— Андрэ… — позвала я его и осеклась, задумавшись о том, а что именно я могла ему еще сказать? Что еще я могла добавить к уже сказанному?

— Что?

— Прости меня… — и слёзы градом покатились по моему лицу. Я не вытирала их, но не потому, что хотела добавить драматизма, а потому, что боялась: если шевельнусь, то взорвусь ещё большими рыданиями, настолько взвинченной я была, настолько виноватой я себя чувствовала.

И он ушёл. И даже не хлопнул дверью. В этом был весь Андрэ, он даже сейчас меня понимал. А я так и осталась стоять посреди комнаты, боясь даже ворохнуться, как грешник пред разверзнувшимися небесными вратами. Один шаг — и назад дороги нет. Только мой шаг — он уже сделан… Если бы Андрэ только знал, что я бы никогда не променяла его на принца, если бы тому не угрожала реальная опасность! Если бы!

«— Однако… — голоса моего Сатурна и Плутона ещё никогда не звучали так омерзительно обвиняюще. — Ты, оказывается, не доверяешь ему настолько, что даже не рассказала истинную причину этого соглашения…

— Мы абсолютно доверяем Андрэ! Просто это не наша тайна! — возразила Венера.

— Если бы вы доверяли Андрэ абсолютно, то вы бы ему рассказали, что жизнь принца в опасности, и что именно по этой причине вы должны быть при нём! Но вместо этого вы предпочли «скормить» ему сказочку для всех…

— Но он же Бета Дракона! — поддержал Меркурий Венеру. — Мы доверяем Андрэ абсолютно, но не можем доверять его семье, а ведь он может кому-то из них довериться!

— Что так, что эдак… вопрос в доверии, — резюмировали Сатурн и Плутон».

За всеми своими переживаниями я и не заметила, что за окном разыгралась нешуточная буря, а дождь лил как из ведра.

— Ненавижу политику! — вслух резюмировала я.

— Говоришь, что наша мамочка была права, да? — влезла в приватный разговор меня с собою абсолютно мокрая кошка-шпионка, приползшая по карнизу под проливным дождём.

— Маркиза, мне сейчас не до тебя! Не нарывайся! Пожалуйста! — хлюпнула я носом.

— Я только о том, что надо бы бурю успокоить, и о том, что наша мамочка тоже ненавидит политику!

— И правильно делает… — согласилась я с кошкой и вытерла слёзы. Буря действительно получилась нешуточная, и с ней надо было срочно что-то делать.

— Марго, всё-таки была права, я тебе сейчас самое оно, — сообщила Маркиза, устраиваясь у меня на коленях. Я инстинктивно погладила её по мокрой шерстке, которая моментально высыхала под моей рукой, и почти физически почувствовала, как истерика, помахав мне ручкой и сделав на прощанье реверанс, неспешно, но уверенно удалилась. И в этот же момент притихла буря за окном, и дождь перестал лить, и даже выглянуло Солнце.

— Марго…? — удивилась я. — Ты же никогда не звала раньше маму Марго?

— А я теперь твоя кошка! Как хочу, так и зову её! — мурлыкнула теперь уже моя кошка.

— Это ты сейчас пытаешься втереться ко мне в доверие? Не выйдет, кошечка… не на ту напала… даже в расстроенных чувствах, мы, дочери глав тайной канцелярии, — не теряем бдительность!

— Кодекс ведьм. Раздел IV. Глава 13. Пункт 1, — мурлыкнула Маркиза.

— А где вручательная тогда? — потребовала я.

— Ох! — притворно вздохнула кошка. — А я уже думала, что ты никогда и не спросишь! Держи! — кошка выкатила из-под кровати свиток.

— Хмм… — начала читать я написанное чёрным по белому: «Я Маргарита де Матфридинг, графиня Золотых и Алмазных копей и всех прилежащих к ним земель, называемых бесценными землями, вручаю свою любимую кошку Маркизу моей дочери Диане де Тайльбур и бла… бла… бла…». — Что с мамой? — заволновалась я, не дочитав до конца.

— С мамой порядок! Не переживай! — успокоила меня Маркиза. — Просто пока ты была при ней, ей было спокойней, сама понимаешь. А теперь, когда ты живешь с отцом, чем дальше, тем больше её одолевает беспокойство.

— Я не живу с отцом, я живу в общежитии при университете, сама видишь. А отца я вижу раз в неделю по воскресеньям. Он занят. Государственными делами занят.

— Ну, так, я как раз об этом! Марго почувствовала изменения в твоей судьбе и обеспокоилась, что с тобой рядом не будет мудрого советчика и доверенного лица.

— Возможно, если бы я смогла тебе доверять…

— Хорошо! — обреченно склонила голову Маркиза. — Требуй клятву преданности! Я согласна! — кошка настолько трагично это произнесла, что я не выдержала и рассмеялась.

— Смех, — это хорошо, — порадовалась Маркиза. — Теперь держи клятву.

И она торжественно промурлыкала клятву преданности, которая включала слова, что кошка обязуется действовать всегда и во всём только в моих интересах и только с моего одобрения. И только в случае смертельной опасности, в случае, если я буду не в состоянии её осознать, а кошка будет уверенна, что она есть, то она будет иметь право действовать на собственное усмотрение. И на этой торжественной ноте, раздалась мелодия моего комустра[16], возвещавшая, что звонит принц.

— Что? Все поросята в сборе? — решила впечатлить я его своими провидческими способностями.

— В сборе… — но, судя по его голосу, он не впечатлился, а, скорее, ещё более разозлился. — Шурши сюда, только быстро! — и бросил трубку.

«— И ты пошуршишь? — возмутилось моё Солнце.

— Конечно, пошуршит! Ей надо убедиться, что принц правильных поросят собрал — это раз. И если поросята правильные, то вернуть им человеческую форму — это два, — объяснил Меркурий».

В общем, при всём моем желании не шуршать, я пошуршала как миленькая в мужское общежитие. Причём пошуршала на метле.

Тормознув у балкона Его Высочества и высадившись, я вежливо постучалась.

— Слава Дракону! Ты уже здесь! Потому что эти неугомонные поросята — ещё немного и разнесут всю мою комнату, — можно сказать, даже обрадовался мне принц.

Перед тем, как я вошла в комнату Его Высочества, я представляла себе, что увижу розовых поросят, но увидела очень сильно грязных поросят. И, судя по прилипшему к ним содержимому, побывали они не в самых приятных и чистых местах нашего студенческого городка. В общем, они были столь неожиданно чумазо-замурзаны, что я практически застыла посреди комнаты с открытым от удивления ртом…

— Ну, же давай, расколдуй их! Что ты на них уставилась, как будто бы впервые видишь! — прошипел в моё ухо принц.

Я решила никак не реагировать на его грубость. Вернее, я отреагировала тем, что спокойно и сосредоточено произнесла реверсное заклинание: — Тубус, принтус, реалитус, назадус-какбылось, трансформатус!

Однако, чуда не произошло, в том смысле, что Луиза и её подруги предстали перед нами такими же чумазыми замарашками, какими и были в образе поросят до этого.

— Рауль! Ты тоже замешан в этом! Я этого так не оставлю! — злобно прошипела Луиза, брезгливо отряхивая со своей одежды яблочные и картофельные обрезки, гороховые стручки, просто клочья грязи и ещё кучу всего, что я даже произнести не решаюсь.

— Оставишь Луиза, оставишь… — спокойно отреагировал он.

— Если не хочешь остаться поросёнком на всю свою жизнь! — вставила я.

— Диана, помолчи! — осадил меня принц. — Луиза, кстати, а что ты делала в комнате Дианы? — задал он весьма уместный в данных обстоятельствах вопрос.

— Хотела поговорить и всё! — надменно вздернула она то ли засаленный, то ли просто вымазанный в чём-то жирном подбородок.

— Неправда! — опять вставила я.

— Вы, трое! — принц метнул грозный взгляд на замурзанных, жалкого вида девиц. — Вон отсюда! И забудьте про всё, что сегодня было, и всё, что видели и слышали, иначе…

— Снова поросятами станете! — не выдержала я.

— Диана! — снова осадил он меня, но затем передумал и махнул рукой. — Поросятами, так поросятами! Ну что слышали её? Повторяю, ни слова, ни полслова, вы поняли меня? — и хотя при этом голос его звучал спокойно, тон его даже меня пробирал до дрожи.

Девицы часто закивали, всем своим видом выражая согласие на что угодно, главное, чтобы сбежать поскорей от принца и снова не быть превращенными в поросят. Едва за ними закрылась дверь, Его Высочество вернулся к допросу Луизы.