«И да гореть Фордариану в аду!»

Друшикко сжала парализатор:

– Мы вас не сдадим, миледи. Будем сражаться до последнего.

– Глупости, – огрызнулась Корделия. – Наша смерть ничего не даст. Фордариан потеряет нескольких солдат, вот и все. Принимать сейчас бой просто бессмысленно.

– Вы хотите сказать, что надо сдаться?

– Слава самоубийц – утеха для дураков. Мы не сдаемся. Мы выжидаем, когда представится возможность победить. Но мы не сможем ею воспользоваться, если будем парализованы или поджарены нейробластером.

Конечно, если бы здесь стоял настоящий репликатор… «Я уже настолько обезумела, что могла бы пожертвовать жизнями этих людей ради своего сына, – с горечью подумала Корделия, – но все же не настолько, чтобы потратить их даром». Не настолько обарраярилась.

– Вы окажетесь у Фордариана в заложниках, – предостерег Ботари.

– Я и так у него в заложниках – с того дня, как он захватил Майлза, – горько ответила Корделия. – Это ничего не изменит.

Несколько минут переговоров, которые велись через дверь, – и им удалось сдаться живыми, несмотря на то что охранники были взвинчены до предела. Корделия, Ботари и Дру бросили свое оружие в приоткрытую дверь. На всякий случай проверив незваных гостей сканерами, четверо охранников ворвались в комнату; другие, с бластерами на изготовку, остались в коридоре. Всех троих тщательно обыскали. Охранник, который обыскивал Корделию, озадаченно нахмурился, когда подозрительный бугор под ее болеро оказался все-навсего детской сандалией. Он положил ее на стол рядом с подносом.

Командир, в коричневом с золотом мундире, проговорил в наручный комм:

– Здесь все в порядке. Доложи милорду. Нет, он велел его разбудить. Хочешь потом объяснять ему, почему ты этого не сделал? Спасибо.

Все еще не пришедшего в себя часового, которого оглушил Ботари, унесли. Охранники велели Корделии, Дру и Ботари стоять лицом к стене и не шевелиться. Корделия не теряла надежды. Карин все же придет к ней, пусть даже к пленной – не может не прийти. А на разговор с принцессой ей потребуется не больше тридцати секунд.

«Стоит мне увидеть Карин – и ты мертвец, Фордариан. Ты можешь ходить, говорить, отдавать приказы и еще несколько недель не знать о своей гибели, но я решу твою судьбу так же бесповоротно, как ты решил судьбу моего сына».

Причина ожидания наконец прояснилась: в дверь протолкался сам Фордариан, голый по пояс, в зеленых парадных брюках и шлепанцах на босу ногу. За ним вошла принцесса Карин, зябко кутаясь в красный бархатный халат. У Корделии отчаянно забилось сердце. Сейчас?

– Так. Мышеловка сработала, – удовлетворенно начал Фордариан, но тут же изумленно хмыкнул, когда Корделия, оттолкнувшись от стены, повернулась к нему лицом. Властным движением руки он остановил охранника. Изумление на лице графа сменилось хищной ухмылкой. – Да еще как сработала! Просто великолепно!

Стоявшая позади него Карин в полном недоумении уставилась на Корделию.

«Это моя мышеловка сработала, – подумала Корделия. – И теперь берегись…»

– В том-то и дело, милорд, что не сработала, – скорбно доложил начальник охраны. – Мы не заметили эту группу на внешнем периметре дворца – они как с неба свалились, не потревожили ни одну контрольную систему. Так не бывает. Если бы я не пришел поговорить с Роджетом, мы могли бы и вовсе их не обнаружить.

Фордариан пожал плечами: он был слишком доволен результатом, чтобы гневаться на служебные упущения своих подчиненных.

– Допроси с суперпентоталом эту девчонку, – он указал на Друшикко, – и, надо полагать, узнаешь, как им это удалось. Она раньше состояла в дворцовой службе безопасности.

Друшикко возмущенно оглянулась на принцессу. Та невольно еще плотнее завернулась в халат и посмотрела на девушку с не менее обиженным видом.

– Выходит, – заговорил Фордариан, все еще улыбаясь Корделии, – у лорда Форкосигана совсем не осталось солдат, раз он посылает вместо них свою жену? Значит, победа нам обеспечена.

Он улыбнулся охранникам, и те радостно заулыбались в ответ.

«Дьявол, как жаль, что я не застрелила его спящим».

– Что ты сделал с моим сыном, Фордариан?

– Инопланетная баба никогда не подчинит себе Барраяр, обманом отдав империю мутанту, – процедил сквозь зубы Фордариан. Он уже не улыбался. – Это я гарантирую.

– Значит, такова новая официальная версия? Мне власть не нужна. Но я не позволю, чтобы мной управляли идиоты.

За спиной Фордариана Карин грустно скривила губы.

«Да слушай меня, Карин!»

– Где мой сын, Фордариан? – упрямо повторила Корделия.

– Он теперь – император Вейдл, – заметила Карин, переводя взгляд с Корделии на Фордариана. – Если, конечно, удержит титул.

– Удержу, – пообещал Фордариан, оборачиваясь к принцессе. – У Эйрела Форкосигана прав не больше, чем у меня. И я буду беречь то, что не сумели сберечь его сторонники. Я буду оберегать и защищать истинный Барраяр.

– Мы сумели, – прошептала Корделия, встретившись взглядом с Карин. «Сейчас». Она быстро взяла со стола сандалию и протянула принцессе. Глаза Карин широко раскрылись. Бросившись вперед, она схватила сандалию. У Корделии свело руку; сейчас она чувствовала себя бегуном, который умирает, передав эстафету в ка-ком-то жизненно важном забеге. В ее душе расцвела яростная уверенность.

«Вот ты и попался, Фордариан».

Внезапное движение насторожило охранников. Карин жадно рассматривала сандалию, поворачивая ее в руках. Фордариан озадаченно поднял брови, потом решил не обращать на Карин внимания и повернулся к начальнику охраны:

– Этих пленных, всех троих, оставишь во дворце. Я сам буду присутствовать на допросах.

Исступленная, безумная надежда на краткий миг исказила лицо Карин, но в следующую секунду она вновь овладела собой.

«Да, – подумала Корделия. – Тебя предали. Тебе лгали. Твой сын жив: теперь тебе снова надо двигаться, думать и чувствовать. Сбрось оцепенение. Я принесла тебе не дар. Я принесла тебе проклятие».

– Карин, – тихо спросила она, – где мой сын?

– Репликатор – на полке дубового гардероба в спальне покойного императора, – ровным голосом ответила принцесса, глядя Корделии прямо в глаза. – А где мой?

– Был жив и здоров, когда я в последний раз его видела. И будет жив и здоров, пока этот самозванец, – она кивком указала на Фордариана, – не узнает, как до него добраться. Грегор без вас скучает. Просил передать привет.

Карин вздрогнула, как от удара.

Фордариан наконец начал понимать, что происходит.

– Грегор на дне озера, погиб при аварии флайера вместе с предателем Негри, – резко бросил он. – Самая опасная ложь – это та, в которую хочешь поверить. Берегитесь, леди Карин. Я не смог спасти его, но я за него отомщу. Это я обещаю.

«О-о! Подожди, Карин. – Корделия закусила губу. – Не здесь. Слишком опасно. Подожди удобного случая. По крайней мере дождись, пока этот ублюдок уснет. Но если даже бетанка не решилась убить спящего врага, то насколько это труднее сделать фор-леди? А Карин – настоящая фор-леди».

Губы принцессы изогнулись в недоброй улыбке. Глаза ее горели.

– Этот сандалик не был в воде, – тихо проговорила она.

Корделия услышала в ее голосе зловещие нотки, но Фордариан, похоже, принял их за беспомощное женское горе. Он мельком взглянул на сандалик, так и не поняв, какую весть принес этот предмет, и встряхнул головой, словно освобождаясь от ненужных мыслей.

– Когда-нибудь ты родишь еще одного сына, – ласково пообещал он ей. – Нашего сына.

«Подожди, подожди, ну подожди же!» – мысленно молила Корделия.

– Никогда, – прошептала Карин. Шагнув к стоявшему в дверях охраннику, она выхватила у него из раскрытой кобуры нейробластер, направила его прямо на Фордариана и выстрелила.

Изумленный охранник ударил ее по руке, и разряд прошел мимо, с треском разнося потолок. Фордариан нырнул за стол – единственный предмет мебели в комнате – и перекатился. В ту же секунду его личный телохранитель автоматическим движением выхватил свой нейробластер и нажал на спуск. Лицо Карин исказилось смертельной мукой, голубой огонь охватил ее голову, рот открылся в последнем беззвучном крике.