Странно, никак не ожидал этого от Фароса, зная его природу! Но зато это по крайней мере хоть что-то объясняет!

Кериса так и подмывало спросить, что это должно объяснять. Но только он раскрыл рот, как Виндроуз выложил последнюю, седьмую, карту, которая изображала смерть, но была перевернута.

– Так, еще более интересно! – выдохнул Антриг.

Керис молча глядел на разложенные карты. Как и положено обычным волшебникам в таком случае, он видел в темноте, но видел черно-белым, поэтому комбинация карт все равно ничего не могла сказать ему, даже если бы он умел гадать. В Совете кудесников волшебники обычно пренебрегали картами, считая их уделом малоквалифицированных магов, даже просто колдовством. Но сейчас расклад вдруг встревожил парня – Керис чувствовал, что на душе у него стало неспокойно.

Поколебавшись, он все-таки не удержался и спросил:

– А… перевернутая смерть… означает жизнь?

Антриг резко покачал головой, а потом ответил:

– Нет! Это только застой, косность…

Длинные пальцы бывшего члена Совета ловко собрали карты и перетасовали колоду, причем делал это маг почему-то с закрытыми глазами. Выбрав шесть карт, Антриг выложил их на стол и стал вглядываться в полученную комбинацию. Глянув ему через плечо, Керис увидел в центре карту с Отшельником, поперек которого лежала Смерть. По бокам же лежали карты с изображением Императора и Священника, а следующие были валет мечей и дама жезлов. Вообще-то, лично для Кериса масти ничего не значили, но он чувствовал, как тело Антрига дернулось в кресле, а затем экс-кудесник протяжно вздохнул и уставился в окно.

Затем Виндроуз извлек из колоды седьмую карту и уставился в нее. Снаружи, из конюшен, слышались голоса конюхов, которые явно закладывали повозку.

– Вот так-то! – прошептал Антриг, поднимаясь на ноги. Его лицо было очень усталым – Керис готов был поклясться, что таким его еще никогда не видел. – Пора уходить!

Путешественники молча покинули комнату.

Выходя из помещения, Керис в последний раз оглянулся на карты, словно хотел запомнить их комбинацию, которая почему-то так его встревожила. И уставился на седьмую карту, на которой был изображен мертвый человек. В теле его торчали сразу десять мечей, и он одиноко лежал под ночным звездным небом.

Лунный свет падал на расставленные вдоль Чертовой Дороги путевые камни, делая одну сторону каждого белой, а вторую чернильно-черной. Камни тянулись бесконечной вереницей, безмолвные свидетели давно минувшего. Вдруг Антриг натянул вожжи – его почему-то заинтересовал один из поваленных камней. Соскочив с повозки, чародей обследовал камень. Упал столб давно – яма, в которой он когда-то стоял, давно заросла травой. Оглянувшись назад, Джоанна вдруг подивилась, прямизне дороги. Впереди же было видно немного – отрезок метров в сто, остальное терялось в черной неизвестности.

– Керис, придержи коней! – негромко сказал Виндроуз. Поколебавшись, Керис подчинился и, соскочив с повозки, схватил лошадей под уздцы.

Джоанна улыбнулась – хотя Антриг все еще считался вроде бы пленником Кериса, но уже давно стал определять стратегию и направление их движения. Причем он даже не считал нужным делиться своими планами с Керисом, не говоря уж о Джоанне. Через какое-то время, подобрав полы длинного платья и запахнув на груди подаренную принцем теплую шаль, Джоанна тоже соскочила на землю. Короткий разговор во дворце с Антригом, во время которого маг вкратце обрисовал ей ситуацию, потряс девушку. Ее удивило не столько содержание разговора, сколько собственное ничтожество перед лицом происходящего. Выходит, ей все-таки придется плыть по течению независимо от желания! К тому же она все еще не могла определить, что же чувствует к Виндроузу. Возможно, Антриг, говоря о своем желании вернуться обратно в Башню, имел при этом в виду и ее чувства. Подсознательно девушка чувствовала, что ее внезапное чувство к Антригу – неимоверная глупость, но сейчас у нее в голове все так перемешалось, что нельзя было отличить глупое от разумного… Вот когда она вернется обратно в свой мир, все сразу станет на свои места.

Если, конечно, вернется.

Сам же Виндроуз тем временем внимательно оглядывал цепочку придорожных столбов.

В лунном свете блестели стекла его очков и хрустальные подвески на шее.

Тут Джоанна задумалась – когда она убила двух гвардейцев на берегу ручья, то почувствовала, как пересекла некую черту, которую можно пересечь один-единственный раз. Как человек, прозрев, начинает видеть цвета, а не сплошную серую пелену перед глазами.

Ночь была изумительная – ни ветерка, но не жарко, луна была почти полной, и ее лучи щедро высвечивали не только дорогу, но и все вокруг. Джоанна поправила шаль и тут же добрым словом помянула принца, который дал ей в придачу дюжину самых разных платьев. Заслышав шаги девушки, Антриг обернулся и остановился, поджидая ее.

– Что ты ищешь? – поинтересовалась Джоанна, озираясь по сторонам.

Вместо ответа экс-кудесник указал на землю. На дороге виднелись следы колес, оставленные уже довольно давно, поскольку они были довольно расплывчаты и неясны. Кроме следов колес, были еще какие-то странные следы. Джоанна сосредоточилась, пытаясь понять, какое же животное могло их оставить. Не придя ни к какому решению, она вопросительно уставилась в лицо чародею, ожидая ответа.

Антриг покачал головой.

– Я тоже не знаю, кто это был! – признался он. – Но ты только посмотри, следы начинаются прямо здесь, как будто этот кто-то вышел из двери. И ведут они как раз к поваленному камню! Зверь довольно-таки крупный. Сердик сказал мне, что окрестные жители не слишком часто посещают местные леса, поскольку за ними закрепилась дурная слава. Но мне кажется, что тело гниет где-то неподалеку, а паразиты, которые и сидели на этом теле, расползлись в разные стороны, ища новой поживы!

Джоанна содрогнулась. Налетевший ветерок растрепал ей прическу, но девушка вздрогнула, как будто кто-то чужой схватил ее за волосы.

– Это было неделю назад, – бормотал Виндроуз, – вот когда это было…

– А какова ширина Врат Пустоты? – спросила Джоанна осторожно.

– Обычно несколько сотен метров, – пояснил Антриг, – но эта Пустота явно была обращена к одной из энергетических линий! В старину волшебники вовсю пользовались этими линиями, чтобы беседовать, находясь в то же время за сотни миль друг от друга! – Тут Керис еще раз оглядел колышущуюся под ветром посеребренную луной траву. Маг продолжал: – В определенные ночи крестьяне пасут скот на пастбищах, которые находятся как раз на этих линиях. Это делается в память о Боге Мертвых, хотя все уже давно забыли, кто он такой и в чем его заслуги. Но одно я знаю с уверенностью – пока человек сам не пообщается с этим Богом, он не сможет переговариваться при помощи этих линий и извлекать из них иную пользу!

Тут вдруг Антриг протянул руку и взял ладонь Джоанны. Девушка поразилась, как могут сочетаться в движении две совершенно неподходящие вещи – довольно уверенная хватка и в то же время нежность, какой-то скрытый смысл. Да он в самом деле волшебник! Сделав несколько шагов, они остановились. Виндроуз заглянул в глаза девушке.

– Послушай, Антриг, – сказала она, – для чего ты собрался в город Ангельской Руки?

По лицу чародея пробежала тень – видимо, он колебался, стоит ли отвечать на такой вопрос. Давала себя знать и природная осторожность этого человека. Наконец он ответил, слегка запинаясь:

– Мне нужно поговорить кое с кем из членов Совета Кудесников! Это очень важно!

Джоанна стояла, раздумывая, что сказать на это. Сомнений быть не могло: Антриг в первый раз ответил ей правду, не увиливая. Но сейчас она хотела услышать от него совсем не это.

– Но ведь они, – нашлась Джоанна, – ведь они все арестованы! Ты же сам говорил!

Виндроуз кивнул.

– Все это так, – заметил он, – но я хочу поговорить с ними! – Причем сказано это было таким тоном, как будто речь шла о междугороднем телефонном разговоре.