Дейкин встал, так и не закончив фразу.

– Рассказать ему обо всем, – вновь заговорил он через мгновенье, – значит подвергнуть и его риску. Это одна сторона вопроса. Однако он был летчиком, побывал в боях, и опасность вряд ли его пугает. С другой стороны, две головы как правило лучше одной… Вы говорили, что, по его мнению, в этой «Оливковой ветви», где он работает, есть что-то не совсем чистое? Любопытно.., очень любопытно…

– Почему?

– Потому что у нас сложилось такое же впечатление.

После небольшой паузы Дейкин добавил:

– Еще два слова, и я ухожу! Во-первых, вы уж меня извините, но не нужно очень сложных выдумок! Слишком легко в них запутаться. Я знаю, что в этом деле вы виртуоз, но, тем не менее… Чем проще, тем надежнее!

– Буду помнить об этом, – с должным смирением ответила Виктория. А еще что?

– Внимательно прислушивайтесь к разговорам и, если услышите имя Анны Шееле, удвойте внимание!

– Анна Шееле? Кто это?

– Мы очень мало знаем о ней, а хотелось бы знать гораздо больше…

– Гостиница в аэропорту? – воскликнула миссис Кардью Тренч. – Даже думать об этом не смейте! Клейтоны с радостью примут вас! Я много лет знаю их. Мы телеграфируем им, а поедете вы вечерним поездом. Это старые друзья доктора Понсфут Джонса…

На лице Виктории выступил легкий румянец. Епископ Ллангоу, превратившийся в Лангао, оказался безусловно более практичным, чем этот доктор Понсфут Джонс, встреча с которым то и дело грозит.

В поездке Виктория испытала всю прелесть новизны. Поезд, разумеется, был скорым лишь по названию, но Виктория уже начала понимать, что нетерпеливость – один из главных грехов Запада.

На вокзале ее ожидала машина с дипломатическим номером. Консульство занимало большую виллу, окруженную великолепным садом. Вдоль всего здания на высоте второго этажа тянулся широкий балкон. Миссис Клейтон спустилась со ступенек крыльца навстречу девушке.

– Мы очень рады вам, – проговорила она с очаровательной улыбкой. – В это время года Басра – чудесное место и было бы непростительно, побывав в Ираке, не провести здесь хоть несколько дней. Все знают это, так что нам, случается, просто некуда разместить гостей. К счастью, сейчас места у нас сколько угодно – гостит только один молоденький сотрудник доктора Ратбона. Очень, кстати, милый молодой человек! Зато очень жаль, что вы разминулись с Ричардом Бейкером. Телеграмму от миссис Кардью Тренч я получила уже после его отъезда…

Кто такой Ричард Бейкер? Виктория не имела о нем ни малейшего понятия, и ей было глубоко безразлично, уехал он или нет. Ее интересовал только Эдвард.

– Он уехал на двое суток в Кувейт, – продолжала миссис Клейтон. – Кувейт! Еще один город, который стоит посмотреть… Прежде, чем его исковеркают на европейский лад, а ждать этого недолго… Впрочем, поживем – увидим!.. С чего вы предпочитаете начать? Немного подкрепитесь или сначала примете ванну?

Виктория выбрала ванну.

– Отлично! Я провожу вас…

Обе женщины направились к лестнице.

– Как поживает миссис Кардью Тренч? – спросила миссис Клейтон, ставя ногу на первую ступеньку. – Вы, наверное, давно знакомы с ней?

Виктория решила, что в данном случае правда никак повредить не может.

– Нет, – ответила она. – Я познакомилась с ней уже в Багдаде.

– И она, разумеется, в первые же четверть часа выпытала у вас всю подноготную? Она прекрасно играет в бридж и очень неглупа, но ужасная говорунья! Да вы и сами это, конечно, заметили… А вот и ваша комната… Ванная справа… Пока я оставлю вас и – до скорого свидания!

С этими словами миссис Клейтон, напоминавшая трудолюбивую пчелку, удалилась. Виктория приняла ванну, а затем причесалась и подкрасилась со всем тем старанием, которое вкладывает в эти тонкие операции молодая женщина, готовящаяся встретиться с «мужчиной ее жизни».

Для Виктории, прежде всего, было жизненно необходимо встретиться с ним, хотя бы на минутку, наедине. Она не сомневалась в том, что он достаточно воспитан, чтобы не вытаращить от изумления глаза, когда его представят «мисс Понсфут Джонс», известной ему до сих пор просто как «мисс Джонс», но желательно, чтобы он не выразил удивления и по поводу ее присутствия на Востоке. Надев легкое летнее платье, она вышла на балкон и, облокотившись о перила, стала дожидаться появления Эдварда.

Через несколько минут Виктория увидела, что к дому направляется высокий, худощавый мужчина, и юркнула в комнату, чтобы не быть замеченной. Когда мужчина вошел в дом, она вновь заняла свой наблюдательный пункт. Почти тотчас же через калитку, ведущую прямо к берегу реки, в сад вошел Эдвард. Сохраняя верность шекспировским традициям, Виктория – Джульетта перегнулась через перила и, несколько отходя от этих традиций, прошипела:

– Тс-с!

Эдвард поднял голову. Выглядел он еще более обворожительно, чем прежде. Виктория негромко проговорила:

– Подойдите ближе!

Эдвард смотрел на нее ошеломленно.

– Быть не может! – вырвалось у него. – Я что – снова в Англии?

Виктория приложила палец к губам.

– Оставайтесь на месте! Я сейчас спущусь.

Она прошла вдоль балкона к маленькой лесенке и через несколько секунд была уже рядом с Эдвардом. Он стоял, застыв на месте и словно окаменев.

– Не мог же я так напиться с самого утра! – проговорил он наконец. – Это и впрямь вы?

– И впрямь!

– Но что вы здесь делаете и как вы сюда попали? Вот уж не думал, что снова встречусь с вами!

– Я тоже!

– И все-таки, как вы попали сюда?

– Самолетом.

– Ясно, что самолетом! Но какой счастливый случай занес вас в Басру?.. Здесь-то вы как очутились?

– Поездом!

– Дразнитесь, маленькая чертовка!.. Господи, как я рад видеть вас! Ну, а теперь рассказывайте, умоляю вас!

– Привезла меня с собой одна дама, ухитрившаяся очень вовремя сломать себе руку. Американка, некая миссис Клип… Я с ней столкнулась на следующий день после нашей встречи. Вы тогда говорили о Багдаде, Лондон мне действовал на нервы, вот я и решила, что неплохо будет поменять обстановку.

– Вы просто чудо, Виктория! Эта миссис Клип тоже здесь?

– Нет, поехала к своей дочери в Киркук. Меня она наняла только на время поездки.

– Чем же тогда вы тут занимаетесь?

– Продолжаю наслаждаться переменой обстановки. Пришлось, естественно, немного схитрить ради этого. Потому-то я и постаралась перехватить вас прежде, чем мы встретимся на людях. Вовсе ни к чему рассказывать, что, когда мы весело болтали последний раз, я была простой стенографисткой – безработной, к тому же!

– Можете не беспокоиться! Скажите только, за кого вы себя выдаете, и я подтвержу каждое ваше слово.

– Тогда слушайте! Меня зовут мисс Понсфут Джонс. Мой дядя, известный археолог, проводит где-то в здешней глуши раскопки, и я собираюсь вскоре присоединиться к нему.

– Во всем этом, разумеется, ни слова правды?

– А как вы думаете? Звучит, тем не менее, вполне правдоподобно…

– Правдоподобно, не спорю! Ну, а если вы встретитесь с самим Понсфут Джонсом?

– Никакого риска! Насколько я знаю, археолог, начав раскопки, больше уже ни о чем не думает. Его не остановишь!

– Это и я слыхал, а у Понсфут Джонса и впрямь есть племянница?

– Откуда я знаю?

– Стало быть, о сознательном присвоении чьей-то личности речь не идет? Ну, это уже не так серьезно…

– Верно ведь? К тому же, если понадобится, можно сказать, что я не племянница, а просто дальняя родственница, с детства привыкшая называть его «дядей».

– Вы, я вижу, обо всем подумали, Виктория. Настоящее чудо, а не девушка! Я думал, что увижу вас разве что через много лет – да и то вы, скорее всего, меня не узнаете… А вы тут как тут!

Будь Виктория кошкой, она бы сейчас замурлыкала.

– Но вам ведь, наверное, нужна работа? – заметил Эдвард. – Вы ведь не разбогатели?

– Скорее, наоборот! Работу найти мне нужно непременно. Я побывала уже в вашей распрекрасной «Оливковой ветви», виделась с доктором Ратбоном и поинтересовалась, как там у вас насчет работы… Ничего не вышло. Работа – то есть, только платить за нее ему не хочется.