Глядя на покрытое пылью окно, она в тысячный раз задала себе короткий вопрос:

"Почему?" Не потому ли, что он понимал ее осведомленность в достижениях века и знал, что рано или поздно она сама обо всем догадается? Но Джоанна, хотя и могла себе представить все чисто технически, все равно не имела понятия, для чего же делались подобные вещи. Почему и кому все это было выгодно. Кому, в самом деле?

Впрочем, кое-что вырисовывалось, если сложить в единое целое предстоящую свадьбу принца, бесконечные покушения на его жизнь и пристрастие Сердика ко всем волшебникам. В единое целое можно было увязать и наводнивших страну чудовищ, убийство мага Тирле и чье-то поспешное бегство в Пустоту. Странным образом укладывались в эту картину и похищения – архимага и самой Джоанны. И помешательства – императора, принца и Антрига. Подобно нити Ариадны, оставленные неведомым волшебником метки вели сквозь темный лабиринт, но вели они пока что в никуда. И это нужно было распутать – Джоанне это напоминало компьютерную программу, которая не желает запускаться только потому, что какая-то мелочь, упущенная в спешке или просто неизвестная, не дает этого сделать.

А вдруг Антриг боялся ее именно потому, что опасался поверить во все это? Ведь он сам говорил, что слишком много и слишком часто верил людям, за что в конце концов и поплатился. Или он боялся проявлять свой интерес к ней, как она боялась слишком открыто выражать свои чувства к нему, потому что такие чувства придают определенную силу, которая движет человеком независимо от его воли?

Она подумала, что если бы уделяла людям столько же внимания, сколько уделяла компьютерам и их программам, то знала бы людей лучше и теперь могла бы сказать, лжет Антриг или говорит правду. Впрочем, это могло быть чем угодно, ее мысли могли двигаться совсем не в том направлении, где лежит разгадка.

Но Антриг до сих пор не ответил ей, и Джоанна вдруг тихо сказала:

– Если ты поверишь мне, то это поможет и тебе.

Она увидела, что Виндроуза словно передернуло, но он усилием воли быстро совладал с секундной слабостью. На его лице заиграла ухмылка.

– Джоанна, поверь мне и ты: наверняка мне бы помогло, если бы я мог кому-нибудь верить. Но я в этом отношении точно как Фарос – он опасается, что человек, которого он нанял, чтобы защищать себя, как раз и окажется тем, кому наиболее выгодна его смерть.

– Неужели тут кто-то собирается убить тебя? – нахмурилась Джоанна.

– Конечно, дорогая моя, – отозвался он с печальной улыбкой, – тот же Керис, например…

– Но ведь ты на первое место в этом списке все равно ставишь не его, – живо возразила девушка. Хотя Антриг ничего не ответил, было видно, что про себя он что-то решил, окончательно и бесповоротно, и потому не видел причины оспаривать свои выводы. Девушка продолжала: – Ты сказал, что хотел бы узнать от членов Совета Кудесников, что же в действительности произошло двадцать пять лет назад.

Это случайно не было связано с умопомешательством принца? Ведь он свихнулся как раз в это время – рассчитать несложно. Но если это наследственное, тогда болезнь просто передалась ему от отца.

Антриг упрямо покачал головой.

– Принц свихнулся, поскольку он попросту не мог поверить в то, что дважды два – действительно четыре, – сказал он осторожно. – Точно так же, как это случилось со мной. Что же касается его отца… – тут чародей посмотрел на девушку печальными глазами, – тут все обстоит несколько иначе.

– Но ведь это тоже имеет отношение ко всему, ведь так? – упорствовала Джоанна. – И к тому, что кто-то запросто носится по Пустоте, чтобы прихватить из моего мира то одно, то другое, что управляется электричеством. И этот кто-то (или даже эти), несомненно, знает об экспериментах с электричеством, которые проводил тут Нарвал. – Джоанна в волнении отправила в рот горсть орехов с подноса. – Только почему он не украл телес, когда убил Скипфрага?

– Вероятнее всего, потому, что у него уже есть по меньшей мере один. – Антриг возбужденно заходил по комнате. – А поскольку жизненная энергия высасывается из живых существ на такой большой площади, то этих телесов явно не один и не два. Я отлично помню, как Сураклин располагал эти шары цепочкой, чтобы увеличить свою силу. Наверняка этот кто-то делает то же самое. Джоанна, скажи, что именно приводится в действие электричеством в твоем мире?

Девушка поначалу даже рот раскрыла от удивления – как же ответить на такой вопрос.

– Как это что? – промямлила она удивленно. – Да все что угодно. Взять, например, телевидение…

– Но для этого нужен передатчик и приемник, – возразил чародей бойко. Впрочем, это было неудивительно – за долгие дни путешествий Джоанна рассказала им с Керисом, что представляет собой телевидение. Хотя оба жителя эпохи средневековья явно не остались в восторге от репертуара передач, о котором она тоже упомянула.

Антриг подумал и добавил: – К тому же волшебнику, обладающему волшебным кристаллом, телевизор все равно не понадобится.

– Да, если, конечно, он не полюбит безумно какую-нибудь "мыльную оперу", – добавила девушка с улыбкой, откинувшись на высокую спинку стула. – Может быть, он захочет применить электричество на своей мануфактуре, если она у него есть?

Тогда производство будет намного дешевле, и он сможет обогнать всех своих конкурентов?

– Но это невозможно скрыть, поскольку все знают, сколько сырья потребляет каждая мануфактура, – указал Виндроуз, задумчиво поигрывая пожалованной регентом золотой цепью с драгоценными камнями.

– Но это ведь можно скрыть, если воспользоваться волшебством? – предположила Джоанна, но тут же поправилась: – Нет, ведь электричество одновременно разрушает волшебство, как мы уже выяснили. Или же они как раз и собираются сделать это?

Разрушить чье-то волшебство? Но только так, чтобы никто не узнал об этом?

– Вот это уже реально, – согласился Антриг, – и я как раз думаю об этом. Это очень похоже на него.

– На кого?

– Тот, кто делает это, – протянул нехотя чародей, – очень хитер. Просто невероятно хитер. Он или она… Неважно пока, кто. – Чародей пока что явно не желал называть того, кто это мог быть. Он предпочел повернуть разговор в другое русло. – Значит, разрушить чье-то волшебство? Или, что еще логичнее, вытянуть волшебные силы из их хозяина и самому ими воспользоваться?

Джоанна была поражена таким предположением.

– Неужели такое возможно? – прошептала она. Но тут же вспомнила Кериса, который без конца жаловался, что его силы убывают, и страхи Магистра Магуса. Она вдруг подумала, где Керис может быть сейчас и чем он может заниматься с того момента, как… И вообще, действительно ли все начало происходить только той ночью, не раньше?

– Я не знаю пока ничего, – признался Антриг, кладя руки на спинку кресла, в котором восседала Джоанна, – но доподлинно известно, что энергия течет по энергетическим линиям. И если ее вдруг направить в какую-то одну точку… – Тут Виндроуз решительно встряхнул головой. – Но я просто ума не приложу, почему именно электричество?

– Постой, – Джоанна резко повернулась, отчего жесткие спицы корсета больно вонзились ей под ребра, – еще когда ты сказал мне, что заклятья подобны командам в программировании, я заинтересовалась этим сходством. Интересно, можно ли заставить компьютер делать волшебные команды, выполнять их, наконец? Ведь есть суперкомпьютеры, которые действуют точно так же, как и человеческий мозг.

– Действуют точно так же, как человеческий мозг, – эхом отозвался Антриг. Он замолчал и задумался.

Глядя в глаза экс-кудесника, Джоанна поняла, что мысленно он пребывает где-то далеко отсюда. О чем он думал, было для нее тайной, но по тревоге, скользившей во взгляде Виндроуза, можно было догадаться, что размышления явно не предвещают скорого отдыха и разрешения всех проблем. Точно таким же озабоченным его лицо, вспомнила девушка, было в тот момент, когда Антриг глядел на ложе принца в опочивальне – он наверняка думал о том событии, которое привело регента и его самого к помешательству. Наконец Антриг подал голос: