Недаром люди говорят: поручи все дебилу, так он так порядок наведет — своих не узнаешь!

Назаренко негодовал. Прошло уже минут сорок, от Кащеича — ни слуху ни духу! Нет, у него было подозрение — или сбежал, сучий потрох, или развезло козла, завалился где-нибудь под теплый порог и дрыхнет! Блин! Любая комбинация, даже классно продуманная, разваливается всегда, если исполнитель — кретин.

Подъезжать снова к палаточке с СОБРами Назаренке было в падлу: он представил, как посмотрят на него эти матерые волкодавы… Но и сидеть в машине он утомился. Сам не заметил, как допил водку — в фляжке остался один глоточек.

И сигарет успел выкурить чуть не пачку. Подумал минутку, опрокинул в себя остатки водки, закурил… Нет, сидеть и ждать — дело муторное и бесперспективное. Под лежачий камень вода не течет. И еще, как люди говорят: действие рассеивает беспокойство.

Докурил сигарету до фильтра, забил бычок в пепельнице, щелкнул затвором автомата, снял с предохранителя. Если гора не идет к Магомету…

Володя Савосин был спокоен и сосредоточен. Ему было нужно только одно: разыскать высокую точку. К сожалению, весь пансионат был устроен так, что высоких зданий не было — только одноэтажные, типа бунгало, да двухэтажные, типа коттеджей. С растительностью здесь тоже было небогато, да и на любом деревце зимой ты — как медвежье гнездо.

И тем не менее… За территорией пансионата он разыскал то, что хотел: высокий, в готическом стиле, недостроенный дом. Дом был по идее двухэтажный, с длинными, вытянутыми оконцами… А «по идее» потому, что на самом деле этажей было три, а то и три с половиной: просто многие «новые» первый этаж строили полностью «глухим», без окон — «береженого Бог бережет, а небереженого конвой стережет». Крыша была высокой, покатой… Савосин заранее просмотрел отходы — все оконные проемы были защищены решетками, проникнуть в здание не составило труда. В маленькой комнатухе здания проживал сторож — видать, из местных, который не сильно утруждал себя работой, то есть спаньем по месту службы… Да и, видать, уговору такого не было: просто следить, чтобы подростки не лазили, по комнатам не гадили да не спалили бы спьяну недостроенную конструкцию — лучше местного с такой задачей никто бы и не справился. Дверцу эту, закрытую на стандартный китайский замок, Савосин отомкнул без труда. Затем припер ее изнутри палкой, зажег свет: не он один такой умный, раз он нашел «высокое место», его вполне может найти снайпер противника. Ну а найдя дверь запертой и свет зажженным, решит — сторож на работе… Пройти через закрытую дверь — одно, ломиться в нее же — совсем другое. Что-то подсказывало Володе, что лишнего шума эти ребятки по возможности будут избегать.

На третьем этаже обустроил удобную лежку: территория пансионата просматривалась практически полностью. Рассмотрел через оптику близлежащие строения — больше подобных зданий нет. Вот и славненько. Только снайперской дуэли ему сейчас не хватало.

Извлек из баула кейс, открыл, выверенными движениями собрал «ВСС»[4], установил ночной прицел, примерился по территории. Простреливалась она вся.

Расстояние между точками — от двухсот до трехсот метров. Это, конечно, не соточка, но вполне. Теперь Володя просто ждал. Он вспомнил Сережу Михайлова — у мужика остались двое деток, мальчик и девочка… Класть он, Володя Савосин, хотел на все эти военные игрища, но за Серегу «спортсмены» ответят. Все до одного.

— Все собрались? — Герман окинул бойцов недобрым взглядом. Пусть они и мастера боя, но головой думать тоже нужно. Хоть иногда…

— Все, кроме тех, что при «конях»…

— И кроме тех, что уже трупы! — не сдержался Герман.

— И еще один мальчишечка за СОБРами бдит, — вежливо продолжил Костин, проигнорировав раздражение Германа. Распоряжение самого Магистра насчет этого шустряка дало Костину ощущение внутреннего спокойствия и превосходства: Герман — калиф на час и руководит только до окончания операции. После он уже не сможет руководить никем и никогда.

— Пока живой!..

Костин пожал плечами: дескать, ваше дело — командовать, наше дело — выполнять, а вообще-то…

— Инициатива упущена! Мы даже не знаем — этот «торговец куртками», алкаш-бомж, приблатненный, «двое из ларца, одинаковы с лица» — все они части единой комбинации или против работают несколько противников… Кстати, зачем было устранять алкаша и этого, приблатненного, у автомобилей? Руки чешутся?..

Костин снова тяжело вздохнул. Он был об этом «приоритете Магистра» лучшего мнения… Нет, возможно, это превосходный «одиночка» или организатор разовых, «точечных» акций, а вот руководитель группы — никакой… И ребята это чувствуют. Есть аксиомы, никогда не нарушаемые, тем более при четко обозначенной задаче, а именно: соблюдайте чистоту! Ребята и соблюдают. Вторая: устраняйте причины возможных неувязок сейчас! Ребята и устраняют. Если не убрали этого мордоворота-торговца, то только потому, что СОБРов нужно мочить скоро и разом. Благо никуда они не денутся, паренек держит их на мушке, а пули «АС» прошьют эту «железку» — магазин, как шампуры — масло… Блин, заткнется этот инструктор когда-нибудь или нет? Дело надо делать! И — сматываться… Знай распинается, будто чует, что сразу после операции есть приказ зачистить его самого…

Тот словно поймал мысли Костина: вдруг замолк, вперил в него тяжелый взгляд…

— Ладно. Разбор полетов — потом. Сейчас… Сколько времени вам понадобится, чтобы разобраться с СОБРами?

— Минута. Только приказ отдать.

— Вы уже отдали один приказ, результат — два трупа ваших людей и исчезнувший в неизвестном направлении некто Савосин… Меня интересует: сколько конкретно нужно бойцов чтобы провести операцию грамотно, скоро и чисто?

Костин почувствовал, как краснеет от досады… Оттого, что выволочка была заслуженной, досада только усилилась… Этот парень вовсе не так прост… А как он произнес слово «чисто», вперив взгляд в него, Костина? Словно не глаза, а два кубика дистиллированного льда…

— Еще два человека…

— Отдавайте приказ.

— Командир… — Вошедший боец обращался к Костину. — У нас проблема зреет…

— Слушаю!

— Сюда мент бредет. Капитан милиции, в форме, в приличном подпитии, в руке — автомат.

— СОБР?

— Не, местный. Минут пять разговаривал у калитки с обслугой, потом к нам направился…

— Почему сразу не доложили?

— Мы думали — мало ли какие дела у него здесь…

— Думать надо или быстрее, или меньше! У вас с этим алкашом-бомжем все чисто прошло?

— Лучше не бывает…

— Где труп?

— В мусорной яме, в мешке. Сегодня его точно не найдут.

— Остальные «двухсотые»?

— В «полулюксе». Чего их было таскать?

— Так…

— Что с капитаном-то делать? Мочить? Обслуга-то, похоже, присматривает втихаря за ним…

— Интересуются люди — работа у них такая… — по инерции пробормотал Костин, а сам лихорадочно соображал. Операция из стадии тихой переходит в стадию громкой. Придется зачищать всю базу отдыха. Он обменялся взглядом с Германом; тот все понял сразу и без лишних объяснений — только кивнул. Да, поторопился он, Костин, с выводами на его счет… Надо бы грамотно продумать операцию устранения этого голубоглазого… Но — потом. Да и — как повезет… А уж кому точно не повезет, так это отдыхающим… Ну а кто их сюда гнал по такой погоде? Да и мир таков: везет в нем не всем, не во всем и не всегда.

— Слушайте приказ: двое. Зяблик и Мичман, выдвигаются к «железке», берут эту торговую точку на мушку и — ждут.

Еще двое, Гонконг и Сван, идут по постояльцам заведения и обслуге. Чтобы все было чисто. Вы трое выдвигаетесь к «люксу» и вяжете этого «тральщика», пока тепленький… Голик — старший.

— Есть.

— Вязать аккуратно. Никаких повреждений! — предупредил Герман. — Чтобы был как анчоус в собственном соку!

— Упакуем. Девку — тоже?

— Про нее команды не было. Зачищайте.

— Есть.

— Ну а мы вдвоем пойдем поговорим с капитаном. Недолго, — продолжил Костин. — Как в том кино? Потолкуем о делах наших скорбных. Как только ментика завалим — мочить всех.