерно двести метров. Неподготовленного человека если затянет хотя бы на половину от этой дистанции без специального оборудования — ждёт масса неприятных сюрпризов, даже в случае его спасения.

Я корпел над своими ногами, к которым была примотана обыкновенная металлическая цепь с грузом на конце. Никаких замков или прочего не было — обычная тренировка выносливости и сообразительности. По десять секунд на каждую ногу и грузы отправились на дно, а я на поверхность. Стоило вылезти на погружную часть платформы под улюлюканья борзых мигрантов с востока. И всё это под суровым взглядом мастера.

Я поднялся и тяжело дыша с вызовом посмотрел на главу клана. Тот лишь нахмурился и сделал объявление: «За утерю тренировочного инвентаря сегодня ты вместо отдыха после тренировки помогаешь на кухне». Вот ведь гады… Что они ещё придумали?

День сменился ночью, а ночь сменилась новым днём. И пусть в подземельях это понятие весьма относительное, правила клана все соблюдали строго. В десять вечера отбой. В пять утра подъём и смена дежурных, в шесть всех остальных. Так и живёт этот клан, годами тренируясь, занимаясь очисткой водохранилища, соединённого с городской сетью водоснабжения. Найденные вещи они сортируют на полезное и хлам, продавая первое и отдавая нищим второе. Были ли у клана свои покровители или нет я не знал. В сети не было ничего доступного мне о старших членах клана. А рядовые мало чем выделялись на фоне обычных подземных жителей.

Иногда старшие воины клана отправлялись в нечто вроде рейдов, возвращаясь с разной добычей, которую в последующем клан использовал для своих нужд и торговли с другими кланами. Самое сложное — пропитание, частично решалось добычей рыбы в водохранилище и моллюсков. Но они никогда не брали её больше чем необходимо, и не продавали на сторону. Хотя за неё, я уверен, можно было бы получить и заработать очень и очень много кредов и прочих полезных для выживания вещей… Они этого не делали и как огня боялись наказания за нарушение этого табу. Мне всего один раз хватило увидеть однорукого паренька, решившего продать пойманную рыбу ребятам из соседнего района.

Можете себе представить, если они так суровы в отношении своих, то что они делают с чужаками? Не раз за это время мне довелось увидеть, как по тревоге поднимались воины клана и отправлялись в погоню за браконьерами. Для этого у них было две лодки с электродвигателями, так что по местным меркам клан можно было назвать одним из столпов региона, влияющих на местную политику. Связываться с ними никто особо не хотел. Помимо своей суровости, крутости и силы, имели они в наличии и небольшой арсенал огнестрельного вооружения. Откуда они брали боеприпасы я не знаю, но сами они их не производили, а расхода для тренировок явно не боялись.

Много, много у этого клана секретов. И пусть я уже давно восстановился до того уровня чтобы без проблем сбежать, я этого не делал. Опуская все мои бравады и ругань в отношении членов клана, я прекрасно понимал, что это клан воинов и они просто не умеют жить по другому. И со мной себя ведут как принято общаться со своими. И ещё они очень и очень здорово помогают мне. Касается это и здоровья, и тренировок. Ведь мало знать и понимать. Важно ещё и суметь. Ни одна капсула не научит тебя правильно, на интуитивном уровне распределять вес тела во время сражения. Проводя аналогию — я был хорошей саблей из качественной стали. Но только попав в этот клан, я словно попал в руки оружейника, что заботливо принялся затачивать опасное оружие, раскрывая его истинный потенциал.

Поэтому я не спешил и смирился с отношением местным ко мне. Пытаться понять «почему именно я?» больше не пытался. Хватило расспросов в первые пару дней. «На всё воля главы клана» — самый частый и тупой ответ большинства местных болванчиков, слепо следующих воле Дракона Джао Линя и правил клана.

К третьей неделе я наконец–то смог одолеть в сражении одного против десяти и начался новый этап моей жизни в клане. К физическим тренировкам и тренировкам с оружием, добавился огнестрел, уроки и занятия по тактике, стратегии, информационные занятия о Шайн Сити и зачем–то, философии.

Продолжалось это не долго. Всего неделю, но в отличии от местных детей, я схватывал за счёт баз данных всё на лету, словно губка впитывая и с азартом пытаясь реализовать в тестовой комнате полученные тактические знания.

К концу недели занятий меня внезапно вызвал глава клана.

— Мастер. — поклонился я на манер его учеников, ведь и сам, подсознательно считал себя его учеником.

— Александр… Пришло время поговорить. Ответь мне на один вопрос. Кто ты?

— Я слабак.

Джао Линь лишь покачал головой с лёгкой, едва тронувшей его лицо улыбкой.

— Это не так. Ты пришёл сюда слабаком, ты пришёл сюда куском наглого, самоуверенного мяса. Неужели, спустя столько времени и ресурсов, потраченных на тебя, ты всё ещё слабак?

— В сравнении с вами, Мастер… именно слабак.

— Тебе не стоит сравнивать себя со мной. В конце концов, ты всего лишь человек…

Я недоумённо посмотрел на Дракона, но он проигнорировал мой вопросительный взгляд и продолжил в своей безэмоциональной манере.

— Для тебя существует множество путей, но все они приведут тебя в конечном итоге к одному итогу. Смерти. Бояться её — значит и не жить вовсе. Но есть огромная разница в том, как именно ты пройдёшь этот путь и что оставишь после себя. Кто тебя запомнит? Кем тебя запомнят? Будешь ли ты на смертном одре испытывать десять тысяч сожалений о неиспользованных возможностях, или же с гордой головой отправишься в страну предков, оставив своим потомкам пример величайшей гордости. — на последних предложениях он заметно оживился и даже слегка жестикулировал. Очевидно, эта тема очень и очень сильно беспокоила его, как главу целого древнего клана.

Я продолжал внимательно слушать эти не банальные и весьма умные мысли, что помимо прочего ещё и кровь заставляют нестись по венам быстрее обычного.

— Несколько недель назад, ты пришёл ко мне, имея девять шансов из десяти не дожить до конца этого месяца. И восемь из девяти шансов умереть были связаны с твоим длинным языком и слишком наглым выражением лица при общении и тренировках со мной. Но мальчик выжил. И стал воином. Наш клан сделал всё, что он только мог, чтобы превратить твой жизненный путь из короткой пробежки с тысячами сожалений в конце в нечто большее. Надеюсь, это было не напрасно. Верю, что ты добьёшься своего. Пусть даже ты ещё и сам не понимаешь, что именно ты ищешь.