— Правда, для гидроокисной датировки изделий из золота, — добавил Костас, — требуются высокоточные измерительные приборы. — ММУ занял лидирующие позиции в этой сфере только лишь потому, что мы часто находим золотые изделия.

— Ну и к какому времени относится диск? — поинтересовалась Катя.

— Три ряда символов были отпечатаны где-то в середине второго тысячелетия до нашей эры. Если более точно, то это примерно в 1600 году до нашей эры плюс-минус сотня лет.

— Это соответствует времени гибели нашего судна, — уточнила Катя.

— Да, вряд ли это может быть более ранний период, — согласился с ней Джек. — Внутренний круг символов относится к микенскому линейному письму Б, которое зарождалось как раз в это время.

— Но это дата появления символов, то есть того момента, когда они были отпечатаны на металле, — произнес Костас с нескрываемым волнением. — Гидроокись взята с поверхности самих символов. Что же до диска, то он намного старше. А знак, расположенный в самом его центре, был поставлен в момент изготовления диска. Есть какие идеи? — спросил он после непродолжительной паузы. — Так вот, он сделан не позднее шестого тысячелетия до Рождества Христова.

Стояло необыкновенно яркое летнее утро. Они летели над северо-западным мысом Турции по направлению к Дарданеллам — узкому каналу, отделявшему Европу от Азии. К востоку он заметно расширялся, вливаясь в Мраморное море, а потом переходил в Босфорский пролив, ведущий в Черное море.

Джек включил автопилот и посмотрел через плечо Костаса. Внизу отчетливо виднелся Галлиполи, большой участок земли в форме пальца, который вдавался далеко в Эгейское море и образовывал северное побережье Дарданелл. А прямо под ними сейчас виднелась равнина Гиссарлык с развалинами древней Трои. Джек сознавал, что сейчас он и его соратники в самом эпицентре мировой истории, в том месте, где сошлись земля и море и вынудили народы перемещаться с севера на юг и с востока на запад, начиная от эпохи древнейших людей и до самого зарождения ислама. И все это время дни мира и спокойствия перемежались кровопролитными конфликтами — от осады древней Трои до массовой резни в Галлиполи во время Первой мировой войны.

Для Джека и Костаса это была не земля призраков, а хорошо известная территория интересных открытий. Именно здесь они провели свои первые археологические раскопки, когда располагались на военной базе НАТО в Измире. Какой-то местный фермер копал землю и случайно наткнулся на куски почерневшего от времени дерева и отдельные фрагменты древнего оружия, причем эти предметы находились на небольшом расстоянии между нынешним берегом моря и руинами древней Трои. В результате раскопок обнаружили береговую линию эпохи бронзы, а также остатки военных укреплений, сожженных и разрушенных страшным пожаром примерно в 1150 году до нашей эры.

Это поистине сенсационное открытие дало миру первые предметы эпохи Троянской войны и заставило многих ученых по-новому отнестись к легендам, которые раньше считались чистейшим вымыслом. А для Джека это событие стало поворотным моментом в жизни. Он воспылал страстью к археологии и нерешенным загадкам прошлого.

— Ладно, тогда позвольте мне выложить все начистоту, — произнес Костас. — Сначала в Египте находят папирус, который свидетельствует о том, что Платон не выдумал легенду об Атлантиде. Папирус был посвящен греку по имени Солон и написан со слов египетского жреца примерно в 580 году до нашей эры. Эта история действительно была отзвуком реальных событий, имевших место за несколько тысячелетий до эпохи первых фараонов.

— Однако этот папирус показывает и определенную неразбериху в рассказе Платона, — резонно заметил Джек.

— История так и не вышла за пределы первоначального круга, так как была выкрадена, а потом окончательно утрачена. А то, что осталось и дошло до нас, дает нам некоторые представления о конце минойской цивилизации в середине второго тысячелетия до нашей эры, что у Солона было связано с воспоминаниями об Атлантиде. Эта путаница убедила многих исследователей в том, что гибель Атлантиды непосредственно связана со взрывом острова Фера и разрушением дворца на Крите.

— Это было единственное разумное объяснение, — пожал плечами Джек.

— Сейчас нам известно, — продолжал Костас, — что Атлантида представляла собой не континент и даже не остров, а всего лишь огромную цитадель на берегу моря. Главным символом этого государства, окруженного высокими горами, была голова быка. В нескольких днях пути от Атлантиды находился какой-то пролив, а дальше череда островов выводила непосредственно к Египту. Семь-восемь тысячелетий назад Атлантида погрузилась в пучину моря.

— А сейчас мы столкнулись с таинственной загадкой в виде дисков, — заключила Катя.

— Да, и этот символ является единственным связующим звеном между папирусом и дисками. И везде этот символ одинаковый, как буква Н с четырьмя равными концами.

— Думаю, мы можем с полным основанием назвать его символом Атлантиды, — предложила Катя.

— К тому же он единственный из знаков, который не имеет аналогов ни в линейном письме А, ни линейном письме Б, — добавил Джек. — Это может быть логограмма, олицетворяющая саму Атлантиду, как, например, бык минойского дворца в Кноссе или сова в Афинах классического периода.

— Меня смущает только один вопрос, — задумчиво произнес Костас, — зачем вообще были сделаны эти два глиняных диска и один золотой. Морис Хибермейер сказал, что тайные знания древних передавались из уст в уста, от одного верховного жреца к другому, чтобы избежать огласки и сохранить их в тайне от непосвященных. Почему же им понадобился этот своеобразный декодер в форме таинственных дисков?

— У меня есть версия, — отозвался Джек.

На приборной панели ярко замигала предупреждающая красная лампочка. Джек быстро переключился на ручное управление и задействовал дополнительные топливные баки с горючим, предназначенные для дальних полетов. Убедившись в нормальной работе двигателя, он опять включил автопилот, а потом выдвинул с потолка небольшой экран и сунул в щель бортового компьютера мультимедийный компакт-диск. На экране появилось изображение вереницы судов и лодок, покидавших гавань; в окнах близлежащих домов виднелись радостные лица местных жителей.

— Это знаменитая морская фреска, обнаруженная в шестидесятые годы девятнадцатого века в так называемом Адмиральском доме в Акротири, на острове Фера. Обычно интерпретируется в качестве церемониального обряда, возможно, посвящения в сан верховного жреца.

Он щелкнул клавишей, и на экране появилась фотография с изображением остатков древних стен и балюстрад, выступающих из огромных каменных валунов.

— Землетрясение, которое разрушило Парфенон, сместило и выступ скалы на берегу Палео Камени, или Старого пожарища, как издавна называют этот второй по величине остров из архипелага Фера. Обнажились остатки странного сооружения, отдаленно напоминающего монастырь на вершине скалистой горы. Многое из того, что нам сейчас известно о религии минойцев, дошло до нас из так называемых «скалистых святилищ», расположенных на отвесных и труднодоступных скалах Крита. Есть все основания полагать, что остров Фера был величайшим горным святилищем подобного рода.

— Жилище богов и вход в подземный мир, — предположил Костас.

— Что-то вроде этого, — кивнул Джек. — Скалистое святилище было разрушено в результате взрыва острова Фера, но под развалинами и вулканическим пеплом были погребены члены религиозной общины, находившиеся за пределами эпицентра взрыва.

— А твоя версия насчет дисков? — поинтересовался Костас.

— Я как раз подхожу к ней, — улыбнулся Джек. — Но сначала давайте еще раз проанализируем причины гибели найденного нами судна. Первое, что приходит в голову, — оно затонуло в результате мощной волны, обрушившейся на него непосредственно перед взрывом острова Фера, то есть перед основным взрывом.

Оба слушателя что-то пробормотали в знак согласия.

— Сейчас я уверен, что это было не просто богатое торговое судно, — продолжал Джек. — Посмотрите на его груз — золотые ожерелья и браслеты, статуи из золота и слоновой кости, причем некоторые из них выполнены в натуральную величину. Жертвенные алтари вырезаны из редкого и потому дорогого египетского порфира. А ритон в форме головы быка? Совершенно очевидно, что там находились богатства, которые вряд ли могли доверить одному кораблю.