— Медленно, Дукас. Это очень медленно.

— А что я могу сделать, мистер Гамильтон? Ни одного корабля кроме «Сан Хуана» сейчас в Сан-Франциско нет, а посылать для связи фрегат глупо. Он по Сакраменто не пройдёт, да и важнее его как можно скорее отправить в море, на перехват этих «китобоев». К тому же господин де Карраско предложил отправить драгун на поиски американцев, а их кто-то должен переправить на северный берег. Сейчас мы можем это сделать только на фрегате. Если говорить по существу, нашими поселениями нужна телеграфная связь. О которой пока одни разговоры, — ничего себе заявление, это практически наезд.

— Не понял, ты же сам говорил, что она тебе не нравится.

— Это не значит, что я не понимаю её преимуществ, мистер Гамильтон.

— Хмм, логично. Ладно, господа. Думаю, мы решили, что будем делать.

Из всего предложенного наиболее быстро получилось отправить Игнатова в поиск, это не считая нового вылета Пегаса-Один на север, конечно. Наш бравый казачий сотник на этой неделе сам не ходил в патрули со своими егерями, у его полусотни была неделя отдыха, которую казаки проводили в своей станице.

Отпуск пришлось прервать, и спустя буквально четыре часа, после отправления телеграммы в станицу Игнатов уже был в моем кабинете. Это с восточным берегом залива у нас пока не было телеграфной связи, а в самом Сан-Франциско, станице и в Монтеррее с эти было всё хорошо.

Сан-Франциско казаки прискакали, когда был глубокий вечер. Как мне потом рассказал де Карраско, от некоторых из них, скажем так, попахивало, да и в сёдлах они качались, но это всё была ерунда. Отоспятся в городских казармах и с рассветом вместе с японскими драгунами отправятся в поиск.

Как раз к утру «Сан Хуан» был готов к походу, на него загрузили уголь, воду для паровой машины, боеприпасы и провиант. Абордажная команда была смешанная, испанско-японская, под общим командованием Есикавы. Когда де Карраско сообщил ему, тот сам вызвался руководить.

Но сначала пришлось нашему, единственному на этот момент доступному пароходо-фрегату поработать челноком, который за три рейса перевез пять с половиной сотен кавалеристов вместе с лошадьми с южного берега на северный. Абсолютно глупая затея, на самом деле, мы этим занялись исключительно от безвыходности положения.

Эта ситуация наглядно показала еще один мой просчёт. Нам очень нужно нормальное сообщение между берегами. Паромная переправа, а в перспективе мост. Тем более что производство серной кислоты у нас постоянно растёт, а главное месторождение пирита как раз и находится на северном берегу. Сейчас у нас обустроен склад хранения пирита, с которого «Калифорния» его перевозит на южный берег, это не правильно, сырье должно быть доступно в любой момент.

Из-за этих транспортных дел «Сан Хуан» ушёл на север только под вечер. Возможно, это была ошибка, наши «гости» точно знали, что они обнаружены, и могли попытаться уйти. Хотя я не думаю что это так. Они же пришли сюда за золотом и наверняка сразу отправились на его поиски.

Возьмем мы их, должны взять.

Следующий день, десять часов утра. Восемьдесят километров севернее Сан-Франциско. Борт китобойной шхуны «Провиденс».

— Мистер Финниган, вы же видели тот странный воздушный шар. Он уже дважды пролетал над нами. Нам нужно немедленно уходить, я повторяю, немедленно.

— С чего вы взяли, Джеймс?

— С того что у меня есть глаза, а самое главное мозги. Согласно тем картам, которые мы получили в госдепартаменте, город мистера Гамильтона примерно в пятидесяти милях от этого места. Как вы думаете, как быстро мы увидим здесь его корабли? И хочу вам напомнить, что у Гамильтона, согласно информации из Йорка как минимум три фрегата с паровыми машинами.

— И что? У него было три фрегата. Или вы забыли о том, что сюда направилась английская эскадра, одиннадцать линейных кораблей это вам не шутки. Наверняка эти красномундирные ублюдки давно хозяйничают в городе Гамильтона, а сам он в цепях отправлен в Лондон.

— Если это так и тот шар был английский, тогда нам тем более нужно убираться отсюда.

— Я вас умоляю! Вчера вечером у меня был разговор с мистером Смитом и наш капитан, пока не залился дешёвым пойлом, рассказал мне об особенностях местных течений. По его словам, у нас есть как минимум неделя, прежде чем тут появятся английские корабли. Так что успокойтесь Джеймс, всё под контролем. Я уже отправил посыльного за нашими парнями, через пару дней они вернуться. Мы спокойно отплывем на пару десятков миль севернее, высадим отряд и уйдём в море. Англичане нас не поймают.

— Мистер Финниган, вы совершаете ошибку и ставите под угрозу всё предприятие. Я буду вынужден сообщить о происходящем президенту.

— Джеймс, мне вас представили как выдержанного и опытного человека, боевого офицера. И пока мы плыли сюда, всё так и было. Но сейчас я вижу перед собой истеричку, испугавшуюся воздушного шара. Возьмите себя в руки! И прекратите мне угрожать, когда наши корабли вернутся в Бостон груженные золотом мы еще посмотрим, кого будет слушать президент.

«Гори в аду, идиот, ты нас всех в могилу сведёшь» — подумал Джеймс Шор, специальный представитель президента Мэдисона в составе «золотой экспедиции» и вышел на палубу.

В словах Римуса Финнигана, руководителя экспедиции и её спонсора был свой резон, но Джеймс считал что надо бросить отряд, который отправился на поиски золотых приисков и уходить, чем скорее, тем лучше. Он нутром чувствовал, что появление этого странного воздушного шара не к добру и нужно убираться отсюда. Но от него тут ничего не зависело и значит оставалось только ждать.

На глаза Джеймса попался капитан Смит, этот «морской волк», чтоб его удар хватил, по своему обыкновению был пьян, как он сам рассказывал, трезвым капитан бывал только в море, ну или на семейных ужинах у своей сестры-методистки.

Сейчас они стояли на якоре, никаких методисток поблизости не наблюдалось, поэтому Смит набрался как последняя скотина. Джеймсу он был противен, хотя подумав, представитель президента Мэдисона решил, что это не такая уж плохая идея, напиться. Просто так ждать возвращения отряда сил не было:

— Капитан, — окликнул он Смита, — доброе утро.

— А, мистер Шор! Ик… Доброе утро.

— Скажите, Смит, у вас еще остался виски или вы уже всё вылакали.

— Обижаете, мистер Шор. Я не первый год капитан моей ласточки, и готов к экспедиции хоть к дьяволу. Конечно, у меня есть еще виски.

— Одолжите бутылку, в Бостоне я вам поставлю две.

— Ящик мистер Шор, ящик.

— Однако вы наглец.

— Ничего не поделать, такова жизнь.

— Чёрт с вами, будет вам ящик.

— Одну минуту сэр, — сказал капитан и пошёл в свою каюту. Через минуту он снова появился на палубе, держа в руках пыльную бутылку, — вот держите, мой лучший виски. Буквально от сердца отрываю.

— Спасибо, капитан, — скептически сказал Шор. От Смита пахло так, что было понятно, что его лучший виски это страшная бодяга, но сейчас выбирать не приходилось.

Шор уже собирался зайти в свою каюту и последовать примеру капитана Смита, как заметил в небе странную точку. Через несколько минут напряженного разглядывания он понял что это. Вернулся тот странный воздушный шар. Как и вчера те, кто им управлял, не пытались снизиться, чтобы не подвергать себя опасности Вчера команда «Провиденса» и двух других шхун обстреливала шар из ружей, но это было бесполезно, слишком высоко. Сегодня всё повторялось.

«Э нет, так дело не пойдёт» — подумал Шор, — пусть Финниган делает что хочет, но без меня.

— Эй ты! — закричал он обращаясь к матросу на палубе, тот стоял и смотрел, разинув рот, на воздушный шар, — Я к тебе обращаюсь!

— А что? Простите мистер, что вы сказали?

— Подготовь шлюпку, мне нужно на берег.

— Да, конечно, сию минуту.

— Побыстрее, — сказал Шор и пошёл в свою каюту, там он достал свою трофейную флоридскую винтовку, патронташ, полный патронов, опоясался поясом с морским тесаком и собрал в заплечный мешок кое-какие вещи.