Незнакомец широко распахнул глаза.
— В лакированном кивере? — изумленно спросил он.
Рейли кивнул:
— У него еще штык был немного обломан…
— Не может быть… — молодой человек подергал себя за мочку уха. — Невероятно… Вы, кажется, Джеймс?
— Джордж… Джордж Герберт Блад.
— Ну конечно же, Джордж! — взволнованно воскликнул Людвиг. — Вот это встреча! Вы здорово изменились с тех пор, Джордж!
— Вы тоже подросли, Людвиг!
Мужчины расхохотались.
В конце прошлого века обстановка в России стала напряженной. Еще со времен Александра III существовал в стране указ «Об усиленной охране», вместо законов во многих губерниях действовали временные циркуляры центральной и местной властей. Административные взыскания применялись без суда и следствия. Власти старались не допускать организованной политической деятельности, любые попытки создать партийную группу пресекались полицией. Главное управление по делам печати внимательно следило за либеральными веяниями в прессе. Газете, где публиковались «крамольные статьи», делалось предупреждение. После третьего предупреждения цензура закрывала издание без права повторного выпуска. «Либерализм казался правительству опасным, — отмечал в те годы «Современник», — но социализм, пока он являлся в теоретической форме, представлялся безвредным. Вследствие этого учение Маркса в книгах и брошюрах получило широкое распространение среди студенческой молодежи». В России в конце XIX века огромными тиражами издавали легальные и подпольные книги, брошюры, листовки, а «Капитал» Маркса свободно продавался в книжных магазинах.
Одновременно ширилось рабочее движение, усиливалась погоня за его лидерами. Периодически по империи проходила волна арестов. Многие деятели революционного движения вынуждены были эмигрировать за границу. Среди них был народоволец Людвиг Нагель. Его дом в Лондоне стал местом сбора русских эмигрантов.
— Лили, позвольте представить вам моего потерявшегося и вновь обретенного приятеля Джорджа Блада, — сказал Людвиг.
Джордж поднялся навстречу новой гостье. Это была красивая женщина бальзаковского возраста с умным волевым лицом.
— О, я много слышала о вас, — улыбнулась дама. — Это ведь вас Людвиг на улице принял за филера охранки?
— Бог мой! — рассмеялся Рейли. — Скоро эта история будет передаваться из уст в уста, как анекдот…
— Скорее, как трогательная легенда, — поправила его Лили. — Представьте себе ее начало: «Давно это было. Жили на свете два юноши…»
— Да будет вам, — почему-то обиделся Людвиг. — Я и в самом деле привожу в пример нашу неожиданную встречу с Джорджем, когда заходит речь о роли случайности в человеческой судьбе. Ведь еще древние заметили: если что-то происходит случайно, значит, это было необходимо.
— Конечно, — кивнула Лили. — Вам и в самом деле необходимо было встретиться. По крайней мере, Джордж, вы для нашего дорогого хозяина — частичка России, той России, которую Людвиг знал и любил.
Из всей публики, которая появлялась в доме Нагеля, Лили произвела на Джорджа наиболее благоприятное впечатление. Она не была похожа ни на умных, но некрасивых и необаятельных жен народовольцев, ни на эмансипированных революционерок, которые приезжали сюда из России, обуреваемые высокими идеями и жаждой борьбы за свободу народа. Рейли не понимал их надежд и чаяний, однако старательно пытался во всем разобраться и определить, чем живет теперь далекий Петербург. Обо всех своих наблюдениях и впечатлениях Джордж регулярно сообщал сэру Уильямсу. Вопрос о приеме в штат «Интеллидженс Сервис» был решен полностью положительно.
Дом Нагелей был по-русски хлебосольным, и скоро гостей позвали к столу.
— А что Михаил? — поинтересовался Людвиг.
— Муж снова болен, — вздохнула Лили. — Он стал желчным и злым. Ничего не хочет знать, никуда не хочет ходить, никого не хочет видеть…
— Может быть, стоит свозить его на воды? — обеспокоенно спросила ее Лариса Вербицкая, русская революционерка, недавно вернувшаяся из Лозанны, где она пыталась наладить выпуск нелегальной литературы и переправку ее в Россию. — Или увлечь каким-нибудь интересным делом? Ведь Михаил так живо откликается на все новое…
Рейли перехватил взгляд Лили и понимающе ей улыбнулся.
— Мы много ездили в прошлом году, — мягко сказала женщина. — К тому же муж сейчас слишком слаб, чтобы отправляться в путешествие… Что же касается дела… Он очень увлечен своим новым занятием — торговлей антикварными книгами и рукописями. Здоровье… Что ж… последствия ссылки периодически дают о себе знать. У Михаила уже бывали такие периоды, потом все проходило…
— А над чем вы сейчас работаете? — не отставала Вербицкая. — Мне говорили, пишете новый роман…
— О, это только проект… Черновые наброски…
’ — И все-таки любопытно!
— Я обязательно подарю вам книгу, если, конечно, она когда-нибудь увидит свет, — пообещала Лили.
— Вы упражняетесь в литературе? — заинтересовался Рейли.
— Так, ученические наброски, — скромно ответила женщина. И посмотрела на часы: — Ого! — она поднялась из-за стола. — Я даже не заметила, как пролетело время. Мне пора.
— Я провожу вас, — вызвался Джордж, поднимаясь следом за ней.
— Нет-нет! — запротестовала Лили. — Я возьму экипаж и очень быстро доберусь до дома. Мне было приятно с вами познакомиться.
— Мне тоже, — искренне признался Рейли, почтительно склоняясь к ее руке.
«Войнич, Этель Лилиан, г. р. 1864 — английская писательница, дочь видного английского ученого и профессора математики Джорджа Буля. Выйдя замуж за Вильфрида Михаила Войнича, польского литератора, переселившегося в Англию, Войнич попала в среду радикально настроенной русской и польской эмиграции, где познакомилась с русским революционным движением 80-х годов.
Войнич очень популярна в Англии и особенно в России как автор «Овода» (1897). Остальные романы Войнич: «Джек Реймонд» (1901), «Оливия Лэтам» (1904) и «Прерванная дружба» (1910) — являются продолжением «Овода» и почти совсем не читаются ни в Англии, ни у нас, хотя и переведены на русский язык…
Войнич, кроме того, принадлежат работы по славянскому фольклору, по музыке и ряд переводов с русского языка: сборник «Русский юмор» (1895), перевод рассказов Гаршина и стихотворений Шевченко (1911)».
(Из литературной энциклопедии 1929 года.)
Отец Лилиан «…женился на Мари Эверест, племяннице известного английского исследователя Гималаев — Джорджа Эвереста, в честь которого была названа высочайшая вершина Гималайских гор.
…В сентябре 1898 года вышло лондонское издание «Овода». Роман вызвал шум в литературных кругах. Редактор солидного журнала «Двухнедельное обозрение» В. Куртни поместил там большую статью об «Оводе». Он же написал об «Оводе» в одной из самых распространенных английских газет — в «Дейли телеграф».
…31 марта 1898 года в Лондоне в «Виктория-Холле» состоялась премьера «Овода». Спектакль был поставлен в виде драматической оперы».
(Из книги Е. Таратуты «По следам «Овода».)
На следующий день после знакомства Джордж отправил Лили корзину цветов.
«В 1898 году у него был короткий роман с автором «Овода» Э. Л. Войнич…»
(Из книги Н. Берберовой «Железная женщина».)
Глава 4
ПЕРВАЯ СМЕРТЬ ШПИОНА РЕЙЛИ
«…восхитительна. Мы встречались с Лили едва ли не ежедневно в маленькой уютной гостинице на Уайт-стрит, где нас никто не знал и никто не мог нам помешать.
Впервые в жизни я потерял голову. Если Лили задерживалась, я места себе не находил. Вдруг я в ее жизни лишь случайный эпизод, приятный, но ничего не значащий? Вдруг она по-прежнему любит своего мужа? А если, используя меня, она просто хочет досадить хилому и истеричному Михаилу, мстя ему таким образом за какие-то прошлые грехи? Может, ее замучили угрызения совести? Или что-то случилось, и я больше не увижу ее никогда?
