– Веришь, не веришь, а лежать у меня времени больше нет. Что с "мышками"?
– У тебя большое прибавление в семье папка, а у нас братиков и сестренок – улыбнулась, подскочившая к нему Тахере – Триста пять новорожденных.
Не успела Птаха договорить, как перед Атеем встал темный альв, действительно очень похожий на Галиона Изумруда. Не внешностью, нет. Чем-то неуловимым, что с первого взгляда определить было просто невозможно. Высокий, с черной гривой волос, которые были прибраны в простую, но аккуратную прическу. Прямая осанка, движения не воина, хотя за какой конец держать клинок – знает. Поворот головы, движения тела, речь – принадлежность к Высокородным ощущается просто физически. И, наконец, волевой умный взгляд темно-карих, почти черных глаз, который сейчас разве не искрил от негодования.
– Ваша Светлость, о чем вы думали, когда в таком количестве сцеживали с себя кровь? – сразу начал он отповедь – Я вообще удивлен, что в вас хоть что-то осталось. Вашим "мышкам" для обретения новой жизни, достаточно капли. Да, перестройка их организмов тогда будет длиться дольше. Но уж если я сумел поддерживать в них жизнь в течение не одной десятицы, как вы думаете, смог бы еще продержаться несколько дней?
– Мы знакомы? – чуть улыбнулся князь, чувствуя неподдельное участие альва.
– Простите Ваша Светлость – тут же одернул он себя и исполнил самый изящный поклон, каких сам Атей не видел даже при дворе короля Даргаса – магистр Жизни Аделиан Говорящий, ученик Мудрейшего.
– Знаменитого мага Тивалены? – неподдельно удивился Призрак, не раз слышавший это имя от жены, Лайгора и еще кучи разумных, в ком тлела хоть частичка магического Дара.
– Архимага Ваша Светлость – поправил его Аделиан – самого сильного архимага прошлого.
– Гариэр – князь неуверенно встал на ноги, но его тут же поддержали Нияра и Нэрин – я предлагаю продолжить наш разговор у меня в кабинете. Вы не возражаете? – он нашел взглядом Тахере – Птаха, пусть туда принесут побольше еды и вина. Красного. Да, и Ейган с Саттаром и Саппехом зови.
Первыми в кабинете появились женщины, что работали в замке прислугой. Ставя на широкий рабочий стол князя ломящиеся от еды подносы, они, не скрывая своих слез, счастливо улыбались и тайком старались дотронуться до князя, чтобы до конца удостовериться, что их кормилец и защитник не игра их воображения. А когда они, оставив подносы, выходили в коридор, из-за дверей доносились тихое: "Слава Богам, услышали наши молитвы".
Потом появилась Ейган, которую он тут же заставил кратко пересказать историю своего путешествия. А сам принялся набивать пустой желудок, щедро запивая все красным и густым, словно сама кровь, вином, в котором он к своему изумлению не признал обычную для него "Зандийскую Зарю". Еда была великолепной, рассказ интересным, а вино вкусным, поэтому с названием густой рубиновой жидкости, князь решил не заморачиваться.
После расставания с князем в Лесу Приграничья, Ейган со своим отрядом вышла на южные границы Пепелища и пошла по самому большому тракту, навстречу караванам своих бывших сородичей, по которым они возили своих детей на продажу. Встреченные им обозы они без лишних разговоров освобождали от живого груза и продолжали двигаться дальше. Сначала на восток по южным границам Пепелища, а потом на север в земли ваиктаирон. Чаще всего удавалось разойтись миром, не все их бывшие сородичи были в восторге от решения верхушки их сообщества продавать соплеменников как простой товар. Находились даже такие, кто добровольно присоединялся к Ейган, решив покинуть эти земли и уйти к Изначальному, в надежде на новую жизнь. Они кстати, как потом рассказали Призраку, тоже попробовали его кровь. И пусть в свое время эти ваиктаирон успешно инициировались, перестройка их организмов тоже состоялась. Им теперь не нужна была кровь животных и разумных для усиления своих боевых параметров.
Отряд медленно двигался на север, а навстречу ему уже спешили родители, дети которых не сумели перешагнуть своего совершеннолетия (а инициация, в какой-то степени именно это и означала), и в ком еще остались материнские и отцовские чувства. Они передавали в руки Ей своих отпрысков, очередь на продажу которых еще не подошла, а сами снова возвращались на земли сородичей, где их удерживали дети помладше. Ну а некоторым, как они говорили сами, не позволял уйти долг. Какой? Ейган так и не поняла. Когда количество будущих "мышек" приблизилось к двум с половиной сотням и они уже решили возвращаться, решив для первого полноценного рейда задачу выполненной, встретили остатки рода Степного Тура, уходящего от погони каких-то Кровавых Копий. Поняв, что у них одна дорога и одна конечная цель – дальше они двинулись вместе.
Как эта толпа урукхаев прошла все Восточные Вольные Баронства, а потом еще и три государства с востока от Пепелища сначала было тайной. Правда, до тех самых пор, пока Саппех не рассказал, что ему пришлось отдать все, что стоило хоть каких-то денег конным патрулям этих королевств, за то, чтобы они их не замечали, пока те шли безлюдными тропами. Дошло до того, что пришлось срезать все серебряные бляхи с упряжей быков, а женщины отдали все свои украшения. Вот только и вождь Кровавых Копий видимо не с пустой мошной шел, поэтому, как не стремились первые оторваться от вторых – это у них не получилось.
А потом был бой, в результате которого увлекшихся и завязших в оборонительных порядках воинов-туров преследователей, атаковали из засады будущие "мышки", вырезав Копий практически под ноль. После боя было принято решение идти через Пепелище: многие ваиктаирон были уже совсем плохи, а урукхаям нужно было убраться как можно раньше и как можно дальше от их степей, желательно сохранив то, что осталось. Мощные быки степняков уверенно катили большие кибитки по раскисшему бездорожью. Трофейные кони Копий стали самоходным провиантом. Жизнь, которая совсем недавно была такой же мерзкой, как погода вокруг, постепенно стала раскрашиваться красками. Увеличившийся обоз продолжали догонять мелкими группами будущие "мышки". Лица воинов рода Степного Тура, поняв, что они сбили погоню, немного разгладились. А потом была встреча, которая сделала их дальнейший путь быстрее, легче и безопаснее.
В самом центре Пепелища Ейган встретил пожилой ваиктаирон, как они сами его называли, хранитель традиций. В свое время он стал призывать верхушку своих сородичей к тому, чтобы прекратить вражду с вайрон, за что и был изгнан в эти нейтральные земли. Услышав краткий рассказ девушки об Изначальном, он тут же принял решение идти с ними. Вот только как оказалось, он был не один. Компанию ему составили пять магов, которые жили рядом с ним. Те, правда, потребовали (именно потребовали) освободить прежде пять самых больших возов, в которые почти половину дня осторожно сносили какие-то сундуки. Саппех Ковыль попытался было это прекратить, под предлогом, что и для разумных места мало, но маги были непреклонны. А пошептавшись с ними, вождь вообще успокоился.
Зато после встречи с этими волшебниками, как выразилась сама Ейган, дорога была почти беззаботной. Маги сидели на передовой повозке и прокладывали им путь, по которому весь табор катился очень споро. А как не катиться, если целина впереди то подмораживается до состояния камня, то становится самим камнем. То на ней быстро высыхает вся грязь, то корни травы переплетаются с такой густотой, что по ней спокойно едет небольшой дом на колесах и совсем ее не продавливает. Маги лишь менялись друг с другом по мере исчерпания своих сил, на стоянках и ночевках восстанавливались, и все начиналось сначала. Ну а когда они вошли в Лес Приграничья, то посчитали себя практически дома. Полудикая шайка висельников, что каким-то чудом еще уцелела в нем, увидев всадников на быках, молча бросила все свое оружие и понуро побрела им навстречу. На вопрос, почему они так поступили, те сразу указали на ваиктаирон, сказав, что слышали про убийц князя Сайшат. Если есть они, значит где-то рядом волки. Убегать бесполезно, а висеть на придорожных сучьях еще рано. А вдруг князь окажется милостивым и после того, как они отработают свое наказание, он отпустит их? Не все конечно, были такими покладистыми или сообразительными, некоторые знали, что груз их прегрешений так тяжел, что никаким, даже самым добросовестным трудом его не искупить, поэтому побежали. Зря, надо было слушать своих бывших подельников – убежали единицы. И те не далеко. Тем же вечером к ногам ухмыляющегося темного альва, лесные хищники стали сносить останки недавних беглецов.
