Здесь оказалось на удивление много дверей, больших и малых. Одни были настолько узки, что в них невозможно было протиснуть даже его не отличавшееся тучностью тело, а в иные ходы могла запросто пройти лошадь. Возле дома стояли странные железные ящики на колесах – по виду экипажи, хотя лошадей здесь не было и следа.

Неужели, думал Керис, это все-таки волшебство? Неужели он поторопился с выводом о том, что здесь нет волшебства и магии? Южнее, за гребнями холмов, можно было различить какое-то красноватое сияние – возможно, там занималась заря.

Двигаясь тихо, как тень, стараясь не шуметь, Керис обошел весь дом. Тропинка от ворота сада вела между холмами к некоему подобию сарая. Именно там Керис услышал резкие голоса – той самой белокурой девушки, Джоанны, и какого-то самоуверенного молодого человека, который принял столько вина, что еле держался на ногах – от него за милю несло перегаром.

– Ну, Джоанна. Извини меня за эти слова. Я имел в виду вовсе не это…

– Неужели? Конечно, ты единственный мужчина, который проявлял ко мне неподдельный интерес, и наверняка останешься единственным, кто будет интересоваться мною в дальнейшем. Я признаю это, но мне совсем не хотелось бы, чтобы об этом говорилось в присутствии коллег по работе…

– Но я имею в виду… Ты ведь знаешь… – через полуоткрытые ворота был виден большой нос этого парня и его горящие от возбуждения глаза. Керису почему-то казалось, что он говорит правду, но в то же время ему совсем не хотелось, чтобы так вот обижали девушку. Ему не хотелось вспоминать, как он сам на этой неделе обидел девушку – ту, что служила в таверне.

– Ну хорошо, детка. Извини. Скажи только, сколько я должен извиняться перед тобой?

Лунный свет хорошо демонстрировал этого нагловатого субъекта – на его мускулистой фигуре была только какая-то тряпица, обтягивающая его пояс. Впрочем, так выглядели все присутствующие. На теле парня блестели капельки воды – видимо, он только что выбрался из озера. А девушка была одной из немногих одетых. На ней были голубоватые штаны и цветастая майка. Впрочем, подумал Керис, это все равно лучше, чем те скупые кусочки ткани, которыми прикрывала свои телеса большая часть присутствующих.

Между тем голос парня звучал все более холодно.

– Да. Сколько раз?

Она отвечала, впрочем, в том же тоне:

– Можешь повторять это, сколько твоей душе будет угодно, но только не думай при этом, будто доставляешь мне удовольствие. А себя можешь утешать сколько влезет.

– Но, девочка моя, что все это значит? Зачем такая грубость, ты же знаешь, что я тебя люблю.

– Ха, я быстрее поверила бы этому, если бы ты не выставлял меня на посмешище. Я не собираюсь никого развлекать таким образом.

Надо же, подумал Керис, неслышно продвигаясь в душной тьме – как похожи переживания людей в этом мире на то, что испытывали люди в его мире.

Сам дом состоял из двух этажей. К дому было пристроено крыло – в котором и скрылся Антриг. Почти все окна строения были обращены во двор, а все двери можно было просматривать с восточной стороны крыши. Керис решил, что здесь вряд ли кто-нибудь обратит на него внимание, даже если и заметит сидящего на крыше – ведь Антриг в своем странном одеянии не сумел возбудить в них подозрений.

Впрочем, было маловероятно, что они углядят его на крыше.

Один из странных металлических экипажей стоял достаточно близко к стене дома, чтобы с него можно было попытаться забраться наверх. Когда он залез на крышу экипажа, та легонько прогнулась. Крыша была плоской, слегка покатой в одну сторону – в точности, как дома в Меллидэйне, где никогда не шел снег. Башмаки воина заскользили по каким-то странным пластинкам, которыми была покрыта кровля.

Керис тихо пополз к краю крыши, чтобы быть полностью уверенным, что случайно не провалится вниз – стены должны были принять часть его веса. Наконец он удобно устроился на крыше и стал разглядывать то, что было внизу. Из окна на землю падал тускло-желтый свет, который искрился на лакированных поверхностях безлошадных карет. Музыка стала играть немного тише. И тут до ушей Кериса донесся разговор. -…так можно было просто докончить это дело, но только у тебя бы наверняка высвечивалась Б-ДОС, это и есть та самая ошибка.

– И что, ты думаешь, теперь все потеряно? Вон в Альта-Кларе вообще целая система на куски разлетелась, и то не так переживают.

– Клянусь чем хочешь, но этот парень ведет какую-то двойную игру.

– Я до двух часов ночи работаю. Ты ее все равно не заставишь в это поверить, но она самый способный программист в Сан-Серано.

– Неужто ты и вправду думаешь, что Гэри знает различие между этим немецким словом и тем именем? -…вообще супергерой и даже играет роль наемника, но это его странное хобби, написание детских книжек… -…возможно, Дигби прав насчет того, что здание номер шесть выстроено в неком подобии Бермудского треугольника. Иногда, когда находишься в этом домике, и вправду становится как-то не по себе.

– Нет, я ничего такого там не чувствую, но бывает, что наваливается дикая усталость.

– Ха, если бы я занимался такой работенкой, представляю, какую усталость я бы ощущал.

Керис почувствовал, что перипетии сегодняшнего дня все-таки берут над ним верх и он начинает засыпать. Из последних сил послушник поднял голову – ни в коем случае нельзя позволить, чтобы сон сморил его. В довершение всего ему захотелось есть. Он даже начал подумывать о том, чтобы спуститься вниз, к продуктовому изобилию, и чем-нибудь подкрепиться, но потом, несмотря на соблазн, отбросил эту идею – это было чересчур опасно. К тому же Антриг наверняка только и ждет, чтобы он отвлекся.

Тут его внезапно заинтересовало, как же движутся эти странные экипажи. Вдруг один такой экипаж зарычал, из передних и задних фонариков вырвались лучи желтого света, на далекое расстояние пронизавшие тьму. Запахло неприятным дымом – явно от этих карет. Настоящие металлические чудища! Несколько раз острый взгляд Кериса выхватывал из темноты какие-то красные огоньки. При этом слышался громоподобный рев, отчего душа у парня уходила в пятки. Но, странное дело, ни один из присутствующих на ночном пиршестве гостей не обращал внимания на эти устрашающие звуки. С чего бы это? Да, в этой вселенной наверняка полно странностей. Но рев продолжал раздаваться и затихать, и каждый раз ему становилось страшно. Как только они тут живут?

Кериса все еще мучили раны, к тому же усталость давала знать о себе все настойчивее. Но годы, проведенные в послушниках, тоже чего-то стоили – Кериса не покидала мысль, что он, как поклявшихся хранить на верность Совету Кудесников, должен сделать сейчас одно – ни в коем случае не дать Антригу безнаказанно скрыться.

Вдруг в одном из больших окон на втором этаже главного крыла дома вспыхнул яркий свет. Керис весь вжался в покрытие кровли – ведь теперь свет падал и на него.

Его можно запросто заметить из любой комнаты, где не горит свет – стоит только подойти к окну.

Но в той комнате возле окна стоял один-единственный человек. Он задумался, снял с носа очки и принялся протирать их тряпочкой. Тут Керис снова удивился – эти люди тоже носили очки, они тоже страдали близорукостью. Причем кое-какие очки вообще не отличались от очков Антрига. Керису почему-то бросились в глаза закатанные по локоть рукава рубашки этого парня. В ярком свете были хорошо заметны какие-то странные буквы серебристого цвета, начертанные на ткани. Он явно не заметил Кериса и продолжал задумчиво протирать очки.

В комнате появился второй силуэт, и первый человек быстро отвернулся от окна. В прибывшем Керис узнал ту девушку, к которой все обращались "Джоанна".

– Так это был ты, – сказала девушка кому-то. Голос при этом звучал не очень громко.

Вдруг рубиново-красный огонь во дворе привлек внимание Кериса. Как оказалось, это был не огонь, а та самая женщина в красном платье, но Антрига возле нее теперь не было. Проклиная свою невнимательность, Керис дождался, пока парень и девушка в комнате на втором этаже отвернутся от окна, и по-кошачьи спрыгнул вниз. Он упал прямо возле того странного механического экипажа, с которого взбирался на крышу.