Упрямство — самая выдающаяся черта английского характера.

Если англичанин решил сделать что-нибудь, то чего бы это ему ни стоило, но он первый непременно добьется желаемого результата; он добивается задуманной цели всеми средствами, не останавливаясь ни перед каким препятствием, ни на одну минуту не уклоняясь с намеченного пути и не слушая никаких советов, — словом, он останавливается только тогда, когда успех увенчает его усилия. При этом он, по-видимому, вовсе не обращает внимания на удары, наносимые его гордости, его достоинству, а иногда даже и его чести.

Была бы достигнута цель, а остальное для него безразлично.

Девиз иезуитов: цель оправдывает средства обеляет все его поступки.

В этом отношении английский народ вполне разделяет взгляды своего правительства.

Это различие существует только на языке дипломатов, но и тут понятие о нем очень смутно. Они уверяют, что англичанин упрям, а британский кабинет настойчиво преследует свою политику.

Эта настойчивость составляет главное основание его политики: английские дипломаты обязаны ей большею частью достигнутых им великих результатов; они обязаны ей также и теми ужасными злоключениями, которые их поражали, не ослабляя, в различные времена.

Но английский кабинет оставался и останется всегда верен своим традициям-идти к цели, не взирая ни на что.

С того дня, как граф де Жюмонвилль погиб так трагически, благодаря гнусной измене, англичане, довольные успехом и всегда верные своей политике, не теряли ни одной минуты.

Они сейчас же на свой лад воспользовались теми преимуществами, которые им давало убийство парламентера и медлительность французов.

Понимая, как важно было бы для них стать твердой ногой на берегах Красивой реки и доказать, таким образом, права собственности, оспариваемые у них французами, они решили построить форт, который парализовал бы значение форта Дюкэна и мешал бы — а это для них было бы чрезвычайно важно — колонизации огромных лугов, окаймляющих Огио.

Майор Вашингтон, действовавший на основании предписаний Дэнвиди, губернатора Виргинии, воздвиг в каких-нибудь нескольких милях от форта Дюкэна, на левом берегу Красивой реки, крепость, которую он вооружил девятью пушками довольно крупного калибра и куда поместился гарнизон в пятьсот человек.

Крепость эта была названа фортом Necessite note 1 . Комендантом этой крепости или форта был назначен, само собой разумеется, майор Вашингтон, а в помощь к нему были прикомандированы капитан Джеймс Мэке и прапорщик Уард, оба знающие свое дело офицеры, давно уже жившие в Америке, а следовательно, привычные к пограничной войне.

Французы, несмотря на то, что им очень и очень не нравилось такое опасное соседство их неумолимых врагов, вследствие незначительности войск, которыми они располагали, не могли воспротивиться возведению форта Necessite и ограничились только тем, что, в ожидании лучшего будущего, внимательно следили за каждым шагом англичан.

Кроме того, англичан постоянно тревожили летучие отряды, составленные из лучших канадских охотников и индейцев.

Эти отважные партизаны добровольно взяли на себя обязанность тревожить вражеский гарнизон и не давать ему ни минуты покоя.

Они то угоняли скот, то захватывали обозы с провиантом и боевыми припасами, которые Дэнвиди отправлял в новый форт из Виргинии.

К несчастью, эти летучие отряды не могли быть везде в одно и то же время.

Их небольшое число не позволяло им нанести серьезного урона англичанам.

Несмотря на всю свою бдительность, несмотря на неоспоримую ловкость, французские партизаны очень часто вдавались в обман, благодаря хитростям противников, не менее их опытных и ловких.

Таким образом, англичанам удавалось все-таки довольно часто благополучно проводить транспорты в крепость.

В общем, они жили, ни в чем не нуждаясь, несмотря на все старания французов поддерживать блокаду и, не допуская ввоза съестных припасов, заставить англичан покинуть позицию, которая могла угрожать весьма серьезной опасностью французским интересам.

Однажды вечером, за несколько минут до захода солнца, три путешественника с трудом пробирались по узкой и извилистой тропинке, пробитой в утесах, на вершину холма, на котором возвышался форт Necessite.

Из этих троих путешественников двое сидели на великолепных мустангах, третий шел пешком в нескольких шагах впереди с ружьем под мышкой.

Всадники казались знатными особами.

Пешеход, одетый в охотничью блузу, в бобровой шапке на голове и индейских мокасинах, служил им проводником. Дойдя до гласиса цитадели, проводник остановился.

Здесь, поставив ружье прикладом на землю и обернувшись к своим спутникам, которых извилистая и очень крутая тропинка заставляла продвигаться вперед очень медленно, он терпеливо стал дожидаться, пока они подъедут к нему.

Затем все трое обменялись несколькими словами, произнесенными шепотом, и проводник по приказанию одного из всадников, которому он поклонился почтительно, положил свое ружье на выступ утеса.

Разоружившись таким образом, проводник быстрыми шагами направился к форту, оставив своих спутников неподвижно стоящими на том месте, куда они успели добраться.

Оба всадника следили тревожными глазами за проводником, быстро подвигавшимся вперед.

Английские часовые, стоявшие там и сям на валу крепости, давным-давно уже дали знать караульному начальнику о прибытии путешественников.

Поэтому, когда проводник подошел не больше как на расстояние пистолетного выстрела, в воротах крепости открылась калитка, и навстречу к нему вышел унтер-офицер с четырьмя солдатами.

— Стой, приятель, — крикнул унтер-офицер, — кто ты такой и что тебе здесь нужно?

— Кто я такой? — отвечал проводник, останавливаясь, и в ту же минуту разражаясь насмешливым хохотом. — Разве вы этого не знаете, сержант Гаррисон, или виски до такой степени затмевает вам глаза, что вы не в состоянии уже узнавать старых друзей?

— Друг ты или нет, приятель, — продолжал сержант угрюмо, — это для меня все равно, а только говори скорей свое имя, если не хочешь чтобы с тобой случилось несчастье!