На полпути к острову Нарген тела героев предали морю. Оно приняло их ласково, как родных детей, убаюкивая легким шелестом волн.

Солнце пламенело над Финским заливом. В городе заговорили заводские гудки. Они звучали необычно протяжно и скорбно. То пролетарии Таллина прощались со своими братьями азовцами, павшими от рук царских палачей.

Собирая материал о восстании на «Памяти Азова», я не раз сталкивался с легендой о серебряных часах расстрелянного матроса.

В Государственной библиотеке Эстонской ССР мне попалась изданная в 1917 году в Таллине брошюра «Восстание и казнь моряков с «Памяти Азова». Ее автор, матрос И. А. Шабалин, утверждает, что перед казнью Арсений Коптюх будто бы завещал свои часы казаку, который с одного выстрела поразит его наповал.

Потом один эстонский товарищ поведал мне эту историю в другом варианте. Он помнил, что после памятных событий 1906 года в Таллине долгое время шли разговоры про казака, под хмелем бахвалившегося часами, полученными «от самого матросского атамана», которому он во время казни попал прямо в сердце. Были люди, уверявшие, что видели эти часы. Имени того казака никто не помнил. Однажды утром, рассказывали, на глухой улочке нашли его избитым до полусмерти. На крышке злополучных часов кто-то нацарапал по-русски: «Иуда». После этого случая в городе казака уже не видели. Ходил слух, что начальство поспешило не то демобилизовать его, не то перевести в другой полк.

«Но, как говорится, нет дыма без огня. В Центральном военно-морском архиве в Ленинграде мне попался документ, которому нельзя не верить.

Среди бумаг дела № 1 канцелярии крейсера «Память Азова» за 1906 год оказалась подшитой опись вещей, завещанных родным приговоренными к расстрелу моряками. Подписан документ полицмейстером Цицерошиным. В списке указывается, что Дмитрий Григорьев просит переслать оставшиеся у него 25 рублей отцу — Григорию Макаровичу Григорьеву по адресу: станция Торбино Николаевской железной дороги, деревня Под-жилье. И тут же: «Серебряные часы, которые сданы в тюрьме, переданы будут казаку, который его расстреливал, по личному желанию».

Можно ли сильнее выразить презрение к смерти, к врагу?!

Теперь пришло время вернуться к серебряным часам казака Прохора Елизарова, рассказать, что было написано на их крышке. Там была вырезана фигурка Старого Томаса и надпись по-эстонски: «Помни Таллин». Пониже что-то старательно зацарапано. Видимо, короткое слово, какое — разобрать не удалось. Если услышанная мною история о казаке с часами не вымысел, то тем словом вполне могло быть «Иуда». И тогда на крышке часов значилось: «Помни Таллин, Иуда».

Мы, потомки, с благодарностью и сыновней любовью чтим светлую память балтийских потемкинцев. Если вам, читатель, приведется побывать в Эстонии, посетите места, овеянные легендарной славой.

В Таллине непременно поднимитесь на Вышгород. Через небольшой сквер пройдите к башне «Длинный Герман», на которой развевается государственный флаг Эстонской республики — красное полотнище с синей, как морская волна, полосой. На стене башни вы увидите мемориальную доску, установленную летом 1956 года. На доске — бронзовый барельеф военного моряка со знаменем. Ниже на эстонском и русском языках выбит текст:

«На этом месте были расстреляны руководители и активные участники восстания революционных моряков крейсера «Память Азова» на Таллинском рейде 2 августа (20 июля) 1906 г.».

Дальше увековечены имена восемнадцати казненных: И. И. Аникеев, Н. К. Баженов, А. И. Богданов, Г. Л. Болдырев, И. П. Бортников, С. Т. Гаврилов, Д. Г. Григорьев, П. Я. Колодин, А. И. Коптюх, С. М. Костин, Д. М. Котихин, И. И. Кротков, А. Н. Крючков, А. Ф. Кудряшов, В. Е. Кузнецов, П. И. Пинькевич, Е. Г. Потапов и А. Ф. Шилин.

Еще ниже: «Во время восстания героически погибли руководитель революционного комитета крейсера Нефед Лобадин и член комитета Тимофей Кузькин.

Вечная слава героям революции!»

От Таллина рукой подать до поселка Локса. Расположен он на берегу залива Хара-лахт. Так теперь называется бухта Папон-вик, в которой поднял красный флаг крейсер «Память Азова».

На окраине Локсы в память азовцев трудящиеся Эстонии установили обелиск. У его подножия с весны до глубокой осени — живые цветы. А вокруг, словно в почетном карауле, вечными часовыми стоят сосны. За песчаной полосой пляжа — море. В тихую погоду оно безмятежно спокойное. Но когда налетает шторм, брызги яростно бьющихся о берег волн ветер доносит до памятника. Но вот море успокаивается. По-прежнему недвижно стоят на посту лесные великаны. И кажется, что они своими могучими кронами подпирают само небо. Солнце пробивает тучи, и вновь в его лучах маяком белеет обелиск, воздвигнутый в честь революционного подвига легендарных балтийцев.

Крейсер «Память Азова»

Группа матросов крейсера «Память Азова». Во втором ряду третий слева — Н. Л. Лобадин, рядом С. Т. Гаврилов

А. И. Коптюх

H. Л. Лобадин

П. Я. Колодин

И. И. Аникеев

Д. Г. Григорьев

А. Ф Кудряшов

А. Н. Крючков

И. И. Кротков

Г. Л. Болдырев

Э. М. Отто

Ю. Э. Сырмус

А. П. Альтдорф

А. П. Емельянов

Е. Л. Коханский

Т. Я. Детинич