Прогремел еще выстрел, на этот раз — из дома, и одна из лошадей встала на дыбы. Когда она успокоилась, беглый огонь заставил всех рассыпаться и укрыться.

— Но мы же все видели его, — заявил Олли. — Мы все. Вот тут он был, на виду у всех!

На следующее утро расстроенный Уили Данн встал очень рано и, когда вышел на веранду, увидел на крыльце три больших арбуза, а рядом мешок с копчеными ушами. К мешку была приколота записка: «Думаю, это как раз подойдет к говядине. Лучше держи своих людей поближе к дому. Скажи спасибо, что живы».

Уили Дан выругался. На его взгляд, арбузы были неаппетитными.

Рассказ Олли Херндона обеспокоил его. «Просто испарился», — сказал он. Очевидно, Таннер прятался в кустах, но почему его не нашли? Олли выкурил бы его из любых зарослей.

Прошло еще три дня, прежде чем они напали снова. Руководил опять Олли, с ним было семеро. Не доехав до дома Таннера несколько сот ярдов, они спрятали лошадей и пошли пешком. Выждали в тишине, пока стало темно, и двинулись к освещенным окнам, стараясь идти через поле бесшумно. На полпути Олли зацепился в траве за что-то и с маху упал. Тут же прозвучал выстрел.

Лежа ничком в траве, ковбои ругались на чем свет стоит. Стреляли в них с близкого расстояния и похоже, что из обреза.

Олли ощупал траву вокруг.

— Проволока, — произнес он с отвращением. — Проволочное заграждение!

Он поднял глаза и увидел, что свет в окнах дома погас.

Олли был в бешенстве. Его провел какой-то поселенец. Он поднялся во весь рост, и остальные тоже. Ред встал рядом с Олли.

— Теперь нет смысла идти. Этот трюкач приготовился встретить нас.

Это было понятно всем. Таннер так поставил свой дом, что подойти к нему можно было только лугом, а загоны, амбар и сено были в каньоне, куда мимо дома пробраться незаметно было практически невозможно. Ну, а стрелять по каменному дому бесполезно. Да и опасно. Стрелков засекут, и на лугу они будут хорошей мишенью.

Разъяренные, парни вернулись к лошадям и поехали на ранчо.

Уили Данн негодовал. Стойкое сопротивление Таннера раздражало его и расстраивало все планы. Кроме того, Таннер приобретал все больше друзей. Даже адвокат Данна позволил себе отпустить шутку по этому поводу, но Данн не оценил ее. Он надеялся, что Таннер уберется без кровопролития, но, как видно, единственный вариант — убить его. Десять лет назад Данн, не задумываясь, сделал бы это, но времена изменились, и люди стали искоса поглядывать на тех, кто круто расправлялся с неугодными.

Данн уже был готов дать волю Олли Херндону, но что-то останавливало его. Нужно искать другой способ. Вот захватить бы Таннера на дороге, а в его отсутствие разгромить дом…

В городе стали обсуждать нападение людей Данна на Лоунтри, за которое ему отплатили арбузами. В следующий раз, когда Данн появился в городе, Эд Уоллис спросил его:

— Ну и как арбузы, Уили? Желудок не расстроился?

Улыбка исчезла с лица Данна.

— Этот поселенец напрашивается на неприятности. Его предупредили, чтобы он ушел с моей земли!

— Не те времена, Уили. Почему бы ему не остаться? Он кажется порядочным человеком и мог бы быть хорошим соседом.

— Послушай, Эд, если я разрешу Таннеру остаться на моей земле, тут же набегут другие поселенцы. К тому же в засушливый год мне понадобится вода, что на этом участке.

Уоллис пожал плечами.

— Не мое дело, но люди говорят, что на двухстах тысячах акров земли, где ты распоряжаешься, хватит места для этого человека. И у тебя достаточно воды и пастбищ. Но ты держишь столько скота, что никакие пастбища этого не выдержат.

— Ты учишь меня, как вести дела? Я занимаюсь скотоводством без малого двадцать пять лет, и торговцы картофелем будут говорить мне, как вести дела?

Эда Уоллиса передернуло:

— Прости, что заговорил с тобой, Данн. Да, это не мое дело. Ты лучше знаешь, как тебе поступить.

Он вернулся в магазин, а Уили Данн смотрел ему вслед и злился на Уоллиса, а больше — на себя. Почему он сорвался на Эда? Они дружат пятнадцать лет. Но говорить, что скота у него слишком много — это просто глупость, хотя, имея в виду этот год, когда явно не хватит кормов, Эд, наверное, прав. А во всем виноват чертов поселенец, решил Данн. Этот Таннер…

Он пошел к почте и уже подходил к ней, когда оттуда вышли Таннер с женой.

Таннеру было от силы тридцать, жена лет на десять моложе. Это была хорошенькая, спокойная женщина. Когда она увидела Данна, глаза ее расширились от страха, и это еще больше разозлило Данна. Каким же его считают, если молодая женщина шарахается от него? И что Таннер нашептывает ей?

— Таннер, — резко спросил он, — ты еще не уехал?

Таннер улыбнулся.

— О, приветствую вас, мистер Данн! Нет, мы не уехали и не думаем. Земля принадлежит правительству, и вы не смеете требовать, чтобы мы бросили ее. К тому же я подал прошение, чтобы мне оформили этот участок как гомстед 2. Мы просто хотим жить здесь. Так что оставьте нас в покое, мистер Данн.

Люди на улице прислушивались к разговору. Уили Данн Дорожил их мнением. Если он скажет Таннеру, что тот может оставаться и спокойно жить на этих землях, его престиж будет выше. С другой стороны, он слишком долго вел себя как феодальный барон и с ходу перемениться не мог. Попробовал бы Таннер побыть на его месте.

— Послушай, Таннер, я больше не хочу обсуждать это. Ты забрал мою воду, и я хочу, чтобы ты убрался. Или ты исчезнешь, или тебе придется иметь дело со мной. Я пошлю людей, и они позаботятся о тебе.

— В чем дело, мистер Данн? — голос Таннера стал слишком мягким. Опасно мягким. — Разве вы сами уже не можете постоять за свое? Или вы привыкли прятаться за спину Олли Херндона и не помните, что такое расквашенный нос?

Уили Данн уставился на Таннера. Много лет никто не осмеливался бросить ему вызов. В течение многих лет он не участвовал в драках. В прошлом он был сильный парень и дрался много, жестоко… У него была репутация бойца. Но в Таннере чувствовалось нечто, говорившее Данну, что справиться с ним нелегко.

— Я не хочу мараться в драке, Таннер. Если я соглашусь на нее, то вопрос мы решим не кулаками.

Таннер уже не улыбался.

— Мистер Данн, я никогда не ищу неприятностей, хотя иногда мне их навязывают. Ваши парни дважды атаковали мой дом. Знаете, мистер Данн, я всегда надеялся, что мне не придется совершить еще одно убийство, но если хотите драться с оружием, я согласен, пусть будет оружие. Хоть сейчас, хоть здесь, и в эту минуту, если хотите. Кольт у меня при себе. Как, мистер Данн?

Уили Данн ощутил холодок под ложечкой. Может, это старость?

— Нет, — честно признался он, — у меня нет с собой оружия, но…

Шериф Коллинз, наблюдавший за этой сценой, прервал его:

— Все, все! Остановитесь! Никаких разговоров об оружии, пока я здесь шериф. — Шериф тоже был скотоводом. — Ты слышал, Таннер?

— Да, слышал, — спокойно ответил Таннер. — Но уж пока вы здесь, передайте Данну, чтобы держал своих людей подальше от моего дома. Они дважды нападали на меня с оружием.

— Ничего не знаю об этом, — холодно заметил Коллинз. — Можете подать официальную жалобу, и я буду действовать соответственно.

— Я всегда мог сам постоять за себя шериф, но хочу обратить ваше внимание кое на что. Вы тут стояли и слушали, как мистер Данн угрожал мне и требовал съехать с земли, на которой я законно живу. Если дойдет до суда, я вызову вас как свидетеля. — Повернувшись к жене, он сказал: — Прости, дорогая, я заставил тебя ждать.

Толпа разошлась. Остались Коллинз и Данн. Первым заговорил Данн:

— Как я хочу, чтобы этот чертов ублюдок убрался отсюда! Я не ищу неприятностей, Джим, но мне нужна вода.

— У тебя хватает воды в других местах. За тобой огромная территория. Мне кажется, тебе надо смириться.

— И позволить ему одержать верх?

— Разве не видишь, Уили! Таннер не горит желанием отделать тебя. Он просто хочет жить здесь. Почему бы тебе не хлопнуть его по плечу и не сказать, что если время от времени он будет давать тебе свинину, то пусть остается.