Лаба повел Мэннеринга по знакомому коридору и велел спускаться по лестнице. Джон отчаянно пытался что-то придумать, но щекочущее спину дуло револьвера путало мысли.

– Кому вы поручили следить за нами, Мэннеринг? Я ничего не заметил...

– А за нами никто не следил! Все гораздо хитрее. У меня в кармане лежал коробок, набитый серой и динамитом. Выходя из машины, я сунул в коробок недокуренную сигарету... а потом бросил на тротуар. К счастью, вы не обратили на это внимания! Я заранее предупредил полицию, и весь район патрулировали. Небольшой взрыв, а главное, клубы серного дыма сделали остальное: мои друзья из Ярда поняли, где искать!

– Браво! – как хороший игрок, Лаба сумел оценить ловкость противника. – Это достойно Барона!

Мэннеринг остановился, не обращая внимания на упиравшийся ему в спину пистолет.

– Помогите мне отсюда выбраться, Лаба, и я обещаю, что полиция оставит вас в покое.

– Английская – может быть. А Сюртэ? Нет, меня это не интересует. Продолжайте спускаться, и побыстрее! Но кое-что я все-таки могу сделать для вас и для этих девушек... Я запру вас вместе с ними и оставлю пистолет. Если полиция до вас доберется – вы спасены. В противном случае убейте их обеих. Все лучше, чем судьба, которая ожидает их с Грюнфельдом.

– Спасибо, Лаба, – просто сказал Джон.

Они подошли к двери с большой цифрой 2. Лаба вынул из кармана ключ.

– Я впервые нарушаю приказ патрона. Но мы с ним никогда не могли прийти к согласию насчет наркотиков. И к тому же я слишком близко наблюдал, что он сделал с этой несчастной Минкс!

Дверь открылась. Джон увидел Лорну. Молодая женщина спокойно сидела в кресле. Лицо ее казалось усталым, но глаза улыбались. У двери с самым независимым видом стояла Мари-Франсуаза.

– Ну вот, я вас оставляю, – сказал Лаба. – Желаю удачи...

Лорна не шевельнулась, но Мари-Франсуаза, подмигнув Джону, вдруг бросилась вперед, прямо под ноги Лаба. Тот от удивления на секунду потерял равновесие, и Джон успел выбить у него из рук пистолет. Мари-Франсуаза живо схватила оружие и протянула Мэннерингу.

– Ловко! – вскочив с кресла, воскликнула Лорна. Она оживилась, но не больше, чем на матче по боксу.

Лаба с быстротой молнии метнулся в коридор и потянулся за вторым пистолетом.

– Не двигайтесь, Лаба, я не хочу вас убивать.

По лицу француза скользнула улыбка.

– Жаль, – прошептал он и резко закрыл дверь.

Джон хотел броситься следом, но Лорна его удержала.

– Останьтесь с нами, умоляю вас!

Мари-Франсуаза сидела на полу и, морщась, потирала ушибленное колено.

– А я и не знал, что во Франции девушки играют в регби! Отличный бросок, Мари-Франсуаза!

Девушка лукаво улыбнулась, но вдруг подскочила, как чертик из табакерки.

– Моя сумка, Лорна! Где моя сумка?

– О, эти женщины! – простонал Мэннеринг. – Минуты не могут прожить без своей пудреницы! Вот она, ваша сумка...

И он потянул за ручку большую красную сумку, лежавшую на низком столике. Сумка скользнула, плохо закрытый замок раскрылся, и все содержимое высыпалось на ковер. Мари-Франсуаза бросилась на колени и стала лихорадочно подбирать свои сокровища.

– Вы займетесь этим потом, детка, а сейчас надо торопиться.

Вдруг Джон застыл: между перламутровой пудреницей, помадой и вышитым платочком что-то сверкало и переливалось разноцветными огнями.

– Одна, две, три, четыре... Звезды, Джон, – выдохнула Лорна.

А Мари-Франсуаза, нисколько не потеряв присутствия духа, проговорила:

– Ну и чудесно, я очень рада! Честное слово, я уже просто не знала, как сказать вам правду!

– Вы их нашли?

– Да нет же! – Девушка с самым наивным видом широко распахнула глаза. – Они все время были у меня!

Несколько секунд Джон боролся с яростным желанием отшлепать ее, как непослушную девчонку, но в конце концов весело расхохотался.

– Ох, какая дурища! Можете благословлять свою звезду, это тот самый случай! Чуть-чуть позже – и вам бы пришлось объясняться с полицией, но, к счастью, мы еще можем поправить дело. Давайте-ка мне Звезды.

– Но...

– Живо!

Мари-Франсуаза недовольно нахмурилась, но выполнила приказ.

– А теперь ступайте за мной обе... держитесь поодаль.

Когда Лаба, поднявшись этажом выше, подходил к кабинету, дом потряс приглушенный взрыв.

– Первая дверь, – пробормотал француз. – Чепуха! Им остались еще две...

По-прежнему держа в руке пистолет, он вошел в комнату. Грюнфельд стоял к нему спиной, перекладывая драгоценности из сейфа в чемодан. Рядом Минкс, казалось, вот-вот забьется в истерике.

– Ты с ума сошел, Лью! Не оставляй меня здесь! Ты должен взять меня с собой!

– С некоторых пор ты не делаешь ничего, кроме глупостей. Это из-за тебя Мэннеринг сбежал в первый раз и начались все наши неприятности!

– Умоляю тебя, Лью! Клянусь оставить тебя в покое! Делай что хочешь с француженкой! Но я не желаю отправляться в тюрьму!

– Пустяки, они тебя там подлечат!

Минкс, совершенно потеряв над собой власть, закричала:

– Я все скажу! Уж я-то знаю твой дом в деревне!

Грюнфельд с угрожающим видом обернулся.

– Да, правда! Ты могла бы наболтать лишнего. – Медленно, с жестокой улыбкой он вытащил из кармана пистолет и навел на застывшую от ужаса женщину. – В конце концов, так будет гораздо проще!

– Не правда ли? – произнес спокойный голос Лаба, и грохнул выстрел.

Грюнфельд, не успев издать ни звука, упал как подкошенный. На лбу его зияла аккуратная круглая дырочка.

– Подонок, – тихо прошептал француз.

– Лаба, умоляю вас, возьмите меня с собой!

Минкс бросилась к французу, но он ласково отстранил ее.

– Вам не захочется следовать за мной, Минкс, я отправляюсь слишком далеко!

И, подняв руку, он все с той же странной улыбкой выстрелил себе в сердце.

Через несколько минут Джон закрыл ему глаза и набросил на лицо шарф Лорны. Грюнфельд удостоился простого носового платка. Минкс потеряла сознание. Лорна вытащила из вазы цветы, собираясь вылить воду на голову молодой женщины, но Джон удержал ее.

– Нет, не стоит! Мне бы не хотелось, чтобы она видела...

Он взял чемодан Грюнфельда, тщательно обыскал его и, найдя большой красный футляр, подозвал Мари-Франсуазу.

– Идите сюда! Смотрите!

Он открыл футляр. Внутри лежали пять бриллиантовых звезд, блестящих, восхитительных, почти столь же прекрасных, как настоящие.

– Они вам нравятся?

– О, это старые знакомые! Я сама заказывала копии.

Джон вздохнул.

– Вы сведете меня с ума! Ладно, потом все объясните, а пока берите их и прячьте в сумку.

Мари-Франсуаза послушно засунула в сумку поддельные Звезды.

– Эти Звезды у вас давным-давно. Запомнили? Вам подарил их отец... Это никого не удивит. Если будете держаться этой версии, полиция не причинит вам никакого вреда. Теперь я положу настоящие бриллианты в футляр и затем в чемодан Грюнфельда. Их только четыре, но Скотленд-Ярд ничего не теряет – пятая уже у них!

Джон сунул футляр в чемодан, запер его и пододвинул поближе к сейфу.

– Ну вот, декорации готовы – инспектор может войти!

В тот же вечер, около восьми, Бристоу был на Кларедж-стрит, куда заглянул выпить виски с Лорной, Мари-Франсуазой и Джоном. Мэннеринг в деталях рассказал инспектору всю историю, вернее, свою версию этой истории.

– Насколько я понимаю, Мэннеринг, вы сделали нам великолепный подарок!

– Королевский! – рассмеялся Джон.

– О, я говорю даже не столько о Звездах, сколько о наркотиках. И мы ничего не можем подарить вам!

– Ну почему же...

– Что вы имеете в виду? – удивился инспектор.

– Вы можете дать мне в награду слугу.

– Но полиция не бюро по трудоустройству?

– Нет... по правде говоря, я уже нашел человека... и вы его знаете: это он принес вам сегодня мой план операции. Но я опасаюсь, как бы в один прекрасный день его не востребовала Сюртэ... Вот я и подумал, что, может быть, вам удастся как-нибудь уладить дело.